Ознакомительная версия.
– Пойдем отсюда, Роман Михалыч, – умоляющим голосом произнес боярин Годин. – На воздухе решим, как дальше быть! Тут какое-то недоразумение! Это – не охранники! Видать, смерды пьяные в башню сторожевую залезли!
Роман, покачав головой, повернулся к выходу и медленно поднялся по ступенькам вверх. Выйдя наружу, он приблизился к старшему охраннику и пристально заглянул ему в глаза.
– Вот как вы город и семью князя великого храните! – громко сказал княжич и обернулся к воинам. – Взять за приставы весь этот сброд! Да в темницу их сразу же! А там уж покараю их суровым княжеским судом! А башню эту пока сами посторожите! Замените без промедления всю стражу!
И он вскочил на коня. Процессия двинулась дальше, к следующей крепостной башне.
В общем, обход не порадовал ни княжича, ни бояр. Из шестидесяти стражников, которых они встретили при этом, только пятеро смогли сказать что-нибудь вразумительное. Остальные были или дурачки или мертвецки пьяные.
Разгневанный Роман вернулся в свой терем и собрал общий совет. На думу пригласили и городскую знать. Но и здесь, к великому огорчению княжича, ему не удалось добиться единодушной поддержки.
– Оно, конечно, твоя правда, молодой господин, – сказал ему отец Алексей. – Прескверно бражничать, да еще на страже! Однако же, с другой стороны, если воины почитают память святых…
– Каких святых? – перебил его Роман. – Ты, отец, сегодня поутру ничего об этом празднике не говорил? Нет сегодня такого святого дня!
– Ну, значит, вчера! – буркнул священник. – Они еще со вчерашнего дня хмельны!
– Неужели ты выгораживаешь этих пьяниц? – возмутился княжич. – Разве есть у стражников право бражничать? А вдруг придут враги и на город наш злосчастный обрушатся?
– Конечно, всегда нужно воздерживаться от пьянства, – ответствовал поп. – А потому, нужно строго пожурить проказников за такие дела! Чтобы больше не делали такого! Но вот судить их, я думаю, не надо!
– Да и как судить таких молодцев? – вторил ему торговый человек Акинф. – Старший у этих стражей – …Боровин, сын богатого купца Важина Истомича!
– Уж не горячись, молодой господин! – поддакнул черниговский боярин Лучезар. – Оставь нам, боярам, это дело на думу и правеж. Мы сами обсудим это и накажем бестолковых бражников!
– Ну, уж этому не бывать! – вскипел Роман. – Я не оставлю случившегося без внимания! Вот так сдали Переяславль-Южный, Чернигов и суздальские города! Я видел и прескверную киевскую стражу…Но такого как здесь безобразия я и представить себе не мог! Головы за такое нужно рубить! Уж до зимы дожили, не ровен час, придут татары, а наши воины неспособны сражаться!
Он все больше приходил в гнев, чувствуя не только свою правоту, но и свое бессилие. Стоявшие рядом бояре вовсе не собирались помогать ему в наведении порядка! Их больше беспокоило, как бы ни поссориться с городской верхушкой и с каким-то там Важином Истомичем!
Потеряв терпение и обругав всех выступавших защитников, сдержавшись только по отношению к отцу Алексею, княжич распустил собрание и удалился в свою светлицу, где сел за стол и в отчаянии обхватил руками голову…
Когда княгиня Агафья вошла в покои княжича, он все еще сидел в глубокой задумчивости.
– Сынок, – погладила его по белокурой голове мать, – не печалься! В жизни случается и не такое! Твой батюшка немало пережил всяких бед и горестей!
– Батюшка! – пробормотал Роман и нахмурился. – Там, в Киеве, он нещадно распекал меня за мое желание навести порядок! Да сам такую беду натворил! Его дружинники – одни пьяницы! Нет у них старания к ратному делу! Только что живы пока! Разве это правильно? Зачем казнили татарским послов? В чем же теперь спасение Киева? Сам Господь против тех, кто нарушил Его заповеди!
