Ознакомительная версия.
Теперь настал черед Аманды проявить любопытство:
— Она была принцессой?
Глаза Ариэллы изумленно распахнулись, и она рассмеялась:
— Нет. У иудеев нет королевских особ.
— Она была еврейкой? — отозвалась Аманда, безмерно удивленная. Ну конечно, она ведь встречала евреев прежде — как-то она была на Кюрасао, этот остров был населен главным образом евреями. Отец говорил, что евреи перебрались туда много лет назад, из Испании.
— Папа влюбился в маму, и у них появилась я. Но это было запрещено, поэтому князь Берберии приказал ее убить. А вы знаете, где находится Берберия?
Аманда в растерянности смотрела на девочку. Она не могла не чувствовать сострадания к ребенку, но была и очень встревожена, узнав, что де Уоренн любил ее мать. Если Ариэлла пошла в нее, эта женщина была очень красива.
— Так знаете?
— Да. — Аманда потянула девочку за руку, и они продолжили свою прогулку по палубе.
— А папе вы тоже нравитесь, — вдруг выпалила Ариэлла.
Аманда споткнулась на ровном месте:
— Что?
Ариэлла улыбнулась ей:
— Он все время смотрит на вас и краснеет. Обычно он никогда не краснеет, кроме тех случаев, когда вы находитесь в комнате.
Аманда не верила своим ушам:
— Сомневаюсь, что кто-нибудь или что-нибудь может заставить твоего отца покраснеть.
— Вы заставляете его краснеть. Я видела, это было утром, когда мы вышли из дома, а еще он краснел на катере.
— Было слишком жарко, — с раздражением бросила Аманда. Ей не хотелось обсуждать Клиффа де Уоренна с его избалованной дочерью, у которой было слишком живое воображение и которой нравилось читать взрослые книги. К этому моменту они уже целиком обогнули палубу, приблизившись к левому борту, и теперь стояли недалеко от предмета их беседы.
— Мне стало намного лучше. Я хочу прилечь, — зевнув, сказала Ариэлла.
Она повернулась, выпустив руку Аманды, и толкнула дверь капитанской каюты.
Аманда не возражала: она была уверена в том, что Ариэлле позволено ходить взад и вперед по судну, туда, куда ей заблагорассудится. Аманде же категорически запрещалось входить в каюту отца без стука — он частенько принимал там проституток. Аманда всегда считала, что все отцы одинаковы, но теперь она начинала убеждаться в том, что де Уоренн относился к своим детям совсем по-другому, не так, как отец — к ней. Отца никогда не беспокоило то, что Аманда не умеет читать, он никогда не обнимал и не баловал ее так, как де Уоренн Ариэллу.
Между тем девочка уже понеслась в каюту. Аманда не могла больше сдерживать свое любопытство. Она сделала шаг в глубь каюты и теперь могла украдкой оглядеть личную комнату капитана, притворяясь, будто следит за его дочерью, как и обещала.
В интерьере каюты преобладал красный цвет. Стены были выкрашены в темный оттенок оранжево-красного цвета, на полу лежали три алых ковра — один тибетский, один китайский и еще один, изысканный, тонкий обюссонский. Аманда разбиралась в этом и понимала разницу — ковры, которые они с отцом награбили за эти годы, были самой ценной их добычей. У стены стояла огромная кровать из черного дерева с четырьмя толстыми, искусно вырезанными стойками. Балдахин был сделан из красной с золотом парчи, кровать застелена простыней из красного шелка. Золотисто-красные подушки с бахромой и большими пышными кисточками лежали у огромной передней спинки кровати.
В центре комнаты стояли великолепный английский стол с изогнутыми ножками и четыре стула, обитые бордовым бархатом. Под несколькими иллюминаторами располагался еще один стол, огромный, заваленный картами и чертежами. Комната была полна несметных сокровищ — арабских сундуков с замками и ключами из меди, африканских масок, ярких, украшенных замысловатыми узорами марокканских ваз, уотерфордского хрусталя, золотых подсвечников… И еще в каюте был книжный шкаф, битком набитый сотнями книг. Аманда вздрогнула.
Она только что вошла в личное прибежище де Уоренна. Оно являло экзотический вкус мужчины, его эротичную натуру, его ум, силу и храбрость. «Не стоило заходить сюда», — невольно подумалось Аманде.
Вдруг кто-то схватил ее сзади.
— Что это вы здесь делаете?
Аманда инстинктивно среагировала, но в тот самый момент, когда она выхватила кинжал и приставила его к груди нападавшего, ее ошибка стала очевидна.
Глаза де Уоренна расширились от изумления. Аманда застыла на месте, ее сердце неистово забилось, стоило ей осознать, что она оказалась в его объятиях.
— Что это? — с ледяным спокойствием, не сулившим ничего хорошего, спросил он.
Капитан стоял, прижавшись к Аманде почти вплотную, и она невольно подумала, какие же у него твердые, мускулистые бедра.
— Это кинжал, — выдохнула она. — Мне очень жаль… я уберу его подальше, но вы должны отпустить меня.
Они посмотрели друг другу в глаза. Де Уоренн освободил дочь пирата, но она ясно ощутила его возбуждение. Аманда едва не задохнулась от волнения и буквально впилась взглядом в лицо капитана.
Он вспыхнул до корней волос. Оказывается, его дочь права, подумала ошеломленная Аманда. Или она сама обезумела, как и маленькая Ариэлла?
Де Уоренн отступил, помрачнев:
— Никому не позволено входить в эту каюту без разрешения.
Он наполовину отвернулся, потом отошел к иллюминатору и глубоко вздохнул.
Но было уже слишком поздно. Аманда успела отчетливо увидеть, что он возбужден. Она медленно вложила кинжал в ножны, торчавшие из ее сапога.
Он хотел ее. Это было очевидно, но Аманда терялась в догадках: почему? Возможно, это был лишь короткий миг безумия, желание показать свою силу. Все моряки, которых она знала, получали несказанное удовольствие после кровавой битвы.
— Папа, это моя ошибка. Это мне захотелось сюда войти, — прошептала Ариэлла откуда-то с кровати.
Де Уоренн обернулся и улыбнулся дочери. Выражение его лица тем не менее оставалось напряженным.
— Даже тебе стоит спрашивать у меня разрешения, прежде чем войти сюда.
Девочка кивнула, ее распахнутые глаза внимательно следили за Амандой и отцом, взгляд метался туда-сюда.
Аманда попыталась восстановить ровное дыхание.
— Простите. — Она бросила на капитана осторожный взгляд, не в силах разобраться в собственных чувствах. Теперь он, казалось, контролировал свою любвеобильную натуру, а Аманда не могла понять, что ощущает по этому поводу — облегчение или разочарование.
Де Уоренн недовольно скривил рот. Он жестом дал понять обеим незваным гостьям, чтобы они вышли из каюты, и сам направился за ними. Когда они оказались на палубе, капитан рявкнул:
Ознакомительная версия.
