Она улыбнулась, а ее походка стала не такой напряженной. Она шла рядом с его катящейся вперед коляской.
— Хорошо, я согласна. Я почти ничего с собой не взяла для чтения. Книги остались дома.
Ему очень нравились ямочки на ее щеках, особенно когда она улыбалась. Она вообще вся ему нравилась — сразу понравилась, еще тогда, в Брюсселе. Что говорить, было в Силван что-то, заставляющее его ощущать в себе мужскую силу, чувствовать себя тем мужчиной, каким он был до злополучного боя. Ему опять пришла в голову мысль о том, что это легкое и веселое существо явилось на свет по воле эльфов или фей.
Только вот ноги у небесного создания сегодня Что-то заплетаются!
Приближающийся шум отвлек его от раздумий, и, прежде чем он успел остановить коляску, чтобы избежать столкновения, из дверей галереи вырвалась маленькая фигурка.
— Дядя Ранд!
Ребенок на ходу вскочил в кресло и устроился на коленях у Ранда.
— Здравствуй, Гейл! — ласково сказал Ранд, обнимая девочку.
Она крепко прижалась к нему, заглядывая в глаза.
— Дядя Ранд, куда ты подевался? Когда ты опять пригласишь меня па чай?
— Я же поил тебя чаем. Три дня только прошло, — отвечал на упреки Ранд.
— Целых три дня. — Гейл капризно надула губки. — Чудо, что я еще не умерла с голоду.
Силван в недоумении взирала на эту трогательную сцену.
Дядя Ранд, подумать только!
Сильна же эта кровь Малкинов, если уж о близком родстве этого ребенка с Рандом и гадать не надо — внешнее сходство говорит о том куда красноречивей, чем даже ее фамильярное обхождение со своим якобы дядей. Такие же голубые глаза, как у него, и волосы такие же темные, и породистые черты лица повторяют его облик, хотя, конечно, у юной девочки они выглядят мягче, чем у зрелого мужчины. Судя по росту, девочке можно было бы дать лет двенадцать, но, коль скоро в ее фигурке не просматривалось никаких признаков пробуждающейся женственности, Силван решила, что ей вряд ли больше десяти и что дитя это, скорее всего, внебрачное, незаконное, иначе до Силван дошли бы хоть какие-то слухи о существовании девочки.
Ребенок Ранда.
Тут Силван одернула себя. С чего это она взяла? Совсем необязательно. Девочка столько же похожа на Ранда, сколько и на Гарта, да и на Джеймса тоже. И на первого герцога. Но первый герцог мертв, а что до Гарта, так у нее не хватало воображения, чтобы представить себе роман или мимолетную интрижку нынешнего герцога со служанкой или горничной. Так, выходит, это Джеймс… Джеймс? Этот изысканно модный щеголь? Что-то у нее не сходилось.
— Стоять прямо, мисс, — раздался из двери голос Бетти, и его резкие звуки мигом переменили поведение Гейл. Она пробкой вылетела из кресла. — Книксен для мисс Майлз и покажи манеры, которым я тебя учила.
Гейл зарделась и присела в реверансе перед Силван, но Ранд поймал ее за руку и сжал, заставляя побыстрее встать на ноги.
— Мисс Робардз, позвольте мне представить вас моей сиделке, мисс Майлз. Мисс Майлз, мисс Робардз.
Гейл подарила ему короткую, но яркую улыбку, а затем стеснительно обернулась к Силван.
— Очень рада познакомиться с вами, мисс Майлз.
— А я с вами, мисс Робардз.
Нет, сомневаться не приходится, Гейл — дочь Ранда. Вчера он устраивал тут сущий ад. Сегодня выглядит вполне пристойным человеческим существом. Что еще, как не отцовские чувства в силах произвести подобный переворот?
А мать у этой девочки — кто? Силван изобразила ответную приветливую улыбку.
— Итак, вы улучили минутку, чтобы оторваться от своих занятий и повидаться с вашим.., лордом Рандом?
— Моя гувернантка говорит, что я, должно быть, с самого утра на муравейнике сидела. И до того я разошлась, что в галерею прибежала. — Гейл изучала Силван, и глазки были остренькие и умные. — А вы тоже в галерее вот так же оказались?
