— Возможно, он слишком занят, чтобы замечать ее дурное поведение. Он редко бывает дома. Кроме как за завтраком и изредка за обедом его и не увидишь.
Давиния погладила руку девушки.
— Не бойся, мы с Мариусом не дадим тебе зачахнуть в одиночестве.
— Кажется, Сирене нравится общество Мариуса…
— Конечно, нравится. Ведь они привыкли друг к другу, — криво заметила Давиния.
Прежде Сирена была не только главой Субботнего женского миссионерского общества. Она никогда не пропускала воскресных утренних заседаний Комитета помощи китайцам, пятничного кружка спасения заблудших душ и тому подобное. И уж конечно никогда не забывала ходить в церковь по воскресеньям. Проводила массу времени у проповедника дома, переписывая ноты и всякую там чепуху.
— Сирена не только богата, красива и очаровательна. Она еще положительно святая, — сказала Хелли.
Давиния засмеялась:
— Святая? Вряд ли! Когда они с Джейком поженились, не было больших язычников, чем эта пара. Первые два года они вообще не посещали церковь. Я один раз попробовала заняться его душой, и этот красивый черт, одарив меня своей ангельской улыбкой, сказал, что они с женой нашли свой собственный путь на Небеса. Естественно, Сирена густо покраснела и смутилась, оставив очень мало сомнений, каким образом они туда попадали.
При воспоминании о том, как Джейк прижимал ее к себе, у Хелли перехватило дыхание. Возникшее при этом чувство действительно было близко к религиозному экстазу, напомнившему ей о рае. Как ей хотелось отведать запретного плода и обрести рай в объятиях Джейка! На какое-то мгновение она позавидовала Сирене. Интересно, как это быть нежно любимой таким мужчиной, как Джейк?
И, словно прочитав ее мысли, Давиния заметила:
— Здесь каждый цветок — подарок Джейка Сирене. Его капитаны буквально прочесывали экзотические порты в поисках новых редких сортов роз. — Давиния сорвала странный бледно-зеленый цветок и протянула Хелли. — Эта прибыла из садов императоров Китая, Розовый Дамаск, которым ты любовалась перед этим, — из Тадж-Махала, из усыпальницы Мумтаз-Махал. Что может быть романтичнее?
— Я не замечала в нем особой романтичности, — пробормотала Хелли, и в голосе промелькнуло удивление.
— Это оттого, что ты не знала Джейка до войны, Видела бы ты, как вздыхали по нем дамы! Я слышала, что из-за этого эпизода в Тадж-Махале он чуть не попал в индийскую тюрьму. К счастью, его спасла Анна — это его сестра. Я никогда с ней не встречалась, но слышала, что она замужем за большим британским чиновником и он как раз в это время служил в Индии. Этому парню чертовски везло! Просто страшно подумать о том, что бы с ним могло случиться. Об этих неверных рассказывали жуткие истории.
Хелли помахала Мариусу Де Янгу и Сирене.
Та увидела Хелли и рванулась к ней, как щенок, обрадованный возвращением хозяина. В белом муслиновом платье с волосами, безыскусно схваченными голубой лентой, Сирена воплощала собой детскую невинность. Засунув в рот пален, она остановилась перед своей врачевательницей и широко раскрытыми глазами осматривала все вокруг. В правой руке она держала старую куклу с расколотой головой.
— Ты довольна визитом. Сирена? — спросила Хелли.
Сирена неопределенно кивнула головой и села у ног Хелли, полностью поглощенная своей игрушкой. Задрав колени и расставив ноги, она, казалось, была совершенно равнодушна к тому, что показывала неприлично много нижнего белья. Хелли смотрела, как ее пациентка кутала старую потрепанную куклу в дорогую кашемировую шаль, и с удивлением припомнила, что не в первый раз застает ее с этой грязной разбитой игрушкой.
Кукла была безобразна: выпученные глаза, глупо улыбающийся аляповатый рот с ужасным оскалом. В довершение голова была совершенно голая. Видимо, парик потерялся.
И все же в больном мозгу Сирены она отождествлялась с ее ребенком. Несчастная проявляла материнскую заботу, няньчась с ней. Хелли видела, как Сирена наблюдала за ней и кормилицей, когда они возились с младенцем, но ни разу не попыталась вступить в контакт со своей дочерью…
Вдруг Хелли увидела, что Сирена расстегивает корсаж с явным намерением покормить свою куклу грудью.
— Ты не думаешь, что лучше предложить ей подслащенную пустышку, — сказала Хелли, пока Мариус не мог еще этого слышать.
Сирена серьезно посмотрела на нее, потом на куклу и подняла ее к уху, словно прислушиваясь к воображаемому голосу. Затем со вздохом кивнула в знак согласия и поцеловала уродливое лицо.
— Ребенка с таким лицом может любить только мать, — изрекла Давиния.
— Мне кажется, она похожа на отца, — задумчиво проговорила Сирена и поднесла куклу к Давинии, чтобы та могла получше ее рассмотреть. — Как вы думаете?
Ошеломленные женщины обменялись взглядами.
— Да, возможно, Джейк иногда улыбается так, особенно когда я напоминаю ему, что надо чаще посещать церковь, — согласилась Давиния.
Сирена непонимающе уставилась на нее.
— Как поживаешь, Мариус? — поинтересовалась старушка, когда священник остановился перед ней.
Преподобный отец посмотрел на Сирену.
— Отлично. Мы выпили чаю, и я дал Сирене урок возвращения к праведности. Расскажи им, чему ты научилась, дитя мое.
Сирена посмотрела на Мариуса и, засунув кулак в рот, издала странный звук.
— Я жду, Сирена, — певуче, но твердо проговорил преподобный отец. Мариус Де Янг гордился своим звучным, почти обольстительным голосом. Временами он говорил, что, если бы Бог не направил его на праведный путь, он мог бы сделать карьеру на сцене. Таким мыслям он предавался не часто и каждый раз всячески боролся с искушениями, потому что это было делом тщетным и суетным, а следовательно, греховным.
— Ну же…
Внезапно Сирена отняла руку ото рта и разразилась жаркими словами:
— Я буду подчиняться слову Божию, как меня учит преподобный Де Янг, молить о прощении за мой ужасный грех попытки самоубийства и… — Она бросила на Мариуса отчаянный беспомощный взгляд.
— И ты будешь?.. Что ты должна сделать еще? Конвульсивно сглотнув, Сирена неожиданно легкомысленно хихикнула:
— Ой! Вспомнила! Чистить свой ум, думая праведно и обращая свои руки на добрые дела. — Она весело посмотрела на Мариуса, ожидая похвалы. Но он продолжал смотреть строго, и ее улыбка увяла.
— Я ч-ч-что-нибудь э-э-эабыла? — со страхом спросила она.
Все замерли, но отец Мариус вдруг улыбнулся.
Хелли испытала неловкость, присутствуя при этом обмене репликами. По-видимому, Мариус — фанатик, А что она об этом знала? Преподобный отец был другом и многолетним духовным наставником Парришей. Несомненно, он знал, что делать, так как после его визитов Сирена становилась спокойнее.
