— Моя?
— Не обольщайся! Я только что обедала с двумя привлекательными холостяками.
— Значит, ты изменила свой взгляд на замужество?
Люси сделала большие испуганные глаза, снимая с себя накидку.
— Бог с тобой, нет, конечно! Если я решусь на это, плакали мои веселые деньки заигрывания с холостяками.
— Полагаю, ты права.
Кейт поднялась, чтобы сварить две чашки кофе, больше не нервничая в присутствии Люси. После той вечеринки в доме ее отца девушка заходила почти каждый день, чтобы посплетничать, посмеяться и даже обсудить достоинства поглощаемых напитков.
— Разве ты не хочешь спросить, с какими обаятельными джентльменами я обедала?
Кейт покопалась в памяти, пытаясь выудить несколько упоминавшихся Люси имен, но девушка говорила так быстро, что они у нее в одно ухо влетали, в другое вылетали. Она всыпала кофе в кастрюльку.
— Один из них — джентльмен в розовом жилете, не так ли?
— Нет. Один из них — Эйдан Йорк!
Ручка выскользнула из ее руки, и она чуть не уронила кастрюльку, едва успев подхватить ее.
— Да, ты меня действительно удивила.
— Надеюсь. И его секретарь, мистер Пенроуз. Он такой ужасно серьезный, правда?
Кейт сделал вид, что занимается кофе, надеясь выиграть несколько минут на раздумья. Люси обедала сегодня с Эйданом? Нетерпеливое любопытство распирало ее грудь, побуждая засыпать подругу вопросами. Однако она прокашлялась и заговорила очень осторожно:
— Мне трудно судить. Я никогда не встречала этого человека.
— Ну, так тебе надо познакомиться с ним. Он просто прелесть. Золотистые волосы и голубые глаза! Но мне кажется, я почему-то заставляю его нервничать.
Кейт стыдно было признаться, но интерес Люси к мистеру Пенроузу буквально снял камень с ее души. Но сердце все еще стучало как молот, когда она принесла чашки с кофе на прилавок.
— Ну так что? Как тебе понравилось обедать с ними?
— Папа наконец выяснил истину о капиталовложениях мистера Йорка. Впечатляюще, полагаю. Отец загорелся идеей пригласить его на ленч. Если б я узнала об этом чуть раньше, непременно позвала бы и тебя.
— О, я не уверена, что...
— А знаешь...
Люси подперла подбородок руками и подалась вперед. Глаза ее излучали невинность, а это ничего хорошего не сулило.
— Что? — осторожно спросила Кейт.
— Когда я упомянула твое имя, могу поклясться, глаза мистера Йорка сразу же засветились.
— Люси...
— Ах, перестань.
— Я замужняя женщина.
— Да знаю я, знаю. Просто... есть в нем что-то такое особенное, верно?
Да, Господи, да, девушка права. Всегда было что-то, притягивающее к нему людей. Что-то, вызывающее у них улыбки. Когда-то Кейт имела честь быть частью окружающего его мира, но больше этого мира нет, разбит вдребезги.
Она нервно постучала пальцами по прилавку.
— Расскажи мне еще про мистера Пенроуза.
Люси не надо было просить дважды. Она пустилась в подробное описание. Кейт была так рассеянна, что воспринимала лишь незначительною часть из того, что слышала. Однако этого вполне хватило, чтобы прийти к заключению, что секретарь Эйдана по крайней мере обладает чувством собственного достоинства. Что он серьезный, и что он душка, и что он милый и застенчивый. И хотя говорил он немного, в глазах его можно было все прочесть. И несмотря на сдержанность, он, похоже, гораздо моложе Эйдана Йорка.
Кейт серьезно задумалась об этом. Ситуация становилась невыносимой.
Голос Люси прорезался сквозь ее мысли.
— Но так и должно быть. Я в любом случае слишком молода, чтобы привлечь его внимание.
— Чье? — очнулась Кейт.
— Мистера Йорка, глупая. Ты ближе ему по возрасту, полагаю.
Забавно, что Эйдан тоже показался ей чересчур взрослым, когда они с ним познакомились. Она считала его таким зрелым и мужественным. Теперь же чувствует себя старше его лет на двадцать. Кейт улыбнулась этой странности.
— Мужчинам всегда нравятся юные, девушки, Люси. Сколько бы лет ни было джентльмену. Привлекает их жизнелюбие, красота, невинность.
— Ах вот как? — Люси дерзко вскинула бровь, но когда Кейт рассмеялась, улыбка ее сникла. — Вот почему я никогда не выйду замуж.
— О, я не имела в виду, что муж не будет любить тебя, когда ты станешь старше. Далеко не все поглядывают на сторону.
— Меня не это беспокоит, Кейт. Ты упомянула про жизнелюбие. Я не собираюсь его утратить, не желаю зачахнуть ради мужчины. Но полагаю, что такая цена неизбежна. Мои подруги, сестра и...
Она не закончила предложения, но Кейт поняла, кого Люси имела в виду.
— И я, — договорила она.
Подруга и половины всего не знает. Порой на Цейлоне она смотрела на свои руки и удивлялась, что они не просвечивают насквозь.
— Я не хотела сказать...
— Знаю. Но это правда. Хотя мой муж не был жестоким. Он редко требовал от меня чего-то невыполнимого, и все же там я была не больше, чем его женой. Я исполняла роль женщины, которой на самом деле не существовало. Поэтому порой казалось, что и меня самой нет в этом мире.
Водя пальцем по краю кружки, Кейт думала, что такими были ее первые годы на Цейлоне. Долгие бесконечные месяцы, когда она не чувствовала ничего. Но теперь ей кажется, что это было в какой-то другой жизни. В последние дни она испытала так много. Словно заново родилась на свет.
Она подняла глаза и увидела, что Люси смотрит на нее, сдвинув брови и покусывая нижнюю губу.
— Что такое?
— Ты сказала: «не был». «Он не был жестоким».
Ее охватил приступ паники. Она слишком расслабилась и совершила ошибку.
— Я... Я...
— Так я и думала, что ты оставила его насовсем.
— Что? Кого?
— Своего мужа. Ты ведь ушла от него, верно? Поэтому и вернулась в Англию. Все логично.
Люси чудесным образом предположила то же, что и Эйдан. Пожалуй, это вполне понятно. Кто в здравом уме может заподозрить, что женщина станет делать вид, что ее муж жив, когда он на самом деле умер?
Люси, похоже, приняла ее молчание за признание.
— Как бы я хотела, чтобы и моя сестра ушла от своего мужа. Она иногда приезжает домой, но всегда возвращается.
— Может, он не такой уж и плохой.
— Нет, это скверный тип. Но у них уже двое детей. Если б она ушла сразу, после того, как он в первый раз ударил ее... Но она не осмелилась. И даже если б он не был таким плохим, замужество всё равно меня не привлекает. Ты знаешь хоть одну женщину, которую брак не принижал бы?
Кейт задумалась. Она отпивала маленькими глотками остывающий кофе и перебирала свои воспоминания. Ее мать побаивалась своего мужа. Она никогда ни в чем ему не перечила, даже когда дочку отправляли на другой конец света.
Лишь очень немногие из подруг Кейт вышли замуж до ее отъезда из Англии, а на Востоке у нее подруг не было. И все же она не могла сказать, что знает женщину, чье замужество прибавило бы той радости и полноты жизни. Значит, любой брак принижает и угнетает женщину? Выходит, так.
