Но тот факт, что и ее имя стало предметом пари, шокирует до глубины души. Господи, если отец узнает…
Естественно, узнает! При первой же поездке в клуб, и тогда все кончено. Какой скандал!
— Я подумала, что тебе следует знать, — продолжала Ансилла. — Хотя непонятно, что можно предпринять по этому поводу, разве что срочно покинуть столицу. — И, с энтузиазмом вгрызаясь в лепешку, добавила: — Превосходная у вас кухарка! Мне следовало бы почаще приходить на чай.
Несколько минут они молча жевали. Мысли Реджины лихорадочно метались, она пыталась сообразить, как исправить положение.
— Я никогда не поощряла его.
Но как быть с тем, что Ансилла и отец подслушали ее непристойные и неприличные речи, в которых выражалось явное желание выйти за него замуж? Джереми уверен, что не стань она его любовницей, навязалась бы в содержанки к Ролтону.
— Мне он ни к чему.
— Зато теперь у него есть все основания считать иначе.
Джереми тоже скоро услышит, и это после прошлой ночи, когда он довел ее до умопомрачения! Что будет, когда он узнает новости? Все цепи мира не смогут приковать его к ней, если он поверит, что ей нужен Ролтон! Послышалось осторожное покашливание.
— Миледи, — почтительно окликнул ее дворецкий. Реджина подняла глаза, не представляя, как можно принять еще кого-то после столь сокрушительного удара.
— Мистер Ролтон просит разрешения увидеть вас.
Реджина метнула быстрый взгляд на подругу, чьи светлые глаза так и сверкали от любопытства, тяжело вздохнула и склонилась перед неизбежным.
— Попросите Нелли принести еще чая и пригласите мистера Ролтона.
Разряженный для утренних визитов Ролтон возник на пороге, низко кланяясь, шаркая ножкой и делая все возможное, чтобы скрыть природный цинизм. Реджина официальным тоном представила его Ансилле, и новый гость устроился в мягком кресле напротив чайного столика.
— Надеюсь, наша встреча за карточным столом не расстроила вас? — поинтересовался он.
— Нисколько.
Реджина велела Нелли поставить чайник и поднос и налила Ролтону чая.
— Я так люблю играть, что готова просидеть за «мушкой» хоть всю ночь.
— Ах, как приятно встретить женщину стойкую и выносливую! — заявил Ролтон, прихлебывая чай. Возмущенная Реджина едва удержалась от резкости. Даже самое невинное замечание в его устах звучало двусмысленностью!
Она снова взглянула на Ансиллу, чувствуя, что тонет. Как в ее теперешнем состоянии справиться с этим монстром?!
Но Ансилла покачала головой, давая понять, что помощи ждать не приходится. Очевидно, ей хотелось всего лишь наблюдать за Ролтоном, как за уродливой букашкой под увеличительным стеклом. Весьма удобная позиция! Реджина могла бы разозлиться на Ансиллу, не будь та ее лучшей подругой.
— Разве не всякой женщине требуется стойкость, чтобы справиться с тяготами сезона? — беспечно бросила она, стараясь ослабить неприятное впечатление от его манеры вести разговор.
— Но вы женщина с опытом, — незамедлительно ответил он, — и знакомы со всеми тонкостями. Разве не так?
«О чем это он?!» Голова Реджины пошла кругом. Она не привыкла объясняться намеками!
— Что вы имеете в виду? Мой опыт или знакомство с тонкостями? Боюсь, ни тем ни другим я не обладаю.
— Зато очень находчивы, мисс Олни, — объявил Ролтон и, поднявшись, взял ее за руку. — Не могу дождаться новой встречи.
Он поклонился Ансилле и удалился.
Ансилла принялась энергично обмахиваться веером.
— Дорогая Реджина, должна заметить, что он из тех, кто неуклонно стремится к намеченной цели, почти безупречный джентльмен. И не слишком потаскан для человека с его опытом.
— Ты так считаешь? — вспыхнула Реджина. — Что ж, можешь встать в очередь тех, кто жаждет его внимания, потому что меня он больше не увидит!
На этом неприятности не кончились. Почти сразу после ухода Ансиллы появился отец, вернувшийся из клуба. Узнавший последние новости, он гневался на дочь, беззастенчиво поправшую все правила приличия.
— Все только и говорят о книгах пари, — бушевал он, — и, что хуже всего, в любом клубе, если не считать одного, твое имя склоняют на все лады! Ставки просто астрономические, но до чего невыносимо слышать, как о моей дочери рассуждают, словно о племенной кобыле! Ни один отец не заслужил такого!! И теперь уже слишком поздно гасить пожар, дитя мое! Ну почему ты не можешь вести себя так же сдержанно, как Ансилла? Вот девушка, от которой слова лишнего не дождешься! И о которой никто слова худого не обронил! Все ее любят, все уважают!
— Если не считать мужчин, — пробормотала Реджина и тут же возненавидела себя за столь колкое замечание, да еще о любимой подруге. — Что ж, ты победил. Я постараюсь во всем подражать нашей святой Ансилле!
— Можешь издеваться сколько угодно, но женщина строгая и со вкусом всегда ценится выше. А ты доказала, что не обладаешь ни тем ни… Как оказалось, тебе нельзя доверять.
Реджина насторожилась:
— Прошу прощения?
— Твоя беспечность, неосмотрительность, нежелание прислушиваться к моим просьбам… до сих пор я считал все это своеволием, присущим даже самым воспитанным девушкам. И что же? Выходит, что ты стала предметом пересудов всего города. Помоги мне Боже, неужели все, к чему ты так стремилась, сбывается? И все же вчера вечером ты решительно отрицала свое увлечение Ролтоном. Так что же прикажешь делать отцу? Мне следовало бы запереть тебя в подвале Шербурна, пока все это не уляжется!
Ну, есть ли на свете что-то унизительнее?! Гнев отца, предположение, что она тайно встречается с Ролтоном, в противном случае никто бы не догадался заключать на нее пари… Что бы он сказал, если бы обнаружилась ее связь с Джереми?!
Умер бы, просто умер от разрыва сердца! У него уже сейчас угрожающе багровеет лицо! Очевидно, подыскивает ей достойное наказание, частью которого непременно станет изгнание из Лондона. Как теперь убедить его, что она никогда не увлекалась Ролтоном? Поздно! Весь Лондон уже судачит об этом.
Подумать только: она сама, своими руками устроила весь этот позор! Господи, как она устала…
— Только не отсылай меня в Хартфордшир, — пробормотала она.
— Именно это я и намереваюсь сделать, девочка моя. Надеюсь, ты понимаешь, что натворила? Твое имя связывают с Ролтоном! Заключаются пари на твою репутацию и то, что именно он тебе предложит! Кто в здравом уме и твердой памяти предложит тебе руку после такого скандала? Это твой третий сезон без единого приличного предложения. Теперь ты наверняка останешься старой девой, украшением стен на балах! Трудно подыскать более справедливую кару за столь непристойные деяния! И возможно, ссылка будет лучшим для тебя уроком.
