– Неужели вы думаете, что я привез с собой подобные инструменты!
Краудер посмотрел на него с нескрываемым подозрением.
– Нам не нравится, милорд, когда суют нос в чужие дела, а ваш человек полдня околачивался на конюшне, задавая вопросы. Я не хочу сказать, что ему надо опасаться за жизнь, но и радости от общения с ним никто не испытывает. – С этими словами он вышел из комнаты.
Хью вздохнул. Угрозы в адрес королевского рыцаря, явившегося по высочайшему повелению, – преступление. Этот деревенский простофиля либо плохо понимает, насколько велика власть полномочного представителя короля, либо безграничная любовь к своей госпоже превращает его в отчаянного смельчака.
Однако Краудер подтвердил подозрения Хью. Госпожа Тилли солгала. Но зачем, если смерть Стивена Мэллори была случайностью, если он вывалился из окна просто спьяну? Зачем камеристке понадобилось утверждать, что в момент гибели мужа Джиневра была не одна?
Под звон колоколов Хью неторопливо шел к часовне.
– Милорд! – позвал его Джек Стедмен, появляясь в арке, ведущей во внешний двор. Хью остановился.
– В чем дело, Джек?
Джек подбежал к нему. У него было много новостей, и его переполняло желание сообщить их своему господину.
– Есть информация, милорд. Очень важная.
Хью посмотрел на часовню. Звон колокола уже стих. Он не отличался особой истовостью в вере, поэтому обеденной молитвы было для него достаточно, а вот молодежи еще одна доза не повредит. Так что Робин побудет на службе и за себя, и за отца.
– Пошли в лагерь, – обратился он к Джеку. – Расскажешь мне наедине.
Они пересекли внешний двор, и вышли из поместья через каменные ворота. В воздухе пахло костром и готовящейся пищей.
Под деревом был установлен раскладной стол, накрытый для ужина. Хью отхлебнул эля и только после этого спросил:
– Ну, что за информация, Джек?
– Я беседовал с часовыми, которые дежурили в ту ночь. Один из них проговорился, что видел кого-то у окна за секунду до того, как хозяин упал, а потом там промелькнула тень.
– Он знает, кто это был?
– Нет, он тут же замкнулся, стоило мне надавить на него. Сказал, что он, возможно, ошибся.
Хью задумался.
– А где он стоял?
– В юго-западном углу, сэр.
В том самом углу, откуда Хью смотрел на окно Джиневры. Окно, тем более освещенное, было отлично видно.
– Приведи-ка его, Джек. Я сам с ним поговорю. Может, он станет сговорчивее, если поймет, что он на допросе.
– Я захвачу с собой парочку солдат, чтобы все выглядело официально, – хмыкнул Джек.
Хью присел на поваленное дерево. Итак, картина начинает вырисовываться. Джиневра сказала, что она была в гардеробной, когда ее муж вошел в комнату. Если удастся доказать, что она лжет, что на самом деле она была у окна рядом с мужем, то этого будет достаточно, чтобы доставить ее в Лондон и предъявить обвинение в убийстве.
Джек с солдатами вернулся через двадцать минут. Они вели испуганного юношу в штанах из домотканой материи. – Это Артур, – объявил Джек. – Куда его, милорд?
– Отведи в мою палатку.
– Я же ничего не сделал! – попробовал, было сопротивляться юноша.
– А никто и не говорит, что сделал, – сказал Хью. – Просто у меня есть к тебе несколько вопросов. Ответь на них честно, и можешь идти своей дорогой. Но если ты попытаешься соврать, я это узнаю, – угрожающе нахмурившись, добавил он. – Обман полномочного представителя короля – это государственная измена, и если тебе повезет, то тебя только повесят.
Юноша задрожал, его лицо стало белее мела, а в глазах застыл ужас. Он смотрел на Хью как загнанное животное. За государственную измену всех, кроме дворян, ждали страшные пытки.
Хью махнул рукой, и солдаты, подхватив юношу под мышки, поволокли его к палатке. Хью не любил добиваться цели запугиванием, однако не отказывался от подобных методов, когда без них нельзя было обойтись.
– Итак, – проговорил он, входя в палатку вслед за солдатами, – расскажи мне подробно, что ты видел в ту ночь, когда погиб лорд Мэллори. Ты стоял в юго-западном углу внутреннего двора, верно?
– Да, сэр. – Юноша кивнул. Он напоминал марионетку в руках умалишенного кукловода.
– Ты смотрел на окно комнаты леди Джиневры? Юноша опять закивал.
– И что?.. – Хью сложил на груди руки и выжидательно посмотрел на свою жертву.
– Ну, я видел кого-то у окна, – запинаясь, пробормотал юноша.
– Кого-то или что-то?
– Это была тень.
– Чего?
Наступило тягостное молчание, и Хью стало жалко юношу.
– Давай, говори, – поторопил он. – Тебя кто-нибудь предупреждал не рассказывать, что ты видел?
Артур замотал головой, потом кивнул и снова отрицательно покачал головой.
– Не понимаю, – сурово произнес Хью. – Так да или нет?
– Думаю, я видел у окна госпожу, – выпалил Артур. – Это была ее тень. Я тогда ничего не подумал, потому что она часто по вечерам стояла у окна. А когда лорд упал, я увидел, что занавеска качнулась, а рядом промелькнула ее тень, даже не тень, а только кусочек. Тогда мне так показалось, но я не уверен. – Он испуганно уставился на своего мучителя. – Грин сказал, что я должен забыть об этом… он сказал, что я ничего такого не видел.
Старые слуги, знавшие Джиневру с детства, стояли за нее горой. Грин один из них, вспомнил Хью. И тогда возникает вопрос: зачем им плести паутину лжи, если смерть Мэллори была простой случайностью?
– Ладно, Артур, – сказал он, – можешь идти. – Юноша помчался прочь во весь опор, только пятки засверкали.
Хью вышел из палатки и оглядел лагерь. Все сидели за столом и ужинали. Подумав, он решил присоединиться к ним. Настало время предъявить Джиневре обнаруженные улики, и пока он это не сделает, он не будет пользоваться ее гостеприимством.
Робин не мог понять, куда делся отец. Сидя в часовне, он то и дело поглядывал на вход, надеясь, что отец придет, но тот не появлялся.
И мальчика охватила тревога. Отец никогда не забывал предупреждать его о том, что его планы меняются или он задержится. Однако сегодня отца не было видно с полудня.
Вторую половину дня Робин потратил на то, чтобы дополировать доспехи, а потом, узнав, что Пен освобождена от уроков, а Пиппа сидит в доме под присмотром камеристки, он пригласил Пен погулять. Они неторопливо шли вдоль реки и почти не разговаривали. Робин собрал ей букет бледно-розовых алтеев, и Пен приколола его к своему платью. Вскоре цветы немножко увяли, но она все равно не снимала его.
– Где твой отец? – Громкий шепот Пиппы вывел Робина из задумчивости.
Робин пожал плечами.
– Наверное, его что-то задержало, – вместо него ответила Пен.
