— Это точно. Ни одной свободной минуты не было.
— Я хотел бы повидать Аврору Дарлинг. Это возможно?
— Сейчас еще слишком рано. Если придете вечером, счастливы будем вас обслужить. — Проститутка пристально и с откровенным любопытством взглянула на Джейн в черном траурном платье с глухим воротом и, подозрительно прищурившись, продолжала:
— А вы, часом, не ударились в религию, милорд? Мы уже по горло сыты всякими священниками. Ходят тут, бродят, все мечтают обратить нас на путь истинный.
Итан расхохотался:
— Нет. Я здесь совершенно по другому поводу. Так что сделай милость, позови Аврору. А вот тебе за труды. — Вынув из кармана соверен, он сунул его Минни в мясистую ладошку.
Зажав в кулаке золотую монету, Минни пошире распахнула дверь и призывно махнула рукой:
— Заходите и располагайтесь поудобнее, а я пока сбегаю наверх.
Джейн вошла следом за Итаном в гостиную. Наконец-то она увидела признаки злачного заведения, розовая драпировка, украшенная золотой бахромой, кушетки с плюшевой обивкой каштанового цвета, статуи полуобнаженных богов и богинь. В воздухе, напоенном томной негой, витал запах дорогих духов. Над камином висела картина, на которой полуобнаженные воины развлекались с обнаженными нимфами, и Джейн поспешно отвела от нее взгляд. На самом деле ей очень хотелось рассмотреть все детали, однако она видела, что Итан, сидевший в кресле с позолоченными подлокотниками, вытянув длинные ноги, не сводит с нее глаз.
— Итак, — сказал он, — насколько я могу судить, это место вам явно не нравится.
— Верно. Зато вы, похоже, чувствуете себя здесь как дома.
— Перестаньте хмуриться и садитесь. Обещаю вам, от мебели вы распущенных нравов не наберетесь.
Джейн присела на краешек стула, сиденье которого было обшито золотой тесьмой.
— Если бы меня это беспокоило, я бы десять раз подумала, прежде чем поселиться в вашем доме.
Итан досадливо поморщился:
— И как это вам удается, Джейн, все время ставить меня на место? Теперь даже представить себе трудно, что было время, когда я вам нравился.
Джейн замерла, пытаясь преодолеть нахлынувшие на нее воспоминания.
— Нравились? — переспросила она, презрительно рассмеявшись. — Вы шутите!
— Может быть, я не слишком удачно выразился. Не нравился, а пленил ваше воображение. Вы часами за мной шпионили, изыскивали всякие способы, чтобы навлечь неприятности на мою бедную голову.
— Я не шпионила.
— Шпионили, шпионили! Как-то наябедничали моему отцу, что я спустился в шахту, где добывали олово.
— Только потому, что испугалась, что вы из нее не выберетесь и погибнете.
— А в другой раз, когда я целовался с Элизой Фэрчайлд за церковью, вы запустили в нас комком грязи.
— Скажите спасибо, что не рассказала о ваших безобразиях викарию. Вы оскверняли святое место.
— Не оскверняли, а освящали! — Рот Итана растянулся в отвратительной ухмылке. — Просвещенные люди не пытаются побороть в себе страсть. Они используют свои тела для той цели, для которой их создал Господь.
Джейн хотела было высказать ему все, что она об этом думает, но не стала этого делать. О Господи! Обсуждать интимные проблемы с великосветским повесой, и не где-нибудь, а в борделе! И при этом представлять, что он лежит на ней, впившись ей в губы сладостным поцелуем! Да она совсем с ума сошла!
— Ну вот, вы опять покраснели, — послышался голос Итана.
Этот самодовольный тон вывел Джейн из себя. Вскинув голову, она резко бросила:
— Это от злости. Я думала о детях, которые рождаются у тех, кто не пытался побороть в себе страсть. Я думала о Марианне, которую мне подбросили, потому что она никому не нужна.
Блеск в глазах Итана погас. Они стали непроницаемыми, словно темное стекло.
— Марианне повезло. У нее есть такой надежный адвокат, как вы.
Джейн не ожидала подобного ответа, равно как и того, что он будет ей приятен. Впрочем, что это она расчувствовалась? Он ведь просто хочет поймать ее врасплох и заставить сменить гнев на милость. Но прежде чем Джейн успела ему все высказать, послышались легкие шаги, и в гостиную вошла женщина.
Казалось, это была ожившая статуя. Стройная, грациозная богиня с каштановыми, с медным отливом, локонами, ниспадавшими на плечи. Ее кожа кремового оттенка представляла приятный контраст с платьем розового цвета. На плечах лежало розовое боа, перья его трепетали на пышной груди. У нее был ярко-алый рот, а ресницы такие густые и темные, что даже Джейн догадалась: здесь не обошлось без краски. Издалека она казалась не старше Джейн, но, когда подошла ближе, в уголках глаз стали заметны предательские морщинки.
Джейн попыталась не разглядывать эту особу слишком откровенно, но не смогла себя сдержать. Что ж тут удивительного? Ведь перед ней стояла женщина, которая продавала свое тело мужчинам. Это было ее профессией. И ребенок в этом доме, вне всякого сомнения, помешал бы ее ночной работе.
— Итан! — заворковала женщина, улыбаясь и протягивая ему руки. На Джейн пахнуло мускусным запахом ее духов. — Какой приятный сюрприз!
Поднявшись с кресла, Итан поцеловал ее в щеку.
— Моя дорогая Аврора, здравствуй. Надеюсь, я тебя не разбудил?
— Нет, что ты. Я пила чай. — Она перевела взгляд на Джейн, и в глазах ее мелькнуло беспокойство. — А кого это ты с собой привел?
— Это мисс Джейн Мейхью. — Прищурившись, Итан внимательно посмотрел на Аврору. — Моя соседка.
— Прошу вас, не сочтите меня невежливой, — извиняющимся тоном обратилась к Джейн Аврора, — но не стоило его светлости приводить даму в такой дом.
— Мисс Мейхью прекрасно отдает себе отчет в том, что делает, — заметил Итан. — А ты, Аврора, конечно, догадываешься, зачем мы пришли?
— Естественно, нет. Может быть, ты объяснишь?
Итан пристально взглянул на нее.
— Несколько дней назад у дверей дома мисс Мейхью было кое-что оставлено. И я думаю, это сделала ты.
— Я? — Аврора смущенно рассмеялась и, взглянув на Джейн, сказала. — Я уверена, что никогда раньше не видела мисс Мейхью и понятия не имею, какой у нее номер дома в Лондоне.
— Не в Лондоне. Она живет в Уэссексе.
— В Уэссексе? Я вам твердо заявляю, что уже несколько недель безвылазно сижу в Лондоне. Даже поехать в Оксфордшир и то… — Она осеклась на полуслове и поспешно оглянулась на дверь. Было в ее манере что-то таинственное, а вот что — Джейн понять не могла.
Она пристально взглянула на Аврору, ища в ее лице сходство с Марианной. Как и у Марианны, у Авроры Дарлинг были изящные черты лица, однако в отличие от Марианны она была смуглой. Решив действовать напрямик, Джейн спросила:
— И вы также отрицаете, что два месяца назад родили ребенка?
