Гэлан долго размышлял над тем, что услышал от старого слуги. В истории, рассказанной Дрисколлом, существовала какая-то неувязка, однако ему никак не удавалось сообразить, какая же именно. В конце концов, Пендрагону пришлось просто выбросить все это из головы — дел было по горло, а ему хотелось освободиться поскорее, чтобы заняться с Сиобейн уроком.
Рианнон стояла в дальнем конце огорода, прислонившись к стене поварни. Солнце весело блестело на цветных витражах, украшавших крышу часовни, и она подставила лицо под ласковые лучи, дожидаясь, когда высохнут горючие слезы, и любуясь игрой ветра в ветвях деревьев. Но, в конце концов, она не выдержала, рухнула ничком и спрятала лицо в ладонях. Она рыдала тяжко, беззвучно, не смея признаться ни единой живой душе в своем позоре, в запретных, нечестивых желаниях, терзавших ее сердце и заставлявших ее идти на предательство.
Слуги в замке отлично разбирались в настроениях своей повелительницы и старались не путаться под ногами, когда принцесса была в гневе. Ей не хотелось подвергать Коннала суровому наказанию, однако ребенок совсем отбился от рук. Она так и не сказала мужу о том, что маленький пакостник подрезал веревки, скреплявшие остов супружеской кровати.
Принцесса принялась высматривать своего мужа, собираясь сорвать на нем накопившееся за день раздражение. Однако в следующий миг у нее сердце ушло в пятки от страха: Пендрагон подпирал спиной огромный валун, который трое воинов пытались поднять к пролому во внешней стене. Сиобейн испуганно закричала, приказывая самым рослым из своих слуг немедленно прийти на помощь, пока валун не переломил англичанину хребет. Вскоре усилиями множества рук камень был поставлен на место. Ее муж выпрямился с довольным ворчанием, расправил плечи и громко хлопнул по спине ближайшего ирландца, выражая свою благодарность. Неохотно кивнув в ответ, тот быстро отправился по своим делам.
Сиобейн, не спуская глаз с Пендрагона, поспешила к нему и подала кусок полотна, чтобы он мог вытереть пот.
Гэлан довольно улыбнулся — он не уставал любоваться своей женой, особенно сейчас, когда на ее лице был написан страх за его жизнь.
— Ведь ты мог сломать себе спину!
— Зато я отлично умею возводить стены!
— Ну да, — ехидно заметила она, — это потому, что только и знаешь, что искать в них лазейки и слабые места!
Его выразительный взгляд мигом напомнил Сиобейн, что, несмотря на ее упрямство, он все же нашел слабое место и в ее стенах всего две ночи назад.
— Только попробуй открыть рот! — И она грозно потрясла пальчиком перед его носом.
Он с ухмылкой принялся вытирать пот с загорелой груди, а она заворожено следила за его движениями, обмирая от желания прикоснуться к этой гладкой бронзовой коже.
— Если враг умудряется проникать в сильные крепости, то что же остается делать слабым? Только готовиться к сдаче!
— Мы не такие уж слабаки, сэр рыцарь! Вот ты, к примеру, умеешь метать копье? Держу пари, что запросто обставлю любого из твоих самых метких лучников!
— Это что — вызов?
— Если тебе непременно требуется вызов — считай, что да!
Черт побери, ну вечно она рвется в бой! От нее исходила огромная жизненная энергия. Если бы она направила ее на мирные цели, а не на упрямство и гнев, пользы было бы гораздо больше! Однако вызов был брошен, и ему ничего не оставалось, как приказать оказавшемуся поблизости слуге принести копье. Ирландец ответил ему дерзким взглядом и вопросительно глянул на хозяйку. Та коротко кивнула, и только после этого слуга отправился выполнять приказ. Гэлан обречено вздохнул: будь он хоть трижды лорд, но, если принцесса находилась где-то поблизости, одно ее присутствие лишало его всякого авторитета в глазах обитателей замка. А ведь только действуя сообща, как одно целое, они могли бы обеспечить ее клану надежду на достойное будущее. Гэлан не хотел заставлять этих гордых людей подчиняться его силе, а его женитьба на ирландской принцессе принесла ему лишь сварливую упрямую супругу и постоянный зуд в паху. Пора наконец с этим покончить!
— Учти, Пендрагон, у моих людей есть свои обязанности в замке. Не следует нагружать их сверх меры, — сказала она, увидев, как ее слуги обучаются владеть мечом под присмотром рыцарей.
— Теперь это и мои люди, — прошипел он ей в самое ухо, — и для женщины, не так давно целовавшей меня за поварней… ты ведешь себя довольно странно!
— Тише! — Она кивнула на Де Клэра, стоявшего рядом с ними.
— А по-моему, тебе надо чаще целоваться!
— Нет!
Только этого ей не хватало!
— Вот видишь? Я был прав! — радостно воскликнул он.
— Милорд! — возмущенно воскликнула она. Он привлек ее к себе и вкрадчиво пробасил:
— Вот как? Ты отказываешь мне в каком-то несчастном поцелуе — и это после того, как я изведал на вкус твои сладкие…
Она не выдержала и зажала ладошкой ему рот, прожигая гневным взглядом. В его темных глазах плясали шаловливые бесенята.
— Ты просто жуткая скотина, Пендрагон! Мне и так пришлось вынести все эти смешки и перемигивания за завтраком!
Он поцеловал ее ладошку. Его взгляд показался Сиобейн горячим, обжигающим…
— То, что происходит в хозяйской спальне, никого не касается!
— Но ты же не запретишь им говорить! А кроме того, даже общая постель еще не делает тебя моим настоящим мужем! — выпалила она, вспомнив их недавний спор.
— Согласен, Сиобейн. Нам могло бы помочь только доверие.
— Да чтобы я стала верить какому-то англичанину?! — вспыхнула, было, она, но вдруг задумчиво прищурилась и заявила: — Вообще-то я пытаюсь это сделать.
Она сказала это таким неестественно спокойным голосом, что Гэлану стало тошно. Еще бы, целых четыре года она в одиночку справлялась с грузом, который не по силам иному мужчине! Война и постоянные нападки англичан слишком вымотали ее, и она еще не скоро откажется от привычной подозрительности, хотя наверняка была бы не прочь разделить с ним не только заботы об охране замка.
— Ну, тогда мне остается набраться терпения и ждать, — заявил Гэлан, нежно целуя ее в лоб и сам удивляясь собственной покладистости.
Кто-то негромко кашлянул, и они обернулись.
— Копье, моя принцесса. — Это кузнец принес хозяйке острое боевое копье.
Сиобейн лукаво глянула на мужа, высвободилась из его объятий, сноровисто закинула копье на плечо и промаршировала к воротам. Гэлан быстро шел следом, не замечая, что вокруг них собралась целая толпа. Сиобейн решительно подобрала юбку и засунула подол за пояс.
— Сиобейн! — охнул Пендрагон при виде ее оголившихся ног.
Она с улыбкой подумала: что бы сказал этот солдафон, если бы увидел ее в лосинах, когда она отправляется на охоту?
