Спенсер поцеловал ее крепче, не понимая, что она старается вырваться. Наконец сообразив, в чем дело, он недоуменно моргнул, хотел что-то спросить, но она взвизгнула:
— О Господи!
И, с силой сжав Спенсера, откатилась вместе с ним в сторону. Послышался скрежет балок, и потолок с оглушительным грохотом обрушился как раз на то место, где они лежали. Спенсер похолодел.
Наступила мертвенная тишина, прерываемая лишь шумом дождя.
Они все еще лежали, прижимаясь друг к другу.
— Потолок, — выдохнул он. — Мы могли бы погибнуть.
Веки Хелен были опущены. Он накрыл ее рот поцелуем, вонзился в покорную плоть. Но ее губы не шевельнулись.
— Хелен?!
Он чуть отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо. Она лежала в глубоком обмороке. А он, скотина эдакая, все еще был в ней, твердый и неудовлетворенный.
Лорд Бичем поднялся и осторожно повернул ее на спину. Из ранки под левым ухом сочилась кровь, пачкая мокрые волосы. Ее чем-то задело. Спенсер поднял глаза. Дождь все еще лил как из ведра. Он опустил ее юбки, застегнул лосины и уселся рядом с Хелен. Она замерзнет!
Бичем стащил с себя куртку и укрыл Хелен. Это самое большее, что он может для нее сделать. Даже уложить поудобнее боится. Но иначе она непременно замерзнет и схватит простуду, а это опасно.
Он растянулся рядом и прижал ее к себе.
— Прости меня, Хелен. Ты спасла мою похотливую шкуру и сама пострадала. Но теперь все будет хорошо. Мы останемся здесь, пока ты не придешь в себя.
Он поцеловал ее в лоб и укутал покрепче курткой. Подумать только: совсем недавно они направлялись в Дирхем, а теперь оказались в полуразрушенной хижине, остаток потолка которой вот-вот свалится им на головы.
Именно в этот момент он понял, что ночь уже близка и становится все холоднее. Что, если дождь не прекратится?
Спенсер закрыл глаза и прижался к ее щеке своей. Конечно, можно попробовать нести Хелен на руках, но далеко ли он уйдет? Вряд ли доберется до проселочной дороги. Земля скользкая, все вокруг мокрое, и горячка им обоим обеспечена.
Выхода нет, придется остаться на месте. Он прижал ладонь к ее груди. К его облегчению, сердце билось ровно и медленно. Придется ждать.
Спенсер покачал головой, до сих пор удивляясь своему поведению. Ну совершенный юнец, которого впервые удостоила вниманием женщина! Он в жизни еще не испытывал такого нетерпеливого желания овладеть ею. В эти минуты для него просто не существовало ничего иного, кроме Хелен и потребности очутиться в ней, держать се крепко, пока они не станут единым целым, сольются вместе — на мгновение, на час, навсегда…
Случившееся глубоко взволновало Спенсера, но он постарался взять себя в руки. Возможно, все это временное помрачение из-за необычной обстановки: дождь, гроза, живописные развалины, а при виде струившихся белым облаком волос он просто потерял рассудок. Вероятно, с ней произошло то же самое. Столько женщин прошло через его жизнь! И всеми он наслаждался, всегда был хозяином положения, но на этот раз окончательно растерялся и излил в нее свое семя. А вот этого нельзя было допускать! Он не желал никаких беременностей и незаконных детей. Но с Хелен просто извергся вулканом, вопя от наслаждения и радости и не заботясь о последствиях.
Нет, она в самом деле околдовала его.
Правда, женщины редко беременеют с первого раза. Но он наверняка бы исторгся в нее второй раз, если бы не обрушилась крыша. Хорошо еще, что она забилась в экстазе, прежде чем произошла катастрофа.
Спенсер снова поцеловал ее в висок и почувствовал, как Хелен пошевелилась. Какое счастье! Она лежала без сознания минут пять, не меньше.
— Хелен, — прошептал он, приблизив губы к ее щеке. — Хелен…
И скорее почувствовал, чем услышал, как она тихо застонала.
— Хелен, открой глаза. Очнись.
Она нехотя взмахнула ресницами. Он погладил ее по лицу.
— Добро пожаловать обратно.
Не стоит торопить события. Пусть придет в себя. Глаза Хелен затуманились, совсем как когда она была на краю экстаза. Он отодвинулся, чтобы она лучше его разглядела. Пусть осознает, кто рядом с ней.
— Что случилось? — едва слышно пробормотала она.
Спенсер улыбнулся:
— Все хорошо. Ты спасла нас обоих от страшной гибели под рухнувшей крышей, но при этом тебя чем-то ранило. Крови совсем немного. Скажи, сколько пальцев я поднял?
— Слишком много.
— Закрой глаза и постарайся ни о чем не думать. Я здесь, и мы в безопасности. Только не смей спать! Боюсь, тебя ударило слишком сильно. Скажи, когда будешь в состоянии снова посчитать мои пальцы.
— Я никогда раньше этого не делала.
Спенсер наклонился и поцеловал ее побелевшие губы.
— Никогда не получала удары балкой по голове? Или никогда не спасала мужчину, потерявшего из-за тебя голову?
— И это тоже. Прости, но боюсь, я не в силах бежать за тобой до самой дороги. Что нам делать, Спенсер?
— Пока ничего. И постарайся не волноваться, Хелен. Предоставь это мне. Интересно, далеко отсюда деревня или хотя бы ферма?
Хелен дрожала от холода, и он обнял ее.
— Знаю, ты промокла, но, к сожалению, я тоже и ничем не могу тебе помочь. — Подумав немного, он добавил: — Вот что мы сделаем — разоблачимся догола и прижмемся друг к другу так тесно, что сразу согреемся.
Хелен застонала, но ничего не ответила. Спенсер раздел ее, как раздевал множество женщин за свою взрослую жизнь, только на этот раз без всякого вожделения и предвкушения постельных забав. Одежда липла к телу, Хелен дрожала, стуча зубами, и жмурилась от боли, которую причиняло каждое движение.
— Прости, Хелен, осталось совсем немного. Я говорил тебе, как ты прекрасна? Хотя, наверное, сейчас не время болтать о подобных вещах. Лучше я обниму тебя. Продержись еще немного.
Наконец он справился с нелегкой задачей и ухитрился натянуть на себя и Хелен чуть влажную нижнюю юбку. Хоть какая-то защита! Потом навалил поверх нижней юбки остальную одежду. Совсем неплохо!
— Ты жарче той кирпичной печи, которую отец велел выстроить в охотничьем домике около Лидса.
Глаза Бичема едва не полезли на лоб. Твердая плоть упиралась в ее живот. Ничего не поделаешь, опять он не в силах с собой совладать!
Он поцеловал ее в щеку.
— Не обращай на меня внимания, Хелен. Я не могу контролировать этот орган своего тела. Игнорируй его, и все. Тебе теплее?
— О да, — прошептала она, овевая его шею теплым дыханием. — Ты вызываешь во мне какие-то странные чувства, но это не важно. Я ужасно устала, Спенсер.
— Проморгайся и взгляни на меня. Вот так. Ну, Хелен, ты же не какая-нибудь хрупкая, нежная барышня. Не смей спать! Обними меня. Согрелась?
