Увы, судьба жестока.
Кэтрин Кармантл еще считали красавицей. Интересно, как выглядит сейчас Гейбриел и не предпочтительнее ли он в постели, чем Хью. Возможно, ей следовало бы воздержаться от осуществления сегодняшнего плана, так, на всякий случай.
Она украдкой взглянула на мужа. За последние несколько лет он стал шире, появился намек на двойной подбородок, но Хью все еще выглядел красивым мужчиной. Когда он хотел очаровать женщину, ему это легко удавалось.
Кроме нее, конечно. Она слишком хорошо знала его.
Что делало план еще более презренным.
— Ты в этом уверен, Хью? Ты сказал, что Гейбриел в хорошей форме.
— Но я всегда превзойду его в фехтовании. Не беспокойся, Кэт. Просто найди отговорку, если меня будут искать, а потом не успеешь оглянуться, как тебе уже не придется волноваться насчет потертого бархата. Ты сможешь купить новую карету, если захочешь. Драгон-Керн лишится своего барона, Одбоди замнет скандал и позаботится, чтобы Керн перешел ко мне.
— А племянница Гейбриела? Бедный запятнанный ребенок? Что станет с ней?
— Это несущественно.
— Постарайся не слишком усердствовать. Кроме того, побереги силы. За последние пятнадцать лет Гейбриел Дрейк мог усовершенствовать свое искусство фехтования.
Хью схватил ее за подбородок, заставив смотреть на него.
— А если это случится, ты будешь плакать обо мне, Кэт?
— Очень, — сказала она, прилагая все усилия, чтобы не поморщиться.
Кэтрин ненавидела, когда муж обращался с ней подобным образом, но если бы она показала ему свое неудовольствие, он бы еще чаще прибегал к грубости. Она перевела разговор в шутку:
— Возможно, я позволю лорду Дрейку утешить вашу скорбящую вдову.
Кэтрин притворно засмеялась, и он, подумав, что она действительно шутит, присоединился к ней.
Она же решила, что эта мысль заслуживает внимания.
* * *
На стенах замка пылали факелы. Над головой хлопали от ветра знамена. Все оставшиеся серебряные вещи были отполированы, все камни отчищены жесткой щеткой. Пусть следующие недели всем придется сидеть на жидкой овсяной каше после такого приема, но сегодня миссис Бидли перевернула небо и землю, чтобы приготовить угощение, достойное королевского стола. Все обитатели Драгон-Керна надели свои лучшие наряды. Прибывающую знать с дочерьми на выданье радушно встречал отец Юстас, а затем их провожали в редко используемый бальный зал, где уже наигрывал струнный ансамбль.
Все шло точно по плану. Жаклин без устали работала, чтобы возвращение лорда Гейбриела Дрейка в общество имело успех.
Конечно, хорошо бы еще знать, где он сейчас находится.
После того как «это» случилось, Жаклин его избегала. Она не могла дать название тому, что между ними произошло, но была уверена в одном: чтобы «это» не случилось опять, нужно держаться подальше от Гейбриела Дрейка. Она совершенно не беспокоилась по поводу возвращения пирата в общество. За такое короткое время мало что можно было испортить.
Жаклин редко позволяла себе думать об «этом», но когда ее одолевали непрошеные воспоминания, она удивлялась, что не слишком горюет о потере девственности.
Она больше горевала о потере той потрясающей связи, когда держала его в себе, когда они с Гейбриелом были глубоко соединены. В тот первостепенной важности момент, когда он назвал ее Лин, она почувствовала, что все было возможно, что происходило нечто чудесное и ее жизнь никогда уже не будет прежней. Если бы даже они в соединенном положении упали со стены замка, то у Лин и Гейбриела наверняка бы выросли крылья.
Но теперь она снова мисс Жак, будто «этого» и не случилось.
Похоже, Гейбриел не придавал «этому» особого значения. Он ее не искал, на людях обращался с ней подчеркнуто вежливо — ни тайных взглядов, ни ловких намеков. Он даже позволил ей учить его менуэту и только по мере необходимости прикасался к ней кончиками пальцев.
И теперь Гейбриела невозможно было найти.
Жаклин осмотрела его комнаты, арсенал, конюшни, даже спустилась в винный погреб, где обнаружила только мистера Мериуэзера, скорбно растянувшегося среди пустых бутылок 1708 года.
Никто лорда Дрейка не видел.
Музыканты, чтобы разогреться, начали играть светскую песню Перселла, а хозяин этого праздника отсутствовал.
— Черт побери, где он может быть?
Вне себя от беспокойства, Жаклин вышла во двор. Раз мистер Мериуэзер еще здесь, рассудила она, то скрыться Гейбриел не мог. Она уже готовилась признать свое поражение и обратиться к отцу Юстасу, чтобы тот извинился перед гостями, когда заметила свет одинокой свечи в окне часовни.
Вряд ли Гейбриел Дрейк был набожным человеком, но это место выглядело хорошим убежищем, несомненно, последним местом, где его могли бы искать. Подняв юбку, Жаклин побежала через двор.
У алтаря никто не молился, однако дверь, ведущая в склеп, была приоткрыта. Спустившись по лестнице, Жаклин остановилась на третьей от подножия ступеньке. Гейбриел Дрейк стоял с опущенной головой перед гробницей отца.
Даже в тусклом свете единственной свечи он был великолепен. Несмотря на бесконечные споры, она так и не смогла убедить его надеть парик.
— Это лишь французское щегольство, — возражал Гейбриел. — Я буду танцевать как денди. Я буду очарователен, как сам Люцифер. Ради Драгон-Керна я даже женюсь на одной из скучных маленьких дурочек, которых вы пригласили на чертов бал, но будь я проклят, если надену парик.
Теперь, глядя на его собственные блестящие черные волосы, заплетенные в изящную косичку, она поняла, что в этом он был прав.
Зато она была права насчет его вечернего костюма.
— Чтобы жениться на деньгах, вы должны выглядеть так, будто они вам не нужны, — доказывала она.
Покрой его парчового камзола позволял судить о ширине его плеч, а сверкающие золотом аксельбанты и эполеты делали костюм роскошным. На указательном пальце Гейбриела блестело кольцо старого лорда Дрейка в виде двух свернувшихся драконов, глотающих хвосты друг друга. И если прибавить к великолепию костюма еще мрачную красоту его лица, то в бальном зале он будет неотразим. Жаклин представила вереницу падающих в обморок девиц, особенно когда он, по своему обещанию, будет очаровательным, как Люцифер. Она уже хотела заговорить, но тут он провел указательным пальцем по имени отца, вырезанному на каменной плите.
Невидимая рука сжала ей сердце, и она подавила нежелательные эмоции. Она не позволит себе интересоваться этим человеком. Выбора здесь нет. Гейбриел должен удачно жениться. Разве не она в ответе за судьбу Драгон-Керна? Что бы ни произошло между ними, она не может поддаваться нежности, заполняющей ее сердце. Это путь к безумию.
