— А потом вас схватят и повесят, — вставила Элли.
— Нет, не схватят, Элли; мы будем действовать умно и ловко. Мы с этих янки штаны сдерем, проучим их как следует!
Снова раздался голос человека, лицо которого Джинни не могла различить в темноте:
— Суды янки не помогают нам, они защищают только их самих и негров. Если бы янки и негры не боялись Клана, нам пришлось бы совсем худо. Говорят, их предводитель в Джорджии — генерал Дэдли Дю Боз. Я считаю, что они — патриоты, вынужденные бороться со злом любыми средствами! С таким произволом нельзя мириться, и, ей-Богу, мы мириться не станем!
Стив мысленно вычеркнул Карла Мэрфи из своего списка подозреваемых — преступник не стал бы называть в беседе имени предводителя Клана. Снова зазвучал голос Луизы Джексон:
— Я слышала, что они опубликовали в газетах свое кредо, оно мне по душе. Они объявляют себя защитниками слабых, невинных и беззащитных, особенно сирот и вдов солдат Южной Конфедерации. Они даже заявляют, что их дело — защита конституции и законности Соединенных Штатов.
— Мне это тоже по душе, — отозвался Дэниэлс. — Ведь действительно царит беззаконие: насильники и поджигатели янки и члены Лояльной Лиги остаются безнаказанными, а пойманного клановца вздергивают на виселицу или бросают в самую страшную тюрьму. Особенно жестоко расправляются с офицерами высшего ранга — Большими Драконами или членами тайного общества Красных Магнолий.
Стив удивился: название этого общества боялись произносить даже шепотом, а Джон Дэниэлс произнес его так непринужденно в общей беседе. Что это — уловка, чтобы отвести от себя подозрения?
— А что это за Магнолии? — спросила Кэтти.
— Маленькое, но грозное тайное общество. Их символ — белоснежная магнолия, омоченная в крови. В красной одежде они как гроза обрушиваются на янки и предателей. Кто найдет их знак на своем пороге — обречен.
— Это все война, — задумчиво сказала Элли. — Война ожесточила людей, выжгла в их душах доброту и сочувствие. Осталась только жажда мести, и они творят страшные дела…
Джеф Ивз спросил Стива, был ли тот на войне.
— Конечно, как и большинство мужчин, — ответил тот.
— На чьей стороне? — спросил Гарри Браун.
— Конечно, с защитниками правого дела, на стороне конфедератов, — вынужден был ответить Стив.
— А где вы воевали? — спросил Джеймс Виггинс.
— Там и сям, в основном в Миссисипи, Тенесси и Кентукки.
— Давайте больше не будем говорить о войне сегодня вечером — уже позднее время, к чему бередить душу. Джордж, сыграйте нам что-нибудь приятное…
— Охотно! — Муж Руби поднял с колен свою скрипку и заиграл веселую мелодию, чтобы перед сном люди отключились от своих тревог.
Стив слушал и думал, что ему нельзя рассказать этим людям о себе. Как он был арестован и брошен в тюрьму в Шилонге за попытку спасти человека. Как был освобожден, согласившись перейти на сторону янки. Таких, как он, перебежчиков-южан называли «гальванизированными янки». Он знал, что южане ненавидели их и считали трусами и предателями.
Почему же такие, как он, согласились примкнуть к янки? Из-за пыток в страшных, как ад, тюрьмах или удрученные зрелищем мучений и смерти своих друзей? Лучше стать отступниками, решали они, чем гнить в этом аду годы и годы… А согласие давало возможность вырваться из ада на вольные просторы, жить обычной, такой прекрасной жизнью, трудиться и отдыхать вдали от ужасов войны… Из тех, кто принимал предложение янки, их еще называли «ребс», одни были по горло сыты ужасами войны и убийствами, другие изверились в своих целях и впали в отчаяние, третьи утратили мужество; некоторые хотели начать жизнь на новых путях, а иным было безразлично, на чьей стороне сражаться.
Чем бы отступники ни занимались во время войны, южане заклеймили их как предателей и наградили презрительной кличкой «желтопузых». Большая часть не сражались против своих собратьев, а обычно занимались строительством укреплений и починкой дорог, проводкой и охраной телеграфных линий, доставкой почты или другими работами. Северяне после войны их презрительно отстранили, и перебежчики, опозоренные и лишившиеся мужества, пополняли число преступников, бандитов и голодранцев городского дна.
Стив был одним из немногих, кому повезло: он нашел работу, которая пришлась ему по душе и хорошо оплачивалась. Он больше любил работать в одиночку, но сейчас не хотел бросать свою работу и отказываться от важного задания.
Стив посмотрел на фургон Эвери. Анна, конечно, слышала все, о чем они говорили у костра. Что она обо всем этом думает? Если ее отец действительно связан с Красными Магнолиями, она не может не знать об этом, но как она к этому относится — трудно сказать. Неужели одобряет и верит, что Невидимая Империя делает нужное к благотворное дело? Жаль, что у костра не было Чарльза Эвери, Стиву не мешало бы выслушать его высказывание по этому поводу. Ему хотелось бы исключить Эвери из числа подозреваемых. Если тот окажется преступником, что будет с Анной, этой избалованной красавицей?
Нет, — сказал себе Стив, — он не должен печалиться об участи семей разоблаченных преступников. Лучше обдумывать хитроумную игру, которую он затеял с Анной. Сегодня он был любезен с нею, стало быть, завтра будет равнодушен и молчалив, уделяя ей минимум внимания. Привлечь — оттолкнуть, привлечь — оттолкнуть…
Занятия начались в девять утра. Удостоверившись, что все женщины освоили запряжку мулов, умеют управлять ими и ставить фургоны кругом на стоянке, Стив сказал, что они будут теперь обучаться, как вести себя и справляться с мулами во время вооруженных набегов или грозы.
Три женщины частично разгрузили фургон. Луиза Джексон села на высокое сиденье, а миссис Эмерсон и миссис Мартин встали в фургоне за ее спиной на специально освобожденное от груза место. Остальные ждали своей очереди, стараясь не отвлекать разговорами проводника и первую группу учениц.
— Миссис Джексон, слушайте внимательно, — обратился к Луизе Стив. — Я стреляю над ухом мула-вожака. Обычно мулов пугают ружейные выстрелы или удар грома. Если они понесут и вы выпустите вожжи, вцепитесь в сиденье, я к вам подскачу. И вы, дамы будьте начеку, — обратился он к двум помощницам, — если она потеряет равновесие, сразу хватайте ее за руку или поддержите за юбку, а не то и в фургон втащите. Есть вопросы? — Луиза кивнула. Стив поднял пистолет и выпустил все заряды в нескольких дюймах от мулов.
Испуганные животные рванули с места фургон и понеслись по дороге, комки земли и трава летели из-под копыт и из-под колес.
Луиза действовала так, как ее инструктировал Стив: вцепившись в вожжи, выжидала, чтобы мулы успокоились сами. Стив скакал около фургона. Мулы замедлили шаг, Луиза натянула вожжи и, успокаивая животных знакомыми им командами, остановила фургон.