– Что ты, сынок! – испугалась княгиня. – Зачем ты судишь родного отца? Да еще великого князя!
– Можно, если он неправ! Вспомни хотя бы моего дядюшку и твоего брата, галицкого князя Даниила! Как-то ты мне рассказывала, что он добр и умен! Зачем же батюшка ему козни всякие непрестанно строит? Да еще в такое время! Не пора ли бы примириться да всем вместе сразиться с татарами?
– Да, дитя мое, здесь наш батюшка неправ! Князь Даниил и умом велик и силой славен! Те князья, какие в дружбе с Даниилом, переживут нынешнее лихолетье! Что теперь поделать, если наш батюшка, великий князь, так горяч? Не вправе мы с тобой его судить! Надо нам быть послушными его воле!
– Однако я не согласен с такими словами, матушка! Когда батюшка вернется, я выскажу ему всю правду об его делах! Пускай тогда казнит или милует! Надоело это безвластие! Затягивает оно землицу нашу, как топь или болотная жижа!
– Успокойся, дитя мое любимое! Впереди у тебя еще длинная жизнь! Надо иметь терпенье: без этого не станешь правителем!
Наутро княжич Роман устроил в совещательной комнате показательный суд над вчерашними пьяницами. Сам он сидел в большом, княжеском кресле, на которое взошел по ступенькам. Перед ним на полу слуги расстелили огромный ярко-красный ковер. По бокам, с обеих сторон, на лавках сидели бояре, знатные горожане, священники. Женщин в зале не было: дело считалось слишком серьезным.
Вот раздались шаги княжеских слуг, которые быстро ввели в залу всех семерых вчерашних нарушителей. Те уже хорошо проспались, были приведены в порядок: вымыты и опрятно одеты.
Не успели они приблизиться к ковру, как главный стражник Боровин, громко простонав, бросился на колени перед сидевшим в кресле княжичем Романом. Все остальные виновники последовали его примеру.
– О, мудрейший из мудрых! О, самый великий среди самых великих! – заплакал Боровин. – Хоть ты и молод, но уже превзошел умом самого царя Соломона!
– Зачем это славословие? – резко бросил княжич. – Не для этого мы сегодня здесь собрались! Рассказывай, как так позорно получилось на вашей службе?
– Князь-батюшка…, – простонал главный стражник. – Попутал меня бес, дурачка глумного! Да принесли нам бражки хмельной да винца грецкого к святому празднику… Ну, не устояли мы перед соблазном! Ох, уж горе горькое!
– Как же давно вы храните городские ворота? – спросил Роман.
– Да уж лет, пожалуй, с десяток, мой господин… Ни разу не было беды! Только вчера так неладно получилось…
– Только вчера? – улыбнулся княжич. – Да все видно по вашим пухлым рожам, бражники вы закоренелые! Поспились как грязные свиньи! Опозорили городскую стражу! За такие дела есть только одно искупление – смерть!
– Помилуй, премудрый князь!!! – завопили во весь голос напуганные стражники. – Не лишай нас жизни! Позволь нам исправиться!
– Ну, ладно. Коли вы прозвали меня со всей лестью Соломоном, тогда будет вам справедливый суд! – усмехнулся Роман. – Жизни я вас не лишу, не сомневайтесь. Пока город еще не в осаде…Да врагов еще не видно…Но стражниками городских ворот вам уже не быть! Сделаем вам замену из непьющих людей…А по тому делу, что вы вчера натворили…Эй, слуги! – он хлопнул в ладоши. В залу вбежали вооруженные дружинники. – Посадите-ка этих злосчастных негодяев в городскую темницу…дней, так, на десять! Да кормить их только хлебом и водой! После же – вон из стражи! Дурачкам и бражникам нет места среди воинства!
Ознакомительная версия.
