– Покажи мне, пожалуйста, где покои графа Уорика.
– Сожалею, миледи, но в парламенте собралось столько благородных господ… Я не знаю, кто и где расположился.
Тогда Джори обратилась к служанке в посконной рубахе:
– Ты знаешь, где остановился граф Уорик?
– Простите, милая. Старый дворец – как лисья нора.
Джори чувствовала, что в таких обстоятельствах не может вернуться и ночевать у Сильвии и Линкса, а потому прошла в конюшни и вывела Зарю. Один из людей Суррея, который сопровождал ее днем во дворец, оказался в конюшнях, и девушка попросила проводить ее в Кларкенвелл.
Все три мили к резиденции Глостера Джори разжигала в себе гнев, понимая, что лишь он способен удержать ее от рыданий. Добравшись до Кларкенвелла, она поблагодарила слугу, бросила поводья груму и поднялась наверх.
Элеонора де Лейберн готовилась ко сну, но она отослала служанку, чтобы расспросить Джори о таком волнующем приглашении в Вестминстер.
– Ты правильно догадалась? Тебе сделали предложение?
– Я… Да. Я и правда получила предложение, – с запинкой отвечала Джори.
– И ты приняла его? – задыхаясь от любопытства, спросила Элеонора.
– Нет… Я… Ничего еще не решено. Возможно, я через пару дней снова поеду в Вестминстер. – Джори сделала вид, что зевает. – Я так устала, Элеонора. Может, завтра поговорим?
Как только Джори оказалась в постели, а в комнате потушили свет, ее мысли, как раненые птицы, заметались в поисках выхода. «Почему Гай не сделал мне официального предложения?»
В ее ушах зазвучал голос Сильвии: «Мужчины забывают свои клятвы в тот же миг, как их произнесут».
Джори проснулась до рассвета, и на нее тут же обрушился весь ужас происшедшего. Не разбудив Элеонору, она тихонько оделась, направилась в библиотеку и написала краткое послание, которое, по сути, было криком о помощи: «Хэмфри де Боун сделал мне предложение». И подписалась только одной буквой /. Затем добавила адрес: «Гаю де Бошану, графу Уорику, Вестминстерский дворец, Лондон».
Спустившись в холл, она стала ждать у входных дверей, и вскоре появился Гилберт де Клэр.
– Милорд, я понимаю, что это дерзость с моей стороны, но не могли бы вы передать это вашему другу?
Гилберт прочел имя на конверте.
– Леди Марджори, я доставлю это послание, если Уорик будет сегодня на заседании. Вчера он отсутствовал. – Выражение отчаяния на ее лице заставило его быстро добавить: – Вероятно, он сегодня вернется.
Джори с облегчением вздохнула:
– Благодарю вас, милорд. – И стала подниматься по лестнице. У нее разболелась голова, Джори тихонько прилегла на кровать, стараясь не допускать мрачных мыслей. Услышав, что Элеонора проснулась и начала одеваться, Джори сделала вид, будто спит, и вздохнула с облегчением, когда за соседкой захлопнулась дверь.
Через полчаса Элеонора вернулась.
– Слава Богу, что ты проснулась, Джори. Тебя требует Джоанна. Никто другой ей не годится. – Элеонора понизила голос: – Думаю, она заболела.
Джори вскочила с кровати, моментально забыв о собственных бедах. В приемной перед спальней Джоанны ей попалась Бланш Бедфорд.
– Она отказалась от завтрака. И даже не позволила мне войти. Хочет только тебя.
– Благодарю, Бланш. Пойду узнаю, все ли в порядке. Джоанна сидела на краю своей широкой кровати, обычный румянец сменился на ее лице сероватой тенью.
– Джори, меня вырвало.
– Ты заболела? – Джори подошла к кровати и положила ладонь на лоб Джоанны – узнать, нет ли лихорадки. – Жара нет. – У принцессы всегда было отличное здоровье. – Может быть, ты вечером что-нибудь не то съела?
– Вчера утром меня тоже рвало, когда Гилберт ушел, – прошептала графиня. – Думаю, это утренняя тошнота.
– О, Джоанна, разве так бывает? Еще слишком рано!
Джоанна взяла Джори за руку и крепко ее стиснула.
– А что, если… О Господи! Что я говорю?! Конечно, он от Гилберта!
Джори задрожала, по коже побежали мурашки.
– Перестань, Джоанна. Что за фантазии? Полежи спокойно, пока пройдет тошнота. Я сейчас все уберу. Не надо, чтобы кто-нибудь знал.
– Благодарю, Джори. Господи, что бы я без тебя делала?
Джори глубоко вздохнула.
– У меня и самой есть тайна, которой я не хочу делиться ни с кем, кроме тебя. – Она понизила голос. – Уорик еще не сделал мне предложения. Предложение делал констебль от имени своего сына.
– Де Боун? – Джоанна побледнела.
– Да, они хотят, чтобы я вышла замуж за Хэмфри де Боуна.
На лицо Джоанны вернулся румянец.
– Что же, он высокий, привлекательный. Благородной крови. Большинство дам были бы в восторге.
– Но он – не Уорик, – жалобно прошептала Джори.
Вечером, когда Гилберт де Клэр вернулся из Вестминстера, он улучил момент сказать Джори несколько слов наедине:
– Леди Марджори, кажется, мой друг вернулся из Уорикшира два дня назад. Я тут же с одним из придворных передал ему ваше послание, а также свое собственное. К завтрашнему дню он должен его получить.
Через два дня Джори снова пригласили в Вестминстер. Сердце ее колотилось от беспокойства и надежды. Она изо всех сил боролась с сомнениями, стараясь не допускать в мыслях ничего дурного. И лишь оказавшись лицом к лицу с дядей и услышав его слова, она поняла, что надеяться больше не на что.
– Джори, мое дорогое дитя, боюсь, ты должна примириться с правдой и забыть свои мечты. Гай де Бошан покинул парламент неделю назад и вернулся в Уорикшир. Поверь, нет никаких шансов, что ты станешь графиней Уорик.
Слова «никаких шансов» колоколом прозвучали у нее в голове. Мысль о том, что ею пренебрегли, была слишком горькой, чтобы на ней задерживаться. Джори смотрела прямо перед собой, надеясь, что ее застывшее, как маска, лицо не выражает никаких чувств.
– Марджори, мы с Линксом отправляемся во Францию на войну. Наш долг – устроить твою судьбу прежде, чем мы покинем Англию.
У Джори сдавило сердце.
– Мы оба убеждены, что союз с Хэмфри де Боуном является для тебя во всех отношениях прекрасной партией. Граф Херефорд заменит тебе отца, а его сын станет достойным мужем. Могу я сообщить им, что ты согласна?
– Нет! Нет! Я даже не знаю Хэмфри де Боуна.
– Это легко исправить. Знаешь, что я тебе скажу… Завтра парламент закроется, так почему бы тебе не остаться на пару дней в Вестминстере, чтобы лучше с ним познакомиться? Если и тогда ты все еще будешь так отчаянно возражать против де Боуна, что же, я передам ему твои сожаления.
– Я, я не знаю… Мне надо время подумать. Я возвращаюсь в Кларкенвелл. – Джори заметила разочарование на лице дяди. – Обещаю, дядя Джон, я обдумаю то, что вы мне сказали. Но, пожалуйста, не огорчайтесь, если я не сумею заставить себя это сделать.
