Однажды Жак Баллярд ласково погладил после спектакля ее разгоряченную головку.
– Сегодня ты могла бы сыграть в этой пьесе все роли. Почему так несправедлива судьба? Но, впрочем, нас ждет еще Франция.
Перед отплытием на пароме сам лорд-мэр Дувра пригласил труппу развлечь своих гостей отрывками из шекспировских пьес. Сабина побывала уже и принцем Датским, и Дездемоной, и Ричардом Вторым, а Жак был неподражаем в роли Фальстафа.
Наконец Изабель убрала с ноги Сабины последние предохранительные повязки и деревяшки. Семья Баллярдов, согрев на костре кувшин вина, ожидала торжественного появления Сабины. Ричард, вполне оправившийся от простуды, пристроился на коленях у Мари, нежно расчесывающей его спутанные кудри.
Сабина спустилась по крутым ступеням фургона. Она шла легко и плавно, как торжествующая королева по дворцовой лестнице. Все затаили дыхание. И Сабина тоже. Все-таки иногда Господь дарует и простым людям какую-нибудь радость.
– О Изабель! Я так благодарна тебе!
– Ели б не твое терпение, девочка… – растрогалась Изабель. – И твоя вера в меня…
Мари не могла не влить каплю желчи во всеобщую радость:
– Опять ты запишешь эту победу на свой счет. Девочка так старалась, а ты все заслуги приписала себе.
– Посчитаемся на том свете, Мари!
– Ты там окажешься раньше меня и, конечно, займешь лучшее место.
Шутливая перебранка не испортила никому настроения. Наоборот, они с аппетитом съели поджаренное мясо и запили горячим вином. А Сабина поняла, что ее силы удвоились – и для жизни, и для мести.
В дверь камеры Гаррета вежливо постучали. Обычно она распахивалась без предупредительного стука. Он уже не надеялся, что его посетят гости, и поэтому не встал с постели, когда на пороге появился архиепископ Кентерберийский, тот самый священник, обвенчавший его с Сабиной.
Архиепископ с интересом оглядел камеру узника. В последнее время ему нечасто приходилось навещать Тауэр.
– Простите за мое вторжение, ваша светлость, но мне поручено переговорить с вами.
– Я не одет для приема столь высокопоставленной особы.
– Не затрудняйтесь.
– Тогда присаживайтесь, ваше преосвященство.
Священник устроился на предложенном ему стуле.
– Я предложил бы вам что-нибудь выпить, но, увы, у меня ничего нет.
Архиепископ опробовал крепость стула, предложенного узником, и решил встать. Гаррет тоже поднялся. Получилось так, что они вроде бы изготовились к поединку.
– Я здесь, у вас, исключительно по желанию Его Величества. У вас только два друга – король и я, а врагов неизмеримое множество. За последнее время вы увеличили их количество.
Герцог Бальморо решил не спорить.
– Можете ли вы сообщить мне нечто новое, что послужит в ваше оправдание? Я рад был бы это услышать из ваших уст.
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Ни слова. Я не виновен ни в чем. Чьи-либо смерти не лежат тяжестью на моей душе.
Архиепископ вновь понадеялся на шаткий стул. Усевшись, он взглянул на стоящего перед ним герцога снизу вверх.
– Умерьте свой пыл, герцог… Я ведь на вашей стороне…
– Неужели?..
– Ваша мать хлопотала за вас.
– Я благодарен ей за труды, но на то она и мать. Кто еще позаботится обо мне?
– Она добилась многого. Например, допроса под пыткой некоторых личностей. Вы очень любите своего кузена?
– Какого?
– Гортланда.
– Я к нему равнодушен. Это он подослал вас ко мне?
Священник возмущенно фыркнул, услышав такое унизительное высказывание из уст узника.
– Меня послал к вам король. Я пришел сюда, повинуясь воле Его Величества.
– Тогда позвольте задать вам вопрос, ваше преосвященство.
– Конечно. Задавайте любые вопросы.
– Жива ли моя мать и не в заточении ли она, как и я?
– Жива и на свободе.
– Прекрасно. Король к ней милостив?
– Выше всякой меры.
– Уже эта одна новость для меня праздник.
– Вы хотите знать, кто ваш обвинитель?
– Какой узник этого не хочет?
– Это Гортланд!
– Мой добрый кузен! – воскликнул Гаррет. – Он так пекся, чтобы я скрылся от королевской стражи.
– Однако…
– Что однако?
– Остерегайтесь друзей и братьев своих.
– Не темните, архиепископ. Говорите прямо, начистоту.
– Его подвергли пытке.
– О Боже!
– И еще допросили местных жителей. Как видите, королевское расследование было весьма тщательным и беспристрастным.
– Я преклоняюсь перед справедливостью суда Его Величества.
– К концу первого дня допроса уже многие признались, что ваш кузен задумал какой-то заговор против Вудбриджей. Он не держал язык за зубами и громогласно хвастался об этом в трактире «Утка и лисица».
– Какой болван! – вырвалось у Гаррета. Потом он добавил: – И негодяй!
– Мистер Лудлоу, владелец заведения, подтвердил, что вышеназванный джентльмен неоднократно высказывался о вас в самых неприличных выражениях.
– Бог ему судья!
– И грозил вам Божьей карой.
– Бог его не послушает. Этого мелкого подонка.
Гаррет скорчил презрительную гримасу.
– Здесь замешана женщина, милорд.
– Вот как? Кто же она? – Впервые за время их разговора равнодушие сменилось в глазах Гаррета живым интересом.
– Ваш кузен сохранил ее имя в тайне.
– Не ожидал такого от Гортланда.
– Может быть, вы прольете свет на эту историю? – внимательно посмотрел на узника архиепископ. – Есть ли среди ваших знакомых дам такие, что желают вашей смерти?
– Я не хочу содействовать суду, который с самого начала обвинил во всем меня. Много недель я прождал позорной смерти на эшафоте. И уже привык к этой мысли. Пусть король сам разбирается, кто виноват, а мне все стало безразлично.
– Таково воздействие заключения в Тауэре, сэр, но, поверьте, оно тотчас пройдет, когда вы окажетесь на свободе. Королева Елизавета является тому примером. Она весьма повеселела, выйдя из стен замка.
Блексорну надоела эта пустая болтовня.
– В чем признался этот негодяй? Он назвал какие-то имена?
– Ни одного имени. Гортланд толкует о какой-то женщине легкого поведения, с которой выпивал в «Утке и лисице», но мало ли что болтает человек, вздернутый на дыбу?
– А он уже побывал там?
– Неоднократно, сэр.
– Он сказал хоть что-нибудь важное?
– Ваш кузен твердил о женщине, в смерти которой вы повинны. И о том, что годами вынашивал план мести. Столько ведер воды на него вылили, но как только он приходил в себя, повторял все то же самое. Его после перенесенных пыток привели в достойный вид и привели к королю, но и король ничего разумного от него не добился.
– Так это Гортланд организовал заговор? – удивился Гаррет.
