— Какой чудесный сон! — думал он. — Но пора уже приступать к главному, а не то я взорвусь, так и не начав! — резким рывком он разорвал золотую цепочку и, подхватив девушку за колени, раздвинул ее очаровательные ножки. Не выдержав такого искушения, он осыпал поцелуями внутреннюю сторону ее бедер. От девушки слабо пахло каким-то незнакомым, но явно цветочным ароматом.
— Все, сейчас! — он расположился между ее раскинутых ног и осторожно вошел в нее. Прекрасная Лала, как и все восточные женщины, была очень темпераментна. Она с восторгом отвечала ему. Он не помнил, сколько раза эту ночь он слетал в бурный экстаз, но красавица была ненасытна. Наконец, начало светать.
— Мне пора, мой возлюбленный! Я испытала большое счастье. Ты освободил меня! Скоро я отправлюсь туда, где меня давно уже ждут. Лишь заклятия колдуна, да и это тело держат меня в этом мире. Я отблагодарю тебя, подарю клад, который зарыт у основания стены. Ищи теплое место в старой стене и прямо под ним рой на глубину человеческого роста. Чтобы не было вопросов и помех, сходи к старику комтуру и скажи, что тебе было видение девы. Пусть думает, что это была ваша покровительница Пресвятая Дева. Мол, она сказала, если он хочет, чтобы ваш пустой колодец, тот, что возле северной башни, наполнился водой, надо отрыть начало старой стены, пробить в стене нишу и положить туда святой крест. Да, скажи еще ему, что только вам, четырем друзьям, я разрешила копать, больше никто не должен даже близко подходить, а то вода вообще уйдет из замка. Затем надо прорыть колодец на глубину получеловеческого роста — вода пойдет фонтаном. Тут нет никакого чуда, просто вы не докопали до водяных пластов. Но старому фанатику не говори всей правды. И еще вот что — я запрещаю отдавать мой подарок Ордену, у него и так денег много. Золото клада чистое, оно у меня под ногами пролежало более тысячи лет. А деньги ордена кровавые! Их нельзя смешивать! Заберите себе золото и драгоценные камни, пустите их на благородные дела, ― она немного помолчала. Потом продолжила. ― А той женщине, что станет твоей женой, от меня подарок. Передай своей супруге мою диадему, и когда диадема будет на ней ― никакая беда не коснется ее! Сила моей благодарности всегда защитит твою избранницу! Последний твой поцелуй! — и прекрасная узница растворилась в стене комнаты.
— Жаль, что сон закончился. Но что-то я очень устал, — с этими мыслями Ульрих сладко заснул. Наутро он очнулся от грубых толчков.
— Вставай, комтур тебя сгноит! Ты проспал утреннюю молитву! — Бруно яростно его тряс, а Ульрих все никак не мог открыть глаза. Он проснулся, только когда брат плеснул на него холодной водой.
— Что это с тобой? Часов десять проспал, а выглядишь, как будто всю ночь мечом махал! — спросил Бруно
— Я и махал мечом, только тем, что между ног! Ну, Бруно, надо искать старого лекаря, что обещал девочек. Я уже с ума схожу, если ночью такие сны снятся. Во сне раз пять на красотку залазил, вымотался, ни ногой, ни рукой не могу пошевелить! — Ульрих с трудом встал с постели.
— Ты что, во сне не выматываются! Просыпаешься свежим как огурчик! А какая девчонка во сне была? — Бруно, как истинный француз, очень любил поговорить про прекрасный пол.
— Богиня! И темпераментная, заездила меня как жеребца в бою! — зевнул Ульрих.
— Везет тебе всюду, даже сны хорошие видишь. А я, как упаду на матрац, так и сплю без единого сновидения, — сказал друг завистливо. Ульрих стал заправлять ложе. И вдруг увидел хорошо известные ему пятна на простыне, остающиеся после жарких ночей.
— Господи, уже и во сне уже из меня брызжет! Надо срочно к старому лекарю, — удивленно пробормотал он. — Да, дела, пошли, Бруно!
Вечером, вспомнив сон, Ульрих пошел на Северную башню. Вдруг снова увидит этот сладкий сон? Он остановился, пытаясь определить, откуда ему послышался шорох, и прислонился к стене. Вдруг тевтонец неожиданно почувствовал, что стена теплая. Все было прогрето раскаленным солнцем пустыни за день, но уже успело отдать большую часть тепла ночной прохладе. Ульрих провел рукой по шершавой поверхности гранита — так и есть! Теплое пятно. Он проводил еще и еще раз — да оно почти горячее! Ульрих отошел несколько шагов назад и посмотрел. В темноте было ясно видно — пятно светится!
Ульрих подошел к южной стене башни, прикрепил к копью свой плащ в качестве флага и помахал им над головой. Бруно знал этот тайный знак. Через пару минут он подошел к другу и спросил
— Что случилось?
— Смотри! Стена!
— Да, светится! — удивленно пробормотал Бруно.
— И теплая, — показал рукой Ульрих.
Друзья с восхищением разглядывали и щупали пятно на стене. Ульрих пересказал сон и слова прекрасной Лалы. Подозвали Гарета с Георгом. Высказывались различные предположения. Потом вся компания ушла на молитву. После молитвы Ульрих с Бруно вернулись на Северную башню. Гарет с Георгом спустились вниз посмотреть, есть ли возможность копать там, где указала красавица. Им не терпелось узнать, как там пятно. На вертикальное вопросительное движение копьем вверх-вниз Ульрих отвечал плавным взмахом шлема:
— Все по-прежнему! — таков был тайный язык их знаков. Ульрих вновь и вновь возвращался к заветному месту, и ему показалось, что пятно все больше светится и становится более горячим.
В это время дня все братья старались укрыться где-нибудь в каменных лабиринтах замка. Там было прохладней. Комтур разрешал даже спать в полуденные часы. Белый диск южного солнца в полдень поднимался почти в зенит, и камни мостовых и стен обители братьев превращались в жаровню. Пришлось перенять у сарацин их манеру отдыхать днем.
— Проклятая жара, — бубнил себе под нос Фридрих, вертя в руках большую деревянную кружку, — и воду вообще нельзя пить!
— Да, какая-то муть с глиной, де еще соленая, — отозвался Георг.
— В этом колодце почти нет воды, — виновато оправдывался повар из служащих братьев. — Скребу ведром по самому дну.
— Что же ты хочешь, последний дождь был в еще апреле, — заметил Гарет.
— Сейчас самое время, — подумал Ульрих и отправился к комтуру, — пора приступить к поиску сокровищ Лалы.
Конечно, подозрительный комтур не очень-то поверил рассказу Ульриха. Что-то было не то в желании брата самому углубить колодец. Да и рассказы про ночные видения… — Не морочит ли мне голову этот баварец? — думал он, теребя край льняной скатерти.
Но выбора не было, отсутствие воды в замке грозило серьезными последствиями в случае осады. «Пусть ищут», — вяло шевелились его мозги, расплавленные солнцем. — «На всякий случай неплохо бы проследить за ними»…
