Уэс сделал знак бармену, чтобы тот повторил заказ, и повернулся к залу, опершись на стойку бара. Лицо его приняло суровое выражение. Он не мог заставить себя не смотреть на карточный стол, за которым только что сидела Онести Бьюкенен.
Онести Бьюкенен… Молодая женщина, которую Уэс видел на улице рано утром, когда она прямо из объятий любовника направилась в банк Чарльза Вебстера. Девушка пробудила в нем интерес, который в большей степени касался физиологии, чем здравого смысла. Узнать, как ее зовут, не составило труда.
Уэс еле удержался от сардонической улыбки. Имя красавицы, олицетворявшее такую добродетель, как честность, несомненно, являлось насмешкой. Он целый час наблюдал за тем, как девушка плутовала с картами, и понял, что о честности здесь нечего было и говорить. Даже ребенок мог заметить, как грубо она передергивала. Ребенок… но только не те мужчины, которые сидели вокруг нее и, вероятно, не видели ничего, кроме блестящих голубых глаз и глубокого выреза на платье, приоткрывавшего ее соблазнительную грудь. Кажется, все, что Браун рассказал о ней, было правдой. Онести Бьюкенен научилась манипулировать мужчинами не хуже, чем картами, особенно способными что-либо сделать для нее, например такими, как Чарльз Вебстер.
Уэс осторожно глотнул из стакана. Ему казалось еще более невероятным то, что Онести Бьюкенен видела, как внимательно он наблюдает за ее мошенничеством. Похоже, она дразнила его и наслаждалась этим.
Знакомые позывы плоти свидетельствовали, что его тело откликалось на ее заигрывания. Уэс тихо выругался и, запрокинув голову, залпом выпил содержимое стакана, сохраняя невозмутимое выражение лица, хотя виски зажгло все его внутренности. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь разлившимся теплом и успокаивающим действием спиртного.
Чувствуя, что не в силах отказаться от еще одной порции спиртного, Уэс немного поколебался, затем снова сделал знак бармену, чтобы тот обслужил его. Неожиданно рядом раздался слегка хрипловатый женский голос, который он сразу узнал, хотя никогда прежде не слышал:
— Генри, этот могучий техасец хочет купить мне выпивку.
Черт побери, это была Онести!
«Как можно было решиться на это?» — Эта мысль сверлила голову Онести, тогда как Уэс Хауэлл медленно повернулся к ней и его черные как смоль глаза встретились с ее взглядом. Онести невольно затаила дыхание. «Да, в нем есть что-то особенное, это верно», — отметила она, почувствовав исходящие от него мощь и жесткость и еще какую-то неуловимую первобытную силу, которую он хорошо скрывал. Хауэлл тем временем откровенно оценивал ее.
Воспользовавшись паузой, чтобы в свою очередь составить представление о нем, Онести утвердилась в первоначальном впечатлении. Нет, она не могла назвать его красивым. Густые темные волосы техасца носили следы небрежной стрижки. Черты смуглого от загара лица отличались излишней суровостью, а взгляд был слишком напряженным. Вблизи он выглядел гораздо выше и шире в плечах. Бросались в глаза необыкновенно развитые мышцы. Достаточно высокая Онести оказалась ниже Хауэлла на целую голову. Подбородок великана был отмечен небольшим шрамом в виде узкой белой полоски.
Онести не могла отвести глаз от этого шрама. Казалось, он гипнотизировал ее. Ей стало интересно, кто тот человек, который ухитрился нанести рану такому громиле. Внезапно ею овладело желание коснуться шрама рукой, затем губами. Онести подумала, как было бы приятно попробовать на вкус то место, откуда когда-то хлынула кровь этого мужчины, и она…
— Извините, мэм, могу я предложить вам выпивку?
Мгновенно очнувшись от своих мыслей, Онести выругалась про себя. Ее задели высокомерные нотки в спокойном голосе Уэса Хауэлла. Чувствуя напряженный взгляд Лотти, девушка заставила себя подойти к нему поближе и ответить:
— Да, пожалуй. — Она снова почувствовала уверенность. Онести приподняла голову, широко улыбнулась и промурлыкала: — Прошу, не называйте меня «мэм». Я знаю, что вам известно мое имя.
К ее удивлению, техасец согласился:
— Хорошо. Надеюсь, вы тоже знаете мое имя.
Онести усмехнулась:
— Наверное, в Колдуэлле нет такого человека, который не знал бы вас. То, что вы совершили утром, стало известно всему городу.
Его темные глаза впились в нее:
— И вы не одобряете…
Онести пожала плечами, удивленная его проницательностью:
— Возможно.
— Однако вы устроили мне радушный прием в «Техасском бриллианте».
— Это не я, а городской комитет.
Уэс Хауэлл испытующе посмотрел на нее:
— Что вы за женщина?
— Я думала, вам известно. — Онести сделала эффектную паузу, затем добавила без всякого стеснения: — Я женщина, которую вы ждали всю жизнь.
В глазах Уэса Хауэлла мелькнуло что-то неопределенное, затем он небрежно обхватил Онести одной рукой за талию. Она почувствовала его мощь, отчего сердце ее учащенно забилось. Он тихо прошептал:
— Всю жизнь? Может быть, и так. — Взгляд его стал еще более пронзительным. — Но только я сомневаюсь в этом.
Ответ Уэса Хауэлла настолько поразил Онести, что она растерялась на какое-то мгновение.
— Нечего сказать? Хорошо, тогда послушай меня. — Тон Уэса неожиданно сделался суровым. — Ты знаешь, что я видел тебя на улице утром и, наблюдая за тобой весь вечер, не пропустил представления, устроенного ради меня. Тебе нравится, сдавая карты, откровенно мошенничать? А играть на чувствах мужчин, обманывая их, тоже доставляет удовольствие?
Непроизвольно отшатнувшись и разозлившись, оттого что не смогла вырваться из его объятий, Онести выпалила:
— Ты бесчувственный негодяй, недаром все говорят об этом!
— Ошибаешься, Онести. Какой угодно, только не бесчувственный, особенно если речь идет о тебе.
Видя, что теряет контроль над ситуацией, Онести раздраженно сказала:
— Отпусти меня.
Он не пошевелился.
Не желая показывать окружающим, что их разговор принял нежелательный характер, девушка заставила себя улыбнуться и повторила:
— Я же сказала: отпусти меня…
— В чем дело? Разве что-нибудь не так, как ты задумала? — Уэс привлек ее к себе еще ближе. — Скажи, чего ты действительно хочешь от меня, Онести? — Голос его понизился до шепота: — Я лично знаю, чего хочу от тебя.
Тепло, исходящее от тела Уэса Хауэлла, и ощущение его дыхания на ее губах были настолько пьянящими, что она с трудом сдерживалась, чтобы не поддаться его обаянию. Онести сердито прошептала:
— Негодяй! То, чего ты хочешь от меня, и то, что сможешь получить, — разные вещи!
— Это вызов?
— Считай как хочешь!
Уэс сильнее прижал ее к себе:
— Я принимаю твой вызов. А ты принимаешь мой?
