– Черт бы тебя побрал, Саймон! – Агата была вне себя. – Что ты себе позволяешь?
– Мне показалось, что тебя пора спасать от ярости этой мегеры. – Саймон весело взглянул на нее.
– Я сама прекрасно справилась бы с ней. Она не знает, что я знаю, а пока она не знает, что я знаю, я нахожусь в более благоприятном положении.
– Лучше скажи, что тебя сюда привело?
– Ну, я пришел… чтобы увидеть тебя и пригласить на прогулку.
При мысли о прогулке Агате сразу полегчало. Не скрывая нетерпения, она схватила Саймона за руку и потащила его на улицу.
– Давай поедем в Гайд-парк – я там еще ни разу не была. – Ей вдруг безумно захотелось хотя бы на один-единственный вечер стать девушкой, отправившейся на прогулку со своим парнем по улицам Лондона.
На улице Саймон остановил двухместный наемный экипаж, и когда они сели, Агата, придвинувшись к нему поближе, попыталась убедить себя, что делает это исключительно для того, чтобы согреться.
– Судя по приглашениям, полученным сегодня, нам придется потрудиться. Думаю, что от музыкальных вечеров следует отказаться: я предпочитаю бывать там, где можно поддерживать разговор с гостями мужского пола. А вот танцы и званые ужины подойдут – там гораздо больше возможностей.
– Агата, неужели мы не можем хотя бы сейчас ограничиться какой-нибудь темой для разговора попроще?
– Ну в таком случае давай поговорим о нашем плане…
– Дорогая, я готов поговорить о чем угодно, только не об этом.
– Но тогда о чем же? Может быть, ты расскажешь мне еще что-нибудь о своей матери и о рынке Ковент-Гарден?
– Поскольку сегодня как раз базарный день, почему бы тебе не увидеть Ковент-Гарден своими глазами?
– О, с удовольствием!
– Тогда вперед. – Саймон высунул голову из окошка и что-то сказал вознице, после чего экипаж прибавил скорость и быстро покатил по улицам Лондона.
Рынок оправдал самые смелые ожидания Агаты: столько людей и такое количество самых разнообразных товаров она никогда не видела.
Огромная площадь, разделенная рядами прилавков, на которых располагались всевозможные фрукты и овощи, напоминала настоящий лабиринт, где горы фруктов и овощей перемежались с нежным товаром продавцов цветов и галантерейщиков.
Саймон, не торгуясь, купил букетик фиалок у какой-то оборванки, которая стояла у входа в церковь. У Агаты затрепетало сердце, когда он повернулся и с учтивым поклоном протянул ей цветы.
Уходя, она оглянулась и увидела, как женщина, сжимая монетки в руке, смотрит им вслед с таким видом, словно Саймой спас ее жизнь; судя по числу худеньких детишек, цепляющихся за юбки торговки, так оно и было.
Щедрый вор. Как это похоже на Саймона. Вот он снова остановился, и Агата, проследив за направлением его взгляда, увидела измазанного сажей мальчугана, который, сидя на земле, дремал, сжимая в руке огрызок яблока.
– Что? – тихо спросила она. – Что ты там увидел?
– Себя. – Саймон сказал это очень тихо, так что она его едва расслышала.
Агата снова взглянула на мальчика, на его щетки и тряпки, которые он обхватил ногами, чтобы их не украли, пока он дремлет.
– Значит, ты действительно трубочист?
– Был трубочистом. – Саймон тряхнул головой, пытаясь прогнать воспоминания. – Теперь я вырос и больше не подхожу для этой роли.
– Это очень трудная работа?
Саймон лишь пожал плечами, и Агата, наклонившись к мальчику, осторожно прикоснулась к его плечу.
Паренек поморгал и смущенно уставился на нее.
Не думая о том, что может испачкать перчатки, Агата взяла его руку и вложила в нее сложенные бумажки. Очевидно, это были фунтовые банкноты, потому что мальчуган сначала недоверчиво вытаращил глаза, а потом взглянул на Агату почти с благоговением.
Улыбнувшись маленькому трубочисту, Агата подошла к Саймону.
– Может быть, купим что-нибудь? При виде всего этого изобилия у меня разыгрался аппетит.
Саймон остановил ее, взяв за руку.
– Сначала скажи, почему ты это сделала?
– Потому что, взглянув на него, я увидела тебя…
Вскоре Агата уже оживленно торговалась с продавцом, как будто не отдала только что знакомому мальчишке в десять раз большую сумму.
Пока они шли по рынку, Агата высказывала свои замечания о таких вещах, которые Саймон перестал замечать много лет назад. Потом он купил ей у пасечника немного сотового меда, и Агата поделилась медом с ним.
У нее вкус меда вызвал воспоминания об Эпплби, о летних днях в саду, о яблоневом меде и о том, как она каждое утро намазывала мед на кусочек поджаренного хлеба. К несчастью, сейчас она меньше всего хотела бы вернуться домой, где ее не ждало ничего хорошего. В Лондоне же ей еще предстояло так много всего увидеть, пережить, и к тому же здесь был тот, с кем ей уж точно никак не хотелось бы расставаться.
Саймон не был на рынке очень давно, и хотя здесь почти все осталось таким же, как всегда – те же звуки, запахи, знакомые с детства, – он не встретил ни одного знакомого лица. Ну что ж, ведь прошло двадцать лет, а жизнь уличного торговца коротка и тяжела.
Теперь он чувствовал себя внутренне свободным, как будто больше никто и нигде ничего от него не ожидал.
Это давало ему возможность сосредоточиться на ближайшей цели и выяснить наконец, кем же является на самом деле его новая знакомая.
– Расскажи мне, где ты росла, Агата.
– Хорошо, но только если ты расскажешь, как стал вором. – Она улыбнулась. – Ты расскажешь мне свою историю, а я – свою. – Агата протянула руку, чтобы скрепить сделку.
Саймон на мгновение задумался.
– Ладно, идет. – Он крепко пожал ее руку. – Итак, я начинаю. Однажды я спас сына одного богатого человека от похищения, и он отблагодарил меня, обучив всему, что знал сам о замках и сейфах.
– Это ты называешь благодарностью? – с сомнением уточнила Агата.
– Для парнишки, который, чтобы не умереть с голоду, целыми днями лазает по трубам, а ночью спит где-нибудь в грязном переулке, все представлялось именно так.
– А твоя мать?
Саймон поморщился, затем вздохнул.
– К тому времени у меня больше не было матери.
Нежная рука Агаты сжала его ладонь.
– Мне так жаль… Я тоже потеряла мать, когда была совсем маленькой.
– Но моя мать тогда еще была жива. Уверен, она надеялась, что настанет день, когда ей не придется больше продавать себя для того, чтобы выжить.
Агата пристально вгляделась в его лицо.
– А твой отец?
– Ты хочешь узнать, кто он? Мне бы тоже хотелось это узнать. Мальчишкой я представлял себе разных мужчин на месте своего отца: джентльменов, лордов, даже самого короля. Увы, мать обычно имела дело только со всяким сбродом из низов: с крысоловами, старьевщиками и тому подобными типами. Вероятнее всего, одному из них я и обязан своим рождением.
