но старые, сами разбирайтесь, взрослые, хотя и не настолько, как он, но юридически дееспособные.
Неуверенно пожал плечами, медленно сказал:
— Да я вам, товарищ сержант, уже говорил. Назаров нечаянно узнал, что я петрю в ЭВМ, приказал явиться. Вот, половину дня ремонтировал вычислительную технику. Теперь вот буду еще и всю долгую ночь.
— Работай, что вам, салагам, делать — отмахнулся Малов, попытался подойти с другой стороны, — а старлей что?
И мне было непонятно — толи он стремится дожать меня, толи просто разобраться в ситуации на всякий случай. Это ведь он для меня, кузнечика, страшный зверь, а для офицеров так, смешная шмакодявка.
Но и времени для спокойного введения «розыска» ему не дали. Где-то от внешней двери раздался уверенный голос:
— Где здесь рядовой Ломаев? Ау, мне нужен новобранец Ломаев!
Конечно же, столовая — это не безлюдный лес, солдаты вначале дали примерное направление, потом уже люди знающие показали на знаковый столик. Ну а там уже недовольный Малов взял в свои руки четкую ориентацию в пространстве.
Гостем в солдатском зале оказался совершенно незнакомый лейтенант, но оказавшийся адъютантом Назарова. То есть, он и лейтенантом-то был для нас, солдат, величиной несоразмеримой, а уж в качестве адъютанта вообще представился небожителем.
И, оказалось, он ищет меня по указанию начальника учебного центра! Что теперь делать? Малов сам показал рукой:
— Вот рядовой Ломаев, товарищ лейтенант, прошу любить и жаловать!
Эх, чует мое сердце, не дожую я свой ужин. Наплевав на вежливость и манерность, схватил и решительно начал жевать оставшийся кусочек минтая. С паршивой собаки хоть шерсти клок, а я голоден, черт возьми!
Конечно же, дожевать мне не дали, паршивый лейтенант просто взял меня за цугундер, то есть за воротник и под смешки старослужащих меня, смачно жующего, потащил куда-то.
Нет, на самом деле, все оказалось не так странно. Мы телепортировались, то есть прошли ножками из одного помещения в другое того же здания. И пока я усиленно промаргивал глаза — те немного сбоили из-за перехода от одного освещенного места в другое через совершенно темный коридор — мой двухзвездочный Вергилий уже доложил о выполнении задания.
Не мне, разумеется, докладывал. Я же, наконец-то, проморгался. В сравнительно небольшом, но довольно уютном помещении, знакомом мне с недавнего обеда, за столом сидели два офицера — полковник Назаров и капитан Гришин. И они тоже еще не ужинали — пили пиво из какого-то пластикового баллона. М-да, не старослужащие…
— О, а вот и наш искомый субъект, — весело отметил Назаров, — Виктор Сергеевич, я же говорил, что он тоже здесь окажется. Да, Олег?
— Время по распорядку ужин, мы все, солдаты, должны принимать пищу. А мне еще и работать всю ночь, — несколько сумрачно, но, в общем-то, нейтрально сказал я.
— Не боись, накормим, — щедро пообещал полковник, — и даже немножечко нальем. Садись к нам!
Адъютант незаметно испарился, а я сел, куда деваться. И тут увидел искомые блюда на столе. То есть, они не то, что были скрыты, просто я не видел. А тут мне все открылось и даже вдруг так вкусно запахло.
Товарищи офицеры не просто пили зашибенное пиво, я так понимаю, бочковое немецкое, но и также предполагалось, что они будут ужинать. И ужин был куда лучший, чем у солдат.
Хотя я лично не очень-то обижался. И солдатский ужин был вкусный и питательный, с, в общем-то, качественными продуктами, хотя и не со всеми нормально приготовленными. Если бы я его еще хотя бы частично съел…
Но зато мне все это компенсировали дополнительным ужином. Не сказать, что большой деликатес с точки зрения жителя XXI века, но зато после него я точно буду сыт!
К пиву товарищам офицерам, а теперь уже и мне, предполагались сосиски с вареной капустой. Ну этот-то овощ по мне так себе. Зато сосиски были даже по запаху настоящие, мясные, не то, что наши из XXI века салфеточные, из сои и прочих суррогатов. А дальше, как я понимал, оставшийся от обеда начальника учебного центра гуляш тоже из мяса, а не из сала и сухожилий, чем любит потчевать наш отечественный общепит любого времени.
И, так сказать, на третье, было рыбный перекус, но не вторсырье, а куски горбуши с гречневой кашей. Это в нашем будущем такая красная рыба и даже гречка стали надоедливой повседневностью. А в суровой советской реальности это все являлось страшным дефицитом. И особенно как раз в годы перестройки с ее бестолковым прорабом бедным говорливым Мишей.
Я хитро скосил глаза на офицеров. понятно, что мне нечего раскрывать рот на все предложенное. Но хотя бы немножечко? Я все отработаю, господа — товарищи, будь спок, по высшему разряду!
Впрочем, мои высокопоставленные соратники, кажется, и не очень-то спешили набивать желудки. Что им, и вчера такие же деликатесы и завтра. И текущая обстановка тоже привычная, они же советские офицеры, а не как я, штатская штафирка. Сидят вон и, не торопясь, дуют пиво.
Ха, зато только я разбираюсь в вычислительной технике или как еще ее теперь называют! Отпил предложенное пиво. Хм, свежее и, видимо, крепкое. Никогда не был любителем пенного напитка, ни в прошлой жизни, ни, тем более, в этой. Но сейчас, кажется, не то время горевать о спортивном распорядке. В ближайших два года и так буду радетелем трезвой жизни
Но все равно предпочел твердую пищу. Хапнул сразу половину сосиски, торопливо зажевал. Полковник Назаров, или теперь Викентий Александрович, меланхолично опять хлебнул, посоветовал:
— Не торопись, здесь нет дедов. И пища на столе, скорее всего, уже вся твоя. Я что-то не хочу, ты, Виктор Сергеевич?
— Не-не, — ушел в отказ Гришин, — я лучше вот пивка хлебну и закушу солеными орешками. Благодать какая!
— Угу, — кивнул Назаров, — ты только не думай, мы не часто так балуемся. Не то, что я перед тобой оправдываюсь, скорее, объясняю. Ведь виноват в этом пиршестве ты!
От неожиданности я поперхнулся засунутой в рот пищей. Вовремя прикрылся, незачем накрывать «ковровой бомбардировкой» весь стол. Кое-как затолкал обратно в ротовое отверстие, иначе и не скажешь, прожевал, проглотил. Затем рискнул пошутить:
— А что, часовню я тоже?
«Кавказскую пленницу» тогда, конечно, тоже знали. Офицеры сдержанно посмеялись, потом полковник Назаров объяснил, что я зря пугаюсь. Он некорректно сказал, тут, скорее, надо говорить не виноват, а благодаря тебе.
И пояснил. Я зря полагал, что теперь маленький человечек и обо
