Стараясь успокоиться, она на несколько секунд зажмурила глаза. Какая досада! Зачем он явился сюда, когда ему следовало находиться в малой гостиной?
Она услышала, как он тяжело вздохнул, потом скрипнула кожа. Сара вспомнила, что обитые кожей диван и кресла обращены в противоположную от окон сторону, и рискнула выглянуть из-за занавески.
Лорд Лэнгстон, чей профиль был отчетливо виден, сидел в одном из кожаных кресел. Он смотрел перед собой, упираясь локтями в колени и обхватив ладонями голову, и вид у него был безумно усталый. И очень печальный. Интересно, что мешает ему радоваться жизни?
Не успела она поразмыслить на эту тему, как он наклонился и ухватился за свой сапог. Сняв его, он принялся за другой. Потом встал и начал раздеваться.
У нее широко раскрылись глаза, и она даже дышать перестала, наблюдая, как он снимает сюртук. Потом галстук. Потом сорочку.
Ух ты… Дамское литературное общество явно не ошиблось в выборе хозяина сорочки для идеального мужчины, потому что лорд Лэнгстон без сорочки как нельзя более соответствовал идеалу. Она ухватилась пальцами за краешек шторы и, совершенно ошеломленная, обводила жадным взглядом его широкие плечи. Темные волосы на груди сужались книзу в узкий ручеек и пересекали плоский мускулистый живот.
Она все еще упивалась этим необычайным зрелищем, когда его пальцы принялись расстегивать пуговицы на черных брюках. Не успела она и глазом моргнуть, как он снял с себя и этот предмет одежды.
У нее чуть глаза не вылезли из орбит от удивления, когда она поняла, что тело лорда Лэнгстона может сравниться по совершенству лишь со скандально известной статуей, на которую она случайно наткнулась в зимнем саду леди Истленд во время ее музыкальной вечеринки. Она была так потрясена этим зрелищем, что сделала потом зарисовку по памяти. Это был тот рисунок, который лорд Лэнгстон видел нынче утром и на котором она собственной рукой начертала «Франклин Н. Штейн» после того, как леди приняли решение создать образ идеального мужчины, хотя до тех пор считала, что статуя является непревзойденным идеалом красоты.
Она явно заблуждалась.
Потому что не могло быть более совершенного образца мужской красоты, чем лорд Лэнгстон. Хотя статуя была сделана в натуральную величину, это не подготовило Сару к виду абсолютно голого мужчины – так сказать, во плоти.
Ее жадный взгляд спустился вниз по мускулистому телу, отметив узкие бедра и длинные ноги, потом, словно завороженный, замер в районе паха. Обычно так она замирала только в книжных магазинах и садах. Она увидела символ его мужественности в окружении темных волос.
Силы небесные, и почему это в комнате так душно?
Но не успела она сделать глубокий вдох, как он повернулся, дав ей возможность насладиться не менее великолепным видом сзади. Бог свидетель, каждый дюйм его тела был абсолютно великолепен!
У нее возникло почти непреодолимое желание подойти ближе и обследовать на ощупь каждый мускул, каждый участок его кожи. Ей пришлось вцепиться пальцами в штору, чтобы преодолеть это желание. У нее запотели стекла очков, и она не сразу поняла, что причиной было ее собственное учащенное горячее дыхание, отражавшееся от бархатной шторы. Она чуть отклонилась назад и заставила себя закрыть рот.
У нее перехватило дыхание, когда он с мягкой грацией, поигрывая мускулами, подошел к большой медной ванне. И тут она впервые заметила, как над начищенным краем ванны поднимаются облачка пара. Губы у нее снова раскрылись, и она поняла, что ей сейчас предстоит увидеть, как совершенно голый, абсолютно идеальный лорд Лэнгстон принимает ванну.
Все тело Сары обдало жаром, и если бы она была в состоянии оторвать взгляд от голого лорда Лэнгстона, то, наверное, взглянула бы вниз, чтобы проверить, не вспыхнула ли на ней юбка. Она приросла к полу, словно вековой вяз к земле, и едва дышала, чтобы не запотели стекла очков, боясь упустить вид голого лорда Лэнгстона, поднявшего одну мускулистую ногу, чтобы перелезть через край ванны.
К сожалению, именно этот момент выбрал, чтобы снова прорезаться, ее внутренний голос.
«Немедленно прекрати это недостойное подглядывание! – потребовал он. – Сию же минуту отведи взгляд и дай этому бедняге возможность побыть в одиночестве, как он того заслуживает».
Сара же пришла к выводу, что если бедняга чего и заслуживает, так это бурных аплодисментов. Он поднял другую ногу, и она наклонила голову, чтобы как можно лучше все разглядеть. Горячая волна вновь прокатилась по ее телу. Силы небесные! Создавая лорда Лэнгстона, природа и впрямь не поскупилась. Во всех местах.
Ее внутренний голос хотел было снова заговорить, но она отмахнулась от него, как от назойливо жужжащего насекомого. Потому что она просто не могла не смотреть. Как еще она сможет узнать, когда он закончит принимать ванну, чтобы выбрать подходящий момент и убежать? К тому же она была в некотором роде ученым. Правда, она специализировалась в садоводстве, а не в анатомии, но ей, как и любому ученому, была присуща жажда знаний.
«Да, но вспомни, как плохо закончилась для доктора Франкенштейна его жажда знаний», – коварно напомнил внутренний голос.
Какой вздор! Все получилось бы много лучше, если бы существо, созданное доктором Франкенштейном, хоть чем-то напоминало лорда Лэнгстона. Окинув взглядом его фигуру, она едва подавила восхищенный вздох.
Гораздо лучше.
Она неожиданно становилась большим знатоком анатомии мужского тела.
Он медленно опустился в дымящуюся воду и, откинув голову на изогнутый подголовник, вздохнул и закрыл глаза.
Сара заметила, что для его высокого роста ванна была коротковата, ноги пришлось чуть согнуть, и колени выглядывали из-под воды. Хотя черты его лица несколько расслабились, она все же заметила признаки напряжения возле рта и закрытых глаз. Интересно, что тревожило его так сильно, что он не мог расслабиться даже в такой момент?
Она заметила, что прядь темных волос упала ему на лоб, и ей нестерпимо захотелось водворить ее на место. Интересно, они действительно такие шелковистые, какими кажутся? Позволив разыграться воображению, она представила себе, как подходит к нему. Опускается на колени рядом с ванной. Проводит пальцами по волосам, потом по лицу. Запоминает текстуру кожи. Форму его губ…
Как будто маня ее, его губы слегка приоткрылись, привлекая внимание к его рту. Несмотря на все свои старания игнорировать такие вещи – что толку восхищаться тем, чего никогда не сможешь иметь? – ее всегда особенно привлекали мужские губы. А у этого мужчины губы были действительно восхитительны. Красивой формы и соблазнительно полные. Как им, интересно, удается выглядеть такими твердыми и такими нежными одновременно?
