— А заодно и заняться любовью с юной леди? — скромно поинтересовалась Аманда.
— Ну, не столь прямолинейно. — Помня, что он отверг сексуальные авансы Аманды, Дарли предпочел более дипломатичный ответ. — Скорее, это можно назвать ухаживанием, — возразил он. — С учетом места и обстановки.
— Непохоже, чтобы это останавливало тебя прежде. — В ее взгляде сквозила насмешка. — У тебя репутация человека, который всегда найдет самые подходящие, а может, мне следовало сказать «самые неподходящие» места, чтобы предаться разврату. Что-то я сомневаюсь, что ты когда-нибудь загладишь историю, приключившуюся с тобой и маленькой французской герцогиней на балу-маскараде Люсинды.
— Разве я виноват, что задвижка двери не удержала?
— Дорогой, как ты мог даже подумать, что вы надежно укрыты в спальне Люсинды и я не узнаю об этом?
А все потому, что, трахнув Люсинду, он был уверен, что та вернется к гостям. Увы, это не было бы джентльменским ответом. Откуда он мог знать, что она вернется за своим веером?
— Все это случилось давным-давно.
— Люсинда до сих пор не разговаривает с тобой. Так же, впрочем, как и ее муж, и все из-за того случая.
— Ну, если тебе так хочется копаться в старых скандалах, — буркнул он, — может, стоит вспомнить то время, когда у тебя и Фэйрфакса не хватило здравого смысла, чтобы…
— Хватит болтовни, — быстро оборвала Аманда. — Наполни мой бокал, и давай обсудим наши планы на завтра.
Элспет отвернулась от окна в гардеробной и слегка нахмурилась:
— Помоги мне придумать какой-нибудь предлог, чтобы не выйти к ужину. У меня сейчас не то настроение, чтобы еще целый вечер терпеть грубости Графтона.
Софи покачала головой и вытащила платье из шкафа.
— Он не любит предлоги и отговорки. И вы знаете это. Так что во время ужина отвлекитесь и думайте о чем-нибудь другом. Я очень сомневаюсь, что он заметит, что вас веселит, когда вы видите, как ему нравится слушать звук собственного голоса. А теперь наденьте это платье.
Элспет вздохнула:
— Я замужем всего шесть месяцев, а кажется, будто не меньше шестисот.
— Судя по тому, как граф пьет, он долго не протянет, милая моя.
— Не знаю, должна ли я молиться, чтобы ты оказалась права, или корить себя за бесчувствие и равнодушие, — ответила Элспет, подходя к Софи.
— Вы гораздо лучше его, он не стоит вас, и это очевидный факт, и, если это послужит хоть каким-то утешением для вас, вся челядь считает так. Последняя его жена через месяц подобной жизни закрылась в собственной комнате и принимала настойку опия, пока однажды утром так и не проснулась. Вы, по крайней мере, хотя бы понимаете, что к чему. Постарайтесь увидеть, светлую сторону жизни, дорогая. Вполне вероятно, что он продолжит гнать рюмку за рюмкой, да так и уснет, уткнувшись носом в пудинг.
— Я постараюсь видеть лишь, светлую сторону, — произнесла Элспет с легким вздохом. Хотя после сегодняшнего дня, проведенного в подобных сомнительных удовольствиях, предстоящий ужин в обществе Графтона представлялся ей просто невыносимым.
— Вот и правильно, хорошая девочка. Я напомню Джорджи, чтобы она все время подливала старику в бокал.
— А я буду считать минутки, пока ужин не кончится. — Она повторяла себе, что много женщин живет не в лучшей обстановке и условиях, чем она, но сейчас это уже не оказывало, как прежде, успокаивающего эффекта. После того как однажды она пригубила бокал счастья, ее домашняя жизнь стала казаться еще более безрадостной. Но она все равно оделась и спустилась вниз, как полагалось, ибо таков был ее долг.
Едва она вошла в столовую, как Графтон объявил, что они отправятся на прием в жокей-клуб. Эта информация вызвала в ней двойственное чувство — радости и недовольства.
То, что она, возможно, вновь увидится с Дарли, наполнило ее воодушевлением. С другой стороны, ей придется провести долгий вечер с Графтоном. Не слишком-то приятная мысль, ведь она уже предвкушала, как после скоротечного ужина укроется в своих покоях.
— Я хочу к девяти часам быть в жокей-клубе, — резко бросил он, щелчком приказав прислуге подавать, хотя она еще даже не подошла к столу. — И тебе придется сменить этот школьный наряд. Мне он противен. Надень новое синее платье, расшитое жемчугом. Садись же, черт побери, у нас мало времени.
Ей пришлось использовать каждую унцию такта, которым она обладала, чтобы ограничиться кивком в знак согласия, хотя она предпочла бы швырнуть ему в лицо тарелку. Постоянно твердя про себя все усвоенные с детства правила этикета и напоминая себе, почему она вышла замуж за этого хамоватого, грубого человека, Элспет села за стол. Ведь это же не навсегда, говорила она себе. Так не может продолжаться всегда… или она совсем свихнется.
Чуть позже десяти вечера Джулиус и Чарлз вошли в небольшой зал собраний в жокей-клубе и, остановившись в дверях, окинули взглядом толпящихся гостей. Народу собралось порядочно с учетом фанатов скачек, приехавших в город специально на завтрашнее состязание между вороным Принцем Уэльским и чалым чемпионом Берлин-геймом.
— Я ее не вижу, — сказал Чарлз, разглядывая толпу.
— А я не уверен, что ты достаточно трезв, чтобы разглядеть хоть кого-нибудь.
— С каких это пор ты стал пресвитерианцем? Мы всегда пьем неделю напролет во время скачек. Ох, я совсем забыл, — сказал виконт с заговорщическим видом. — Ты же провел в постели целый день с девственницей, с которой занимался кое-чем другим, а не питьем.
— Говори потише, — пробормотал Джулиус. Сам он не говорил Чарлзу о своем свидании. Но Аманда не утерпела и сообщила ему эту новость, когда виконт заглянул к ним.
— Все, у меня рот на замке. — Чарлз размашисто перекрестил губы, едва не задев Джулиуса.
— Давай я найду тебе место за карточным столом, а сам присоединюсь к тебе попозже.
— Да ты не сможешь забраться на нее здесь, мой мальчик, даже если найдешь ее. Сегодня здесь собралось чертовски много народу.
— Спасибо за наблюдение, — сухо заметил Джулиус. — Вон сидит Ньюкасл. — Он кивнул в сторону карточного зала. — Но его ставки слишком высоки даже для тебя.
— Не имеет смысла играть на мелочевку, — резко парировал Чарлз. — Пустая трата времени.
Джулиус усадил Чарлза за стол к Ньюкаслу, обменялся приветствиями с присутствовавшими игроками и под предлогом, что ему нужно встретиться с какими-то друзьями его сестры, быстро удалился.
— С друзьями сестры? С каких это пор? — поинтересовался Ньюкасл, всем своим видом выражая очевидный скептицизм.
— С тех самых пор, как он встретил юную смазливую мисс, которая останется безымянной. — Чарлз постучал пальцами по зеленому сукну стола. — Сдавай на меня.
