— Не годится, чтобы ваша дочь не умела читать, — упрямо повторила она.
— Глупости! — возразил он. — Очень немногие девушки… знатного рода, а не бастарды, как ты, обучаются грамоте.
— Может, они не хотят. А если бы хотели и у них хватило бы ума, то выучились бы.
— А ты настойчива, Тамар, — сказал он. Она ослепительно улыбнулась, поняв, что ее слова заинтересовали его.
— Послушай, если бы тебя заставили учиться читать, ты бы возненавидела это занятие. Это нелегко.
— Я люблю учиться. Я выучилась всему, чему Гранни учила меня.
— Это не то же самое, что слушать болтовню старой женщины.
— Старые мужчины болтают так же, как старые женщины.
Он сурово посмотрел на нее и вдруг расхохотался.
— Так ты считаешь меня стариком?
— Вы не очень молодой.
— И ты хочешь, чтобы я научил тебя читать?
— Я — ваша дочь, вы всем это сказали, не годится, чтобы я не знала, что в этих книгах написано.
Он подошел к ней и пристально посмотрел ей в лицо.
— Послушай, я покажу тебе, что ты никогда не выучишься читать.
Она улыбнулась.
— А я покажу, что могу выучиться.
— Приходи ко мне каждое утро, я буду заниматься с тобой один час целую неделю. А к концу недели ты поймешь, что не сможешь выучиться ни читать ни писать.
— И писать тоже? — радостно воскликнула Тамар.
— Нечего улыбаться, я очень нетерпелив и терпеть не могу тупиц.
— А я смышленая и покажу вам, что умею учиться.
— Начнем завтра, приходи сюда в десять утра.
Она вышла улыбаясь. Но, невзирая на победу, ей было грустно. Девушка чуть ли не плакала, сама не зная почему. Просто она не могла понять своих чувств.
Учеба Тамар не окончилась в конце недели. Ричард обнаружил, что она незаурядная ученица и сам удивился, что в ее присутствии испытывает легкое волнение. Его забавляло старание девочки, ему радостно было видеть, как она обрадовалась, когда после нескольких часов усилий она вывела заглавную букву «J».
В конце недели он спросил ее:
— Не очень-то занятно, верно?
Она согласилась, что не очень весело, но добавила:
— Будет занятно, когда я выучусь.
Втайне он был доволен, что Тамар пожелала продолжать учебу. Ему нравилось учить, а учить такое странное создание было вдвойне интересно.
— Даю тебе еще одну неделю, — нехотя сказал Ричард.
Однажды он строго сказал ей:
— Я видел на днях, как ты собирала травы. Думаю, для какого-нибудь снадобья. Ты поступаешь глупо. Неужто ты не понимаешь, что чудом спаслась?
— Понимаю.
— Если ты снова попадешь в беду, спасти тебя будет трудно. Более того, мне не захочется делать это. Я заступился за тебя в прошлый раз, потому что считал, что в случившемся нет твоей вины. А теперь ты собираешь травы, чтобы варить колдовские зелья… Это верх глупости.
Ричард велел ей уйти, и Тамар очень огорчилась, что не угодила ему, но должна была сдержать обещание, данное Аннис, и потому продолжала делать все для приворотного зелья.
Пришел день, когда зелье было сварено и Аннис выпила его в полдень, хотя должна была выпить в полночь, но на ночь их запирали в комнате и это сделать не удалось бы.
— Я сказала особенное слово из-за того, что мы поменяли время, — объяснила Тамар.
— А ты думаешь, это может помешать? — с тревогой спросила Аннис.
— Нет, я сказала, что это из-за миссис Элтон, и тот, кто помогает нам, должен понять.
Аннис пришла в восторг. Она не могла дождаться минуты, когда снова увидит Джона Тайлера.
Бартли и его отец приехали в Пенникомкуик. Ужин для них был накрыт в зимней столовой, где им прислуживали Молл и Аннис. Ричард не хотел, чтобы это делала Тамар. Тамар вышла в сад, она дрожала при мысли о том, что Бартли находится в доме.
Она поступила глупо, потому что он увидел ее из окна и, придумав повод, извинился и вышел к ней.
— Привет, дочка сатаны! — сказал он.
— Не смей подходить ко мне! — отрезала она.
— Не подаришь ли мне поцелуй? Это будет прощальный поцелуй. Я завтра уплываю.
— От меня ты можешь получить только пинок и презрение.
— Дурацкие слова, да и только.
— Я не дура.
— Ты — дура, каких не найти в Девоне, Тамар. Сейчас бы ты была моей любовницей, а это для такой, как ты, большая честь.
— Какая честь? Один срам.
— Подумай о красивых чужестранках, которые станут развлекать меня. Думай об этом до тех пор, пока я не вернусь. Я дал себе клятву. Когда вернусь, дочка сатаны будет моей. Сначала она, пожалуй, станет упрямиться, но потом… потом… ты увидишь, Тамар.
— Ненавижу тебя. И всегда буду ненавидеть.
— Опять врешь. А ты, однако, изменилась. Стала гордая… грациозная… Черт меня побери, такая же красотка! Нет, стала еще красивее.
Она прошла мимо него и вошла в дом. Тамар была уверена, что теперь он не посмеет дотронуться до нее. Теперь она считается дочерью дворянина и в то же время не теряет своей волшебной силы.
На следующий день Бартли уплыл, и она была рада этому. Теперь она могла с удовольствием слушать рассказы Аннис про ее шашни с Джоном Тайлером.
— Я встретила его во время сенокоса и сказал ему: «Привет, Джон, как дела?» — поведала Аннис. — А он поглядел на меня искоса, как и раньше смотрел, когда еще не покидал меня ради Бесс, и ответил: «У меня все в порядке, Аннис. А как ты?» А я сказала ему то, что ты велела мне сказать, когда я пила приворотное зелье: «Я красивая и желанная в твоих глазах, Джон Тайлер». «Это еще что за новости?» — спросил он, а я ему в ответ: «А то, что тискать Бесс ты больше не будешь, с этого дня ты ни на кого во всем свете смотреть не будешь, только на меня». А он мне: «С чего бы это, Аннис?», а я ему: «А с того, что я тебя околдовала, Джон. Я выпила приворотное зелье, которое Тамар сварила для меня. Я тебя приворожила, Джон». «Ну, тогда ничего не поделаешь», — ответил он, и мы пошли в амбар. Так что у нас все путем.
Слушая ее, Тамар была счастлива. Она научится читать и писать, научится говорить так же красиво и умно, как господа. Она станет одной из тех, кем восхищаются, с той только разницей, что она может колдовать, а они — нет!
Тамар минуло шестнадцать. За последние два года, самые важные в ее молодой жизни, она превратилась в прекрасную юную леди.
Тамар давно уже не работала в кухне, она стала признанной дочерью хозяина дома. Помимо своей воли Ричард не мог не восхищаться ею, прежде всего потому, что она была столь красива — а он был неравнодушен ко всему прекрасному — и ему доставляло удовольствие смотреть на нее. Но больше, пожалуй, радовало то, что она была умна и постоянно забавляла и удивляла его. Она была настолько способной, что через несколько месяцев после первого урока могла читать и писать. Ричард сказал, что Тамар ни к чему терять время на работу в кухне. Мол, если она желает учиться, он поможет ей. А она желала учиться. Желала всем сердцем.
