господин президент Эно и графиня д’Эстрад пели дифирамбы розово-голубому видению из Сенарского леса, не забывая посетовать на то, что столь чудесное создание, украшение парижских салонов, все еще не принято при дворе.
Однажды в карете короля герцогиня де Шеврёз, в присутствии мадам де Шатору, неосторожно заметила, что эта самая д’Этиоль – все еще не придворная дама и вынуждена довольствоваться жизнью с никчемным мужем… На это мадам де Шатору сухим тоном возразила, что можно любить и никчемного человека, если он красив. Тогда мадам де Шеврёз засмеялась:
– Красив он или нет, но д’Этиоль никогда не полюбит своего мужа, потому что, и это ни для кого не секрет, она влюблена в короля…
Герцогиня смеялась недолго. В следующее мгновение она чуть не потеряла сознание: под прикрытием своих широких юбок фаворитка с такой силой наступила ей на ногу острым каблуком, что, выходя из кареты, бедняжка заметно прихрамывала. И, прежде чем сменить тему разговора, мадам де Шатору дала ей понять, что этой самой д’Этиоль будет запрещено появляться на королевских охотах.
К счастью для нашей Королевны, запрет этот не был подписан. Король уехал в Лотарингию и тяжело заболел в Нанси. В течение долгого времени жители королевства молили Бога о его скорейшем выздоровлении, в которое никто уже и не верил. Естественно, фаворитка была удалена. А мадам д’Этиоль, лежа в своей постели (она только что родила свою дочь Александрину), с тревогой следила за развитием болезни короля…
Но, вопреки всем ожиданиям, король выздоровел и вновь приблизил к себе мадам де Шатору, хоть и ненадолго: в декабре фаворитка заболела гриппом и умерла. Неужели дорога для Королевны теперь была открыта? Она знала, что короля окружало множество женщин, желавших привлечь его внимание. Это была проблема, конечно, но она решила обратиться к своему кузену, месье Бине – первому королевскому камердинеру, который и согласился ей помочь.
Хитрецу не составило большого труда напомнить своему хозяину о прекрасной даме «в розовом и голубом», которая желала бы встретиться с Его Величеством, чтобы получить для своего мужа место генерального откупщика. Ответ не заставил себя долго ждать: через некоторое время мадам д’Этиоль была приглашена на большой костюмированный праздник в честь бракосочетания дофина с испанской инфантой. Это случилось 25 февраля 1748 года. Неужели это знак судьбы?
В тот вечер в галерее Освещенных зеркал Королевна, одетая в восхитительный розово-голубой костюм пастушки, следила за спектаклем. Сердце ее радостно билось, но она не видела короля. Наконец, после того как пробило полночь, в зале появились семь тисовых деревьев. Их большие украшенные зеленью кроны возвышались над танцорами, и, как говорили, среди них-то и находился Людовик XV… И вот одно из «деревьев» приблизилось к ней и зашептало:
– Согласится ли розово-голубое видение Сенарских лесов показать свое личико невинному деревцу? Я – скромнейший брат больших деревьев, которые вы так любите…
Сомнений не было. Она опустилась в реверансе, но была остановлена сильной рукой: следовало соблюдать инкогнито тисового дерева и лишь ответить, встретятся ли они завтра на балу в Парижской ратуше. Вместо ответа прекрасная пастушка сняла шелковую маску и уронила свой платок, который «невинное деревце» схватило на лету. Потом, как бы играя, он возвратил его с приветствием, которое одновременно стало и объяснением.
На следующий день король понял, что ему достаточно лишь протянуть руку. Через некоторое время в небольших апартаментах в Версале состоялась их встреча. Предсказание ясновидящей сбылось. И это стало началом царствования одной из самых известных королевских фавориток.
Очевидно, было очень трудно убедить мужа принять решение о разводе. Бедный Ле Норман остался один в своем прекрасном замке Этиоль, брошенный той, которую он так и не смог забыть. А та, кто еще вчера была его женой, исчезла с его горизонта – да так, словно ее и не существовало вовсе…
Мадам д’Этиоль прекратила свое существование. А та, что выдвинулась вперед, освещенная лучами славы, ныне всем известна как мадам маркиза де Помпадур…
Что же касается замка, то он был снесен в 60-е годы ХХ века.
Юссе (Ussе́)
Жертва Шатобриана: герцогиня де Дюра
Честные женщины бывают безутешны из-за ошибок, которых они не совершали.
Саша Гитри
Замок Юссе, возвышаясь над белыми скалами в широкой долине, где Эндр впадает в Луару, столь сильно напоминает обиталище сказочных фей, что Шарль Перро в свое время именно его избрал прототипом прекрасного домика своей Спящей красавицы.
Со всем своим средневековым обликом и голубыми башенками по углам, он как бы вышел из «Романа о Войне Красной и Белой розы». Но эпоха Возрождения открыла для всего света сначала светлые стены, а потом она удостоила своими милостями и строения, возвышающиеся над террасой. Все было сделано так хорошо, что Юссе выглядел совершенно волшебно! Так же, как и тот, кто начал его постройку.
Соратник Жанны д’Арк, Жан де Бьёй внешне напоминал рыцаря из героической легенды. Его подвигами был отмечен весь конечный период Столетней войны – время освобождения французских земель. Это не помешало ему написать огромный трактат, касавшийся воспитания молодых дворян. В свое время «Ювенсель» стал бестселлером своего времени, который хранили в благородных семействах, словно военную Библию.
Его сын Антуан, женившийся на одной из дочерей Карла VII и Аньес Сорель, продолжил постройку Юссе, а затем этим занялся Жак д’Эпинэ, которому Антуан де Бьёй продал замок в 1485 году. Камергер Людовика XI внес свою лепту в это сооружение, но лишь его сыну удалось завершить строительство замка, который и стал тогда таким, что пробудил воображение сказочника.
Потом после стольких мужчин Юссе перешел в женские руки: там царила Сюзанна де Бурбон, графиня д’Анкур и д’Омаль, затем – дочь великого Вобана, чьей воспитательницей была провинциалка мадам Дезуйер, успешный автор пасторалей, написанных в духе той эпохи. Мадам Дезуйер провела довольно много времени в Юссе, где, похоже, сами пейзажи вдохновляли ее на создание романов.
Несомненно, есть такие места, где оживает воображение, – Юссе явно оказался в их числе не последним! Гостившие там Жан де Бьёй, мадам Дезуйер и Шарль Перро стали литераторами, прочно связанными с этими стенами. XIX век добавил к ним еще два имени, из которых одно, несомненно, принадлежит поистине гениальному автору, так как речь идет о Шатобриане. Еще один автор, чей уровень хотя и не мог поспорить с талантами великого Шатобриана и прославленного Перро, стал успешным благодаря двум романам («Урика» и «Эдуард»), которые, без сомнения, стали первыми антирасистскими произведениями, появившимися во Франции. Удивительно то,