— Ну да. Лорд Ранд до того разошелся с самого утра, что вот решил поводить меня по дому.
Гейл хихикнула и оглянулась на Бетти.
— Можно мне с ними?
— Уж очень вольно ты себя ведешь, — отозвалась та.
— Да пускай останется, — стал уговаривать Бетти Ранд. — Эта старая ведьма, которая у вас называется гувернанткой, ничего и не заметит. Известна, что вся ее жизнь — спряжение латинских глаголов.
Гейл опять захихикала, а Силван в очередной раз переменила свое мнение. Разве отец скажет такое при своем ребенке? Отцу положено печься о дисциплине и всячески поощрять учение. Нет, это, наверное, дочка Джеймса. Или Гарта. А может, у них еще какой-нибудь кузен имеется? Бетти с укором сказала Ранду:
— Вы же знаете, что Гейл повторяет все, что вы ни скажете. Как прикажете понимать ваши слова?
Взяв ладошку Гейл, Ранд похлопал ею по другой своей руке, внушая:
— Не рассказывай старой ведьме то, что я тебе говорю. Она, конечно, хорошая леди, но этого не снесет и непременно к нам привяжется.
— Конечно, я не расскажу. — Голос Гейл звучал чинно и очень не по-детски. — Я хорошо отношусь к мисс Уэнрайт, а если бы она услыхала ваши слова, она бы огорчилась. Это бы ранило ее чувства. — Девочка понизила свой голос до шепота. До такого шепота, эхо которого прокатывалось по всей галерее. — Она же в вас влюблена, вы знаете.
— В самом деле? — Ранд тоже перешел на шепот. — Ну, я тогда не буду ее дразнить.
Гейл подумала немножко, а потом серьезно сказала:
— А я уж точно не буду.
— Ой, как я не люблю дождь, — проворчала Бетти, глаз не сводя с Гейл.
Воспользовавшись тем, что Ранд с девочкой занялись разговором, Силван решила подъехать к экономке:
— Послушайте, Бетти, как вас на все хватает? Домоправительница, личная служанка да еще и.., э.., воспитательница э.., ребенка? Дочери… — Бетти глядела на нее так выразительно, что Силван покраснела от стыда за свою развязность. — Простите великодушно, в самом деле, я сама не знаю, что говорю.
— Мисс, мне не кажется… — Голос у Бетти дрогнул.
— Клянусь вам, я нечаянно. Я не хочу лезть не в свои дела.
— Силван! — позвал Ранд. — Идемте с нами. — Они с Гейл уже ждали ее у дверей в противоположном конце галереи. — Мы собираемся совершить налет на столовую.
При этих словах Бетти облегченно вздохнула и поторопила Силван:
— Идите, идите туда, мисс. Вам же перекусить надо. У вас сегодня ни единой крошки во рту еще не было.
Силван послушно двинулась вслед инвалидной коляске. Она тоже была рада воспользоваться случаем уйти отсюда. Ей было стыдно перед Бетти за свою бестактность, но любопытство брало верх — Силван очень хотелось понаблюдать за тем, как Ранд общается с этим ребенком. Казалось, Ранд вспомнил все свои изысканные манеры — он вел себя с Гейл как с маленькой дамой, отпуская шутки и комплименты, а та была на седьмом небе от радости — еще бы, такое внимание ей оказывают. Она не умолкала ни на минуту, а Ранд называл ее «ветреницей Гейл», в ответ на что та хихикала и поглядывала кругленькими глазками на Силван. Девочка явно из-балована всеобщим вниманием. Слуги тоже ведут себя с ней обходительно — вряд ли они вели бы себя так с отверженным незаконным ребенком. Нет, было похоже, что они считают себя обязанными заботиться о девочке и помогать ей расти. Раз она упомянула о гувернантке, то, надо думать, отец — Ранд, или Гарт, или Джеймс, кто бы он ни был — от нее не только не отказался, но и счел нужным обеспечить ее всеми привилегиями, право на которые дает ее рождение.
