— Такое не должно было произойти с ней, — прошептал он. — Она все для меня.
— Да, я знаю.
И врач еще раз похлопал молодого человека по плечу.
— Пойдемте в другую комнату, — тихо сказал он. — Она сейчас спит, и я не хочу ее беспокоить.
Они прошли через холл в гостиную. Синтия и Мэри были там. По выражению их лиц было ясно, что они наговорили друг другу много лишнего.
Врач заговорил с Синтией:
— Мисс Туги будет теперь спать. Я не волнуюсь на ее счет, но, думаю, было бы разумно, чтобы кто-то посидел с ней.
Синтия кивнула:
— Я посижу, конечно.
— Нет, я, — возразил Майкл.
Синтия протестующе замахала руками:
— Нет, нет, не стоит! Оставайтесь ночевать здесь. Я позову вас, если она захочет вас видеть. Доктор не нашел у нее ничего серьезного. Не так ли, доктор Говард?
— Думаю, что теперь она пойдет на поправку, — ответил врач. — Но я знал, что она не успокоится, пока не увидит вас, Майкл.
Майкл повернулся к Мэри:
— Было сообщение для меня?
— Д-да.
— Она хочет сказать, — пояснила Синтия, — что я звонила к вам на квартиру, но, поскольку это была я, ей не хотелось сообщать об этом вам.
Майкл посмотрел на Синтию:
— Что вы сказали?
— Я просила, чтобы вы приехали сюда как можно быстрее. Я не говорила, что мисс Туги больна, потому что не хотела вас пугать. Но сказала, что мисс Туги хочет вас видеть.
Майкл снова повернулась к Мэри:
— Почему ты не сказала мне об этом?
— Я забыла. Я ждала вас, потому что хотела услышать о дебатах. А потом, вы же знаете, я уснула. По голосу мисс Стендиш нельзя было понять, что произошло нечто плохое. Если бы она выразилась яснее, это было бы лучше для всех.
Мэри говорила со злобой и обидой, но Майкл продолжал наступать:
— Я мог бы и не приехать, а Туги больна! — сердито крикнул он. — Вы понимаете?!
— Мисс Стендиш не сказала мне об этом, — повторила Мэри.
Синтия ничего не сказала. Впервые Майкл поглядел на нее с пониманием. Она знала, что он приехал бы сразу же, даже если бы и не знал, что с Туги.
Синтия это сразу почувствовала. Мэри же не поняла. Она никогда не понимала глубины и силы их отношений. Майкл вздохнул, но ничего не сказал.
— Вы уверены, что мы ничего больше не сможем для нее сделать? — спросил он доктора Говарда.
— Думаю, ничего, Майкл. Но я приду к вам завтра пораньше, и если ее будет что-то беспокоить, то звоните мне даже ночью.
— Конечно!
— Помните, что я верю, что ей будет лучше. Но этот приступ нельзя оставлять без внимания. Мисс Туги надо серьезно заняться своим здоровьем.
— Думаю, это поездка в Мелчестер так утомила ее, — сказала Синтия. — На обратном пути она не смогла найти места, и ей пришлось простоять в коридоре всю дорогу.
— Мелчестер? — переспросил Майкл. — Когда она ездила в Мелчестер?
— В прошлую пятницу, — ответила Синтия. — Разве она вам не говорила об этом?
— Нет, не говорила. И зачем она туда ездила?
— Понятия не имею. Мне показалось, что это связано с вашим избирательным округом.
Наступило гнетущее молчание. Доктор Говард взял свой саквояж.
— Ну, мне пора идти. У вас есть мой номер телефона, мисс Стендиш?
— Да, доктор.
— Наблюдайте за ней, и если хоть что-то вам не понравится, звоните мне.
— Я так и сделаю.
Доктор улыбнулся ей и открыл дверь.
— Доброй ночи, Майкл, не волнуйтесь слишком сильно. Мне жаль, что это произошло именно сегодня.
Он ушел. Майкл удивленно посмотрел на Синтию.
— Что случилось? — спросил он.
Она коротко рассказала ему, что Туги вернулась домой очень уставшей, но чувствовала себя хорошо. Она поужинала, как обычно, и встала со своего кресла, чтобы включить радио. Но вдруг, подойдя к радио, Туги зашаталась и упала.
— Сначала я подумала, что это просто обморок, — сказала Синтия. — Я уложила ее на диван. Но потом решила, что все-таки лучше будет позвонить доктору Говарду. Когда он пришел, то сказал, что у нее произошел инсульт.
