– Это совсем другое. Вы здесь лишь до тех пор, пока не поймете, что ничего от меня не получите. А тогда исчезнете, как все остальные.
Джордж опустил руки.
– Я должен бы оскорбиться. И увидите, так и будет, но пока у нас есть другие дела. Так что я спрячу свои оскорбленные чувства, пока мы не найдем Джека. А потом я потребую сатисфакции.
Изабелла задохнулась от гнева:
– Да как вы можете?..
– О, все будет не столь прозаично. Никаких пистолетов на рассвете. Я как-то участвовал в дуэли, и одного раза мне хватило. Но я действительно собираюсь доказать, что вы не правы, и тогда вам придется извиниться. А пока предлагаю вам по возможности отдохнуть. Утром я приду с подкреплением.
Джордж повернулся, чтобы уйти, вполне сознавая, что заслужил ее гнев своими оскорбительными речами еще в начале ночи. О чем он думал, предлагая этой прекрасной, гордой женщине стать его любовницей? Надо было понять, что она никогда не снизойдет до такого уровня, ни с ним, ни с кем-либо другим. Да она могла бы получить любую цену от богатых светских бездельников, если бы решилась стать на этот путь. Могла бы сделать это давным-давно, и тогда они никогда бы не встретились. Даже как содержанка она была бы ему не по карману, и такой, как он, не достоин ее милостей.
Однако он может загладить свою ошибку. Надо вернуть Изабелле сына, а потом тихо уйти из ее жизни и заняться собственными проблемами. Что значат несколько тысяч долга в сравнении с ее нынешним отчаянием?
Но тут Изабелла дотронулась до его локтя. Казалось, ее пальцы насквозь прожгли ткань сюртука.
– Подождите.
Джордж замер на месте. О чем она может его просить?
– Пожалуйста… Я… я не хочу оставаться одна. Я не смогу спать, пока мой мальчик не вернется.
Разумеется, она не собиралась отвлечься от своих дум в его объятиях. Она ведь прямо ему отказала. Джордж кашлянул.
– Думаю, мне не следует оставаться. А как же ваша репутация?
– Моя репутация давно погибла, а вы провели здесь уже больше времени, чем допускают приличия. Пожалуйста, я не хочу провести эти долгие часы в одиночестве.
Изабелла ждала, готовая к тому, что Аппертон повернется и уйдет. Он имеет на это право, ведь она оскорбила его достоинство, задела честь, более того, сама выказала слабость, попросив о помощи, и сейчас проклинала себя.
Молчание длилось бесконечно. В сознание Изабеллы наконец проник ритмичный треск сверчков, и ей показалось, что в такт с ним бьется ее сердце. Ни один другой звук не нарушал тишину ночи – ни скрип колеса, ни стук тяжелых сапог, ни легкая поступь детских ног. Джек.
Боль пронзила ей сердце. Изабелла прикрыла глаза. Сколько раз за прошедшие годы она боролась с мыслью о том, насколько лучше ей жилось бы без сына? Сколько раз вспоминала свой единственный неудавшийся сезон и представляла, какой была бы ее жизнь, не поддайся она искушению? Джек не просился на свет божий, особенно при таких обстоятельствах. Она ежедневно сражалась с собой, пытаясь быть справедливой к нему и не винить малыша в собственных несчастьях.
Но сейчас, мучаясь неизвестностью и опасаясь, что больше никогда не увидит своего мальчика, Изабелла была готова на все, лишь бы схватить в объятия его маленькое тельце и погрузиться в исходящий от него аромат – травы, земли, соленой морской воды.
Спазм перехватил ей горло, она с усилием проглотила рыдание. Вдруг крепкие руки обхватили ее. Джордж. Почему он еще здесь и пытается успокоить ее, хотя она этого не достойна? С губ Изабеллы сорвалось новое рыдание. Она судорожно вздохнула. Ладонь Джорджа лежала у нее на затылке. Кончики пальцев зарылись в ее волосы и мягко давили на кожу, пока Изабелла не положила голову ему на плечо.
Казалось, он окружает ее со всех сторон. Никто не обнимал ее так бескорыстно – не ожидая никакого продолжения после объятий. Он ничего не требовал в ответ. О Господи, где был этот человек, когда она, неопытная и наивная, попала в сети безжалостного повесы? Мог бы он спасти ее? Или же сам расставил бы ловушку? При этой мысли Изабелла застыла.
– Пойдемте в дом. Узнаем, приготовила ли Бигглз чай наконец. – Она отстранилась и попыталась улыбнуться улыбкой гостеприимной хозяйки. Так учил ее отец, и сейчас он мог бы ею гордиться, если бы улыбка действительно удалась, но скорее всего у нее получилась нелепая гримаса.
Джордж – Боже, в мыслях она называет его по имени – бросил на нее странный взгляд: то ли вопрос, то ли одобрение, и сказал:
– Чашка чаю сейчас будет кстати.
Он терпеть не мог чай, если только тот не был основательно разбавлен бренди. Чай он ненавидел потому, что этот напиток напоминал ему о светских визитах, когда мать заставляла его сидеть и вести ходульные разговоры с молодыми леди, только что вырвавшимися из пансиона. Да и к булочкам Джордж быт равнодушен, а прозрачные ломтики поджаренного хлеба с кружочками огурца и веточками кресс-салата вызывали у него изжогу.
Слава Богу, на кухне у Изабеллы не было подобных штучек. Только холодный как камень чайник и несчастная Бигглз.
– Так вы ничего не нашли, ни волосочка? – Ее руки суетливо теребили старую тряпочку – наверняка в далеком прошлом она была носовым платком. – Бедный малютка! Украли прямо из кроватки! Что же нам делать? За ночь они утащат его бог знает куда. И что тогда? И зачем им такой малыш? – Она грузно опустилась на лавку у очага. – Куда идет мир, если чужаки воруют детей по ночам?
У Изабеллы вырвалось сдавленное рыдание, она прижала кулак к губам.
– Ну хватит. – Джордж раздраженно смотрел на старуху. – Не стоит доводить себя до истерики. Надо все обдумать.
– Пока мы будем думать, мальчика тащат все дальше и дальше, – пробормотала Бигглз.
– Нет, полагаю, это не так.
Изабелла убрала руку от лица.
– Почему вы так считаете?
– На дороге не было никаких следов кареты или повозки. Не было и следов копыт, если они прибыли верхом. Вообще никаких следов. Значит, они пришли пешком, а как далеко можно уйти с мальчиком, который привык ночью спать? Нет, тот, кто это совершил, все еще поблизости. И не тронется с места до восхода.
Глаза Изабеллы сверкнули грозным огнем.
– Тогда почему мы не пытаемся найти их раньше, чем они найдут укрытие понадежнее?
– Как вы собираетесь заниматься этим в темноте? Мы, как могли, обыскали ваш участок и соседние улицы. Вы предлагаете устроить обыск у ваших соседей?
– Не предлагаю. – Изабелла тяжело вздохнула. Если учесть ее положение, то соседи могут и не захотеть прийти на помощь, особенно среди ночи.
