Рольф быстро снял оставшуюся на нем одежду.
Он не стал задувать свечу и не задвинул тяжелый полог со своей стороны кровати, чтобы она не оказалась в полной темноте.
Леони лежала, повернувшись к нему спиной. Она не сняла платья и глубоко укрылась под одеялами Рольф отбросил их в сторону, поднял ее на руки и посадил к себе на колени. Она молчала. Так он и держал ее, обнимая как дитя, хотя она по-прежнему оставалась напряженной и неподатливой.
Он долго держал ее так, размышляя, и наконец спросил:
— Сколько вам лет, Леони?
Голос его был мягким, но в тишине комнаты напугал ее. Леони пришлось собраться с силами, прежде чем она ответила:
— Мне от роду девятнадцать лет.
— А мне на десять больше. Вам кажется, что я для вас слишком стар?
— Мне… кажется, нет.
Она ответила с такой неохотой, что Рольф едва не рассмеялся.
— Тогда, значит, вас пугают мои черные волосы?
— Черные? Вы не настолько покрыты волосами, чтобы ваша золотистая кожа…
Леони внезапно замолчала, придя в смятение Того и гляди, она скажет ему, до чего он красив!
— Тогда не скажете ли вы, что в моей наружности вам так не по душе?
Так и есть. Ему действительно хотелось услышать это из ее уст. Она скорее отрежет себе язык, чем польстит его тщеславию. Если он желает услышать хвалу, то пусть обращается к другим — что он, несомненно, нередко и делал.
— Мой господин, вам надоест слушать, ведь перечислять было бы так долго.
Леони с удовольствием услышала, как в ответ на ее колкость он усмехнулся.
— Дорогая, в вас меня ничто не отвращает. Вы несколько миниатюрны, но даже это, кажется, мне по душе.
О, что за мерзкая ложь! То, что тебе по душе, не отправляют прочь.
— Вам не нужна жена.
— Почему вы так думаете?
— Разве счастливый муж напивается до потери сознания?
— Правду говоря, — ответил он, испытывая неловкость, — мне казалось не правильным навязывать себя вам, когда я узнал, почему вы скрываетесь под вуалью.
Леони удивилась, но не тому, что он знал о ее избиении, в этом признаться мог и отец, — а тому, что он так поступил из сочувствия к ней. Однако спустя секунду Рольф сам же и разрушил эту иллюзию — А то немногое, что я знал о вас до свадьбы, было нелестным.
— Понятно, — холодно ответила она. — Из этого я заключаю, что вас интересовала не я.
— Браки редко завязываются по иной причине.
— Воистину так. Но редко они складываются так, как наш. Вам не нужна была жена.
— Леони, теперь мне мерзки причины, вынудившие жениться на вас, — признался он в приступе откровенности. — Гнев заставил меня просить вашей руки, и вскоре уже пути назад не было. Да и настала пора взять себе жену.
Она ничего не ответила, и Рольфа это заинтриговало. Высказав ей всю правду, что же еще он мог добавить?
Он ласково приподнял ее подбородок, заставляя смотреть на себя.
— Неужто для вас недостаточно, что, независимо от причины нашего брака, сейчас я испытываю большую радость?
— Вы отослали меня прочь, — ответила она, к собственному удивлению, едва слышно.
— Это было ошибкой, — хрипло ответил Рольф и начал клониться к ней лицом.
— Однако… — Она сильно смутилась. — Вы говорите… по этой причине вы вызвали меня сюда? Чтобы начать сначала?
— Да. Да, конечно, моя дорогая.
Он выдохнул это признание, почти касаясь ее губ, и поцеловал. Никогда еще он не был столь влеком к женщине, не испытывал такого облегчения, когда она уступила ему. Лишь почувствовав, как прижавшееся к нему тело расслабилось, он всерьез приготовился к штурму. Но он помнил о се неопытности и понимал, что должен действовать не спеша.
За долгие минуты, последовавшие затем, Леони испытала десятки самых разнообразных поцелуев, от легких прикосновений до глубоких слияний губ, и от этих ощущений все в ней забурлило и закружилось. То Леони нес ураган, то спустя секунду ее охватывала приятная слабость, и, наконец, опять подхватывал головокружительный ураган.
Она не заметила, когда было снято платье с ее тела, но очень остро ощутила первое прикосновение руки Рольфа к своей обнаженной груди. Казалось, именно здесь ее место, где рука покоилась почти невесомо. От нежного поглаживания ее соски затвердели. Леони показалось, что рука, скользнув по телу, стала горячей.
Она повернулась, одной рукой обняв Рольфа за спину, а второй поглаживая его плечо. Она разжала пальцы, желая касаться его тела, с трепетом ощущая игру мышц под кожей и силу Рольфа. Теперь он? отвечала на его поцелуи, сама прижималась к нему, бросая Рольфу вызов.
Он осторожно опустил Леони на кровать рядом с собой, и не успела ее голова коснуться подушки, как его губы обхватили розовый сосок, повторяя то, что раньше проделали пальцы.
Он принялся тщательно исследовать нежную поверхность ее живота и бедер, постепенно приближаясь к самой сердцевине ее женского естества, пока ее не охватило столь страстное желание, что она прогнулась, выпятив грудь вперед, навстречу его ищущей руке. Когда его длинные пальцы проникли в нее, Леони застонала, откинув голову. Она погрузила руки в его волосы, прижимая Рольфа к себе.
Редко когда какой-либо мужчина обращался с женщиной с таким благоговением. Касавшиеся Леони руки боготворили, успокаивали и одновременно возбуждали ее.
Язык Рольфа скользнул по впадине между ее грудями, спустился по животу и поднялся по лонному бугорку с таким же благоговением. Его руки мягко раздвинули ноги Леони, скользнули под ягодицы и приподняли ее тело.
Голова Леони откинулась еще больше, и дыхание перехватило, когда губы Рольфа погрузились глубоко в ее живот. Затем на несколько томительных мгновений он прижался щекой к ее бедрам. Леони едва не потеряла рассудок, готовая молить его, чтобы он овладел ею.
Хорошо понимая, насколько ее желание усилилось, Рольф начал медленно сдвигаться вверх, волосы на его груди возбуждающе щекотали ее задрожавшие нежные груди. Его язык опять скользнул в ее рот, и именно в эту секунду со сводящей с ума неторопливостью его бархатистое напряженное естество скользнуло в нее и до самого конца погрузилось в Леони.
Целую вечность в движении были только его губы, упивавшиеся ее сладостью Но ничто не могло отвлечь Леони от ощущения тепла внутри тела, и, когда оно стало скользить наружу, она не смогла сдержать стон. Но когда тепло опять вернулось в нее, от удовольствия Леони глубоко вздохнула. Это был дар Рольфа, и каждый неспешный толчок казался ей изумительно долгим.
Когда ее возбуждение усилилось до лихорадки, Рольф вышел из нее почти полностью, кроме напряженной вздрагивающей головки Она вскрикнула, зависая на краю пропасти, потом Рольф последний раз резко погрузился в нее, и тело Леони взрывом пронзил трепещущий экстаз, вибрировавший в ее теле, каждое сотрясение казалось ей еще более чудесным, чем предыдущее, пока она не потеряла сознание. Она едва ощутила на губах последний нежный поцелуй.
