Ознакомительная версия.
– Ты оставлял его одного в гостиной? – крикнул Эльстон. – Да или нет?
– Нет, мсье, – оправдывался побледневший Мартен. – То есть да… всего на минуточку… Мне надо было отлучиться кое-куда, а он мне к тому же до смерти надоел со своей болтовней…
– Хромой старик со шрамом, – уронил Алексей в пространство. – Все ясно.
– Но меня не было всего минуты две, может, три! – жалобно промолвил Мартен. – Когда я пришел, он как раз возился с этими часами… – Он кивнул на большие часы на камине. – За такое время он бы не смог открыть сейф!
– Смог, если он профессионал, – мрачно сказал Каверин, – и если его подослала ваша знакомая, – он метнул колючий взгляд на Эльстона. – Сдается мне, сударь, вы кому-то разболтали, что хотите выйти из игры… или же ваша подруга просто перестала вам доверять. Так или иначе, писем больше нет.
Эльстон молчал. Ему было нечего возразить.
Каверин забрал вексель, спрятал его в карман и подошел к двери.
– Вы меня очень разочаровали, мсье Альфред, – сухо промолвил он. – Не знаю, правду ли вы мне сказали насчет того часовщика или нет, но я настоятельно порекомендовал бы вам быть поосторожнее, не то с вами может произойти какой-нибудь несчастный случай. Дуэль – отнюдь не единственное средство избавиться от человека навсегда, помните это.
Произнося эти слова, Алексей с удовольствием отметил, что собеседник побледнел и сжался. Вообще-то молодой человек просто блефовал, но ему было приятно видеть, что его угрозы не на шутку напугали мошенника.
– Поэтому я бы не советовал вам лишний раз появляться в «Ла Вервен», – добил он Фредо Болтуна. – Почему-то я думаю, что ваши похороны вряд ли будут так же приятны вам, как мне. Всего хорошего, господа.
Мартен вздохнул и уныло повесил голову. Эльстон молчал, крепко стиснув челюсти. Алексей коротко поклонился и вышел.
Все тот же далматинский дог встретил его в саду и ткнулся носом в ладонь, но молодой человек лишь мимоходом потрепал собаку по голове. Сегодня ему надо было уладить еще одно срочное дело.
Глава тринадцатая,
в которой речь идет о бриллиантах, бриллиантах и еще раз бриллиантах
Мсье Сорель, куда более известный под именем Эжен-Франсуа Видок, сидел за столом и читал утреннюю газету. Настроение у него было превосходное, он блаженно жмурился, как старый кот, и время от времени принимался что-то мурлыкать себе под нос.
Вошел садовник, неся большой букет великолепных роз. Садовник был чрезвычайно горд, что новый владелец виллы оказался признанным в свете любителем цветов, и поэтому он каждый день старался угодить своему хозяину.
– Я поставлю их на стол, мсье? – спросил он.
– Что? – промычал Сорель, уткнувшись в газету. – Да-да, любезный, очень хорошо.
Садовник поставил цветы в вазу с водой, дал краткий отчет о том, как продвигается работа в саду, и удалился на цыпочках, не смея больше докучать именитому ученому.
После его ухода Видок какое-то время мурлыкал, разглядывая газетные карикатуры, но потом внезапным рывком поднялся с места, схватил розы, уколов себе при этом пальцы, чертыхнулся и вышвырнул их в окно. После этого он преспокойно вернулся на место и погрузился в чтение.
Внезапно где-то в глубине дома грохнула дверь, послышались возбужденные голоса. Видок навострил уши, весело ухмыльнулся и раскрыл газетный лист. Со стороны можно подумать, что ничто, кроме статьи на развороте, не занимает его в эту минуту.
Дверь распахнулась, и Алексей Каверин, злой как тысяча чертей, ворвался в комнату. За ним по пятам следовали возмущенные слуги.
– Но мсье не принимает! Как вы не понимаете!
В глубоко посаженных ореховых глазах Видока мелькнули смешинки. Он опустил газету и сделал слугам знак удалиться.
– Все в порядке… Рад вас видеть, мсье. Присаживайтесь.
Слуги переглянулись и нехотя вышли, оставив неучтивого гостя наедине с хозяином.
– Послушайте, – взорвался Алексей, – это уже переходит всякие границы!
Видок откинулся на спинку кресла, шевельнул кустистыми бровями и сцепил на брюхе свои толстые короткие пальцы.
– У вас какие-то проблемы? – с подозрительной вежливостью осведомился он.
– Как будто вы не знаете!
– А что я должен знать? – совершенно искренним тоном удивился Видок.
– Вы, старый мерзавец, – как вы смели выкрасть письма, которые вам не принадлежат? Как вы могли…
– Молодой человек, – еще вежливее промолвил Видок. – Я никому не позволяю оскорблять себя в собственном доме, запомните это. Или вы успокоитесь и объясните, в чем суть дела, или я велю вышвырнуть вас за дверь. Вам ясно?
Алексей смирился. Видок милостиво кивнул ему, предлагая сесть, и молодой человек с грохотом придвинул к себе стул и опустился на него. На щеках у него пылали красные пятна.
– Это вы украли письма из сейфа? – спросил он, не глядя на Видока.
– Я, – просто ответил Видок, как будто речь шла о самой обыденной вещи в мире.
– Зачем? – беспомощно спросил Каверин.
– Потому что мне так захотелось, – ответил Видок, пожав плечами. – Боюсь, я при всем желании не способен придумать более убедительной причины.
И он с интересом уставился на Алексея, ожидая, как тот отреагирует на столь вызывающее заявление.
Алексей и в самом деле был способен наговорить тысячу – и даже больше – глупостей своему старому знакомому, но тут до его слуха донеслось легкое покашливание. Видок мгновенно развернулся, словно его подбросило пружиной.
В дверях, противоположных тем, через которые минуту назад вошел Каверин, стояло воздушное создание с охапкой роз. Создание было одето в нежно-голубое платье, поразительно оттенявшее его незабудковые глаза. Стоит особо отметить, что у глаз этих было такое выражение, что даже видавший виды Алексей невольно затрепетал.
– Мадемуазель Полина! – вскричал Видок.
– Да, сударь, это я, – ответила с достоинством молодая женщина. – Должна признаться, вы с лихвой со мною поквитались!
– Я? – вытаращил глаза Видок.
– За то, что я запустила в вас вазой, – пояснила вторая фрейлина. – Было очень учтиво с вашей стороны швырнуть в меня этими колючими… – она понюхала розы, – да, да, чрезвычайно колючими цветами.
– Я же вам говорил, что терпеть не могу цветы, – заметил старый сыщик. – Я просто… гхм… выбросил их в окно. Кроме того, я понятия не имел, что вы находились в моем саду!
– О, просто попросила у ваших слуг позволения осмотреть сад, – безмятежно объяснила Полина. – Но запретила им беспокоить из-за моего появления такого выдающегося ученого, как вы.
Ознакомительная версия.
