Космос наводил красоту железной птицы самостоятельно, а не при помощи подручных столбов, чего и другим автолюбителям желал. Но сегодня старое правило сработало против него.
Надо было отдать долбанные куклы Пчёле, а потом свалить куда-нибудь отдыхать без промедления. Но нет же.
После разговора с Пчёлкиным Холмогоров не успокоился, решив удовлетворить собственное любопытство любой ценой. Если дочка Лизы выбежала из подъезда, значит, что Павлова снова здесь. И каким ветром её сюда задуло? На чай к братцу или с Софкой посплетничать? Вопрос не столь принципиальный, но Космосу просто нужно знать, что случилось в Питере. Если однажды Лиза сказала, что никогда не вернется в Москву, а свою жизнь устроит так, как ей необходимо.
Что же полет стремительный прервало? Или карьерные амбиции в Москве куда более лояльны к племяннице питерской чиновницы? Не только же вернулась из-за того, что у Софки вечно мозг в панике из-за личных качеств её бесценного супруга, а у Томы Филатовой беда приключилась. Не готов Холмогоров поверить в стечение обстоятельств.
Так или иначе, но Космос сам хочет убедиться в том, что всё перегорело.
И нужный случай сам примчался в руки. Косу не пришлось ухищряться военными стратегиями и далеко от машины отходить, чтобы дожидаться под балконами как раньше. Ведь каких-то добрых лет десять назад сын профессора астрофизики придумывал любые предлоги лишь бы сестра лучшего друга пошла с ним на свидание. Бодрой и уверенной походкой. А тут сама вышла, размахивая мусорным пакетом. Картина маслом!
Космос загадал желание: чтобы Лиза не вздумала убегать и впервые за семь лет по-человечески на него посмотрела, а не как…
Ведьма. Самая красивая во всех галактиках.
— Далеко ли собрались, Елизавета Алексеевна? — неужели не остановиться рядом с ним?
Остановилась.
Мешок с мусором удерживает, но смутное чувство, что одно неосторожное слово — и киданёт в обидчика.
Кос не сомневается в женщине, на которой когда-то собирался жениться. Она может.
— Чтобы ты спросил, Космос Юрьевич, — пройти мимо невозможно, а сбежать от Холмогорова глупо. Пусть его это совсем не увидишь. — От тебя подальше. Но пока три дня лесом, три дня полем, а везде твоя физиономия недовольная. Спрашивается, а какого хрена? Или у тебя для меня отдельный котёл?
— Стою, курю, — пытаясь быть спокойным, Кос сам себя обманывает, — никому не мешаю, законопослушный гражданин. Машину караулю от хулиганов…
— Брось, Холмогоров, рядом со мной вижу только одного такого, — спасу нет, — как там было в песенке? Скажите, как его зовут?
— У меня нет конкуренции? — в этом Холмогоров убеждён свято.
Как иначе?
— М-да, тебя же ничего не изменило, а где-то совсем труба, — кинуть бы в Коса этим желтым мусорным пакетом, но только костюм его жалко. Качественный. — Или думаешь, что ничего не доносили?
— Да уж, головы бы, блять, открутил тем, кто старался, — найдутся же доброжелатели!
— Не осуждаю, но и не понимаю, — Лиза сбавила обороты, переходя на более мягкий тон, — как обычно, Кос, ты думаешь только о себе. Как же Карина? Сколько ты с ней? Года три-четыре? И не думаешь, что ей не в радость бороться с твоими кайфами?
— Павлова, разобралась бы со своим мужиком, который тебя одну в это днище московское пустил да с ребёнком малым, — Кос пытается говорить об этом без обиняков, — а там дальше перестала бы учить людей уму-разуму. Ну, красотка, скажи злому дяде Косу, где твой муж? Что за кент-смертник?
— Космос, мужу хорошо и без знакомства с тобой, — если уж врать, так уверенно. Тем более Космоса устраивает эта версия, — а вот Боровицкой про то, с кем ты лясы точишь, лучше не знать. Невесело будет девочке, а ты козлом окажешься. Согласен?
— Что ты за неё переживаешь? — не хотел Космос говорить о своих загнивающих отношениях с Кариной, а тем более с женщиной… Единственной в своём роде. — Дама она сознательная, из мухи раздувать слона не будет. Не всем же с тебя пример брать?
— Это намёк, Холмогоров? — странно, что они разговаривают почти светски. Потому что Лиза с трудом сдерживает себя, а иначе бы давно разругалась с ним. — Поздно спохватился!
— Да нет же, милая моя, смутное напоминание тебе, но ты не мучайся, — Космос подходит ближе к голубоглазой, воруя её шанс уйти от него незамедлительно, — и, Павлова, кстати, вот чего тебе расскажу…
— Чистосердечное и валишь домой, Кос? — Елизавета пристально смотрит в синие глаза Космоса, не теряя его взгляда. В этих омутах ничего не меняется. Потонуть всё также не жаль, и она не скрывает, что тонет. Но всячески будет это отрицать, потому что к прошлому возврата нет. Нет!
Поэтому убедительно разыгрывает перед Холмогоровым неуязвимость. Чтобы он сейчас не сказал…
— Да чего ты мешок этот дурацкий выставила? — Космос выхватывает из руки Павловой её лёгкую ношу, и, не слишком волнуясь за то, что не попадет в близлежащие баки, избавляется от странной преграды. — Вот! Видала, эмигрантка?
— Заценила, — Пчёлкин и Софа посчитают, что Лиза пропала без вести, но чумные же черти наверняка подглядывают за ними в окно и делают ставки.
Не в этот раз!
— Хотел сказать, что ничем наши столкновения не закончатся, — и за себя Космос не отвечает, — лучше бы уехала, и нервы мне лишний раз своим присутствием не трепала. Раз такая хорошая прокурорская жена. Чё, не увидела, что все твои подруги — другого окружения?
— Жёны бандитские? Их личное дело! — и чего Холмогоров добивается? Покаяния?
Спорно. Оба хороши.
— Да все тут знают, чья ты!.. — Космос хочет протянуть руки к лицу Лизы, смотрящей на него без отрыва, но вместо этого просто подходит к ней ближе, борясь с желанием обнять спустя долгое время разлуки.
— Ну и? — Москва все помнит. Лиза с сожалением для себя отмечает, что лицо у Холмогорова ожесточилось, и не только возраст и образ жизни были тому виной.
А то, что теплилось между ними забыть невозможно. С ужасом осознавать, что ни она, ни он ничего не растеряли в потоке времени и чужих людей, но ничего не поменяется. И жизнь продолжает свой бег, заставляя Лизу обходить личное пламя стороной.
— Сама-то не хочешь сказать?
— Зачем мне говорить о том, чего боишься ты?..
И Кос в действительности боялся напомнить. Потому что не хотел быть осмеянным, непонятым. Да и кто бы захотел?
— Напугала…
Не выдержал первым. Как обычно.
Кос коснулся остриженных волос Лизы, будто осуждая её за то, что локоны такие короткие, всего-то по плечи. Шелковистое струящееся золото, которое он так любил разбрасывать по подушкам…
Где оно?
Но Лиза всё такая же прекрасная и