Майкл уронил голову на руки.
— Не могу поверить, что это случилось с Туги.
— У нее уже давно болело сердце, — тихо сказала Синтия. — Но она не хотела, чтобы вы об этом знали, не хотела волновать. Мне кажется, что она еще боялась, что вы начнете уговаривать ее поменьше работать.
— Если вы обо всем знали, то должны были ему сказать, — вмешалась в разговор Мэри.
Они очень удивились, когда она заговорила. И Майкл, и Синтия совершенно забыли о ней.
Тихо, с явной неохотой Синтия ответила:
— Я ведь чужой человек и не думала, что имею право вмешиваться в ваши дела.
— Я бы не назвала это вмешательством, — быстро проговорила Мэри, но Майкл остановил ее:
— Ты не права, Мэри! Давайте больше не будем об этом говорить, ладно?
Он подошел к окну и встал спиной к ним. Синтия смотрела на него с жалостью. Через минуту она открыла дверь и вышла.
Майкл не двинулся с места, а Мэри смотрела ему в спину, не зная, что делать. Наконец она решилась и встала рядом с ним, слегка тронув его рукой.
— Мне так жалко вас, ужасно, ужасно жалко.
— Спасибо, Мэри, — безжизненным голосом ответил он.
— Я знаю, как вы любите мисс Туги, — продолжала Мэри. — И я знаю, как она любила вас. И…
Майкл почувствовал, что больше не может сдерживаться.
— Замолчи, Мэри! Разве нельзя обойтись без пустых слов?!
Он сбросил со своего плеча руку Мэри и быстро пошел прочь.
У камина стояла коробка с сигаретами. Он открыл ее и взял одну. Мэри не двигалась с места. Ее глаза были полны слез.
— Майкл, — наконец произнесла она. — Почему вы так плохо относитесь ко мне? Я только пыталась помочь, но вы не хотите этого! Я хотела сама ухаживать за мисс Туги, но вы предпочли впустить в дом эту противную девицу, которая вас ненавидит!
— Пожалуйста, замолчи, — сказал Майкл.
— Нет, не замолчу! — Мэри почти кричала. — Вы всегда плохо ко мне относились. Я считаюсь вашим секретарем, но Билл делает все за меня. Он возит вас на машине, ездит туда же, куда и вы, а я вечно сижу дома, делаю всю скучную работу, печатаю до боли в пальцах, а когда я вам не нужна, отсылаете меня вон, как прислугу!
— Ты не обязана это делать! — отрубил Майкл.
— Да, я не обязана делать это, — согласилась Мэри. — Но почему я это делаю? Потому, что я люблю вас… и потому, что вы не дали мне утонуть, когда я этого хотела!
У Мэри начиналась истерика. Слезы ручьем бежали у нее по щекам, руки дергались, словно в конвульсиях.
— Ради бога, Мэри! — воскликнул Майкл, бросая сигарету в пустой камин.
— Майкл!
Это был крик отчаяния. Мэри протянула к нему руки. В этот момент дверь открылась, и вошла Синтия. Она холодно сказала Майклу:
— Думаю, мисс Туги хочет вас видеть. Не могли бы вы зайти на минутку?
Ее слова сняли напряжение Майкла. И ужас, который охватил его при виде истерики Мэри, прошел.
Без слов он повернулся к двери и, выходя, понял, что Мэри упала в кресло и зарыдала.
Туги лежала совершенно неподвижно, но глаза у нее были открыты. Он наклонился, поцеловал ее и опустился на колени рядом с кроватью.
— Дорогая, — сказал он, — Синтия сказала, что ты хочешь видеть меня.
Туги ничего не отвечала, но Майкл инстинктивно понял, что она очень хочет побеседовать с ним. Наконец ей удалось прошептать:
— Письмо! Письмо… тебе.
Этот голос был так не похож на обычный голос Туги, он был таким слабым, едва различимым, что Майкл чуть не заплакал, когда услышал его. Но он спокойно повторил:
— Да, дорогая. Письмо. Ты хочешь, чтобы я взял какое-то письмо? Я правильно понял?
Она слабо кивнула и затем еще раз попыталась заговорить. По ее жестам он понял, что письмо находится в комнате.
— Ты положила его где-то здесь? Правильно? — спросил Майкл. — Куда ты могла его положить? В комод? В папку для бумаг? В письменный стол?
Все эти предположения оказались неверными. Но наконец он догадался:
