Спустя час Чарлз и Тревельян уже держал и путь в Ланьон-Холл. Покинуть Дафну оказалось не так легко, как представлял себе Чарлз, — обстоятельство это весьма его удивило. Он пытался объяснить себе это беспокойством за невесту, которая столько перенесла, но это был самообман. Было в Дафне нечто, что заставляло трепетать не только его тело, но и сердце. Все в ней — от роскошных черных кудрей до изящных лодыжек — казалось Чарлзу воплощением женской привлекательности. Он улыбнулся про себя.
Для Чарлза Уэстона женщины делились на три категории: родственницы, прислуга и дамы полусвета. Последние могли быть кем угодно — актрисами, певицами оперы и даже молодыми вдовушками, как та, с которой он провел в свое время целый месяц. Дафна не относилась ни к одной из них.
Конечно, Чарлз желал Дафну, и с каждым днем все сильнее. Желал откровенно, каждой клеточкой тела, сильнее даже, чем тех своих подруг, которых привычно относил к третьей категории, с которыми он спал. Даже теперь, думая о ней, он чувствовал возбуждение и трепет. Однако дело было не только в сексуальном возбуждении. Пожалуй, его привлекал блеск ума в темных, цвета лесного ореха глазах, смелость, с которой Дафна встречала невзгоды, умение оценить юмор, острый язычок. Ему нравилось смотреть ей в лицо, на котором отражались мельчайшие оттенки эмоций, владевших ею…
Чарлз растрепал волосы пальцами, пытаясь прогнать наваждение. Оставалось лишь радоваться, что обстоятельства вынуждали его к браку с Дафной. Иной возможности разгадать эту загадку у него не было.
— У тебя такой вид… — Тревельян криво улыбнулся. — Небось уже раскаиваешься, что полез в ту пещеру, да?
— Нет, ничуть. Я просто размышляю над превратностями судьбы. Перед тем как приехать к тебе в гости, я общался с Джулианом. Кузен сказал, что мне пора жениться, однако я отверг это предложение как нелепое. И что же? — Чарлз пожал плечами. — Через месяц с небольшим у меня свадьба. Я стану мужем мисс Бомон, и это совсем неплохо.
Они какое-то время ехали молча, затем виконт осторожно спросил:
— А как с остальным? Ведь ты приехал в Ланьон-Холл с определенной целью.
— Ты про убитых женщин? Я не забыл о них, но пока у меня слишком мало данных. Кроме сходства в характере полученных увечий, несчастных ничто не объединяло. Личности не установлены, откуда они прибыли и кем были, а тем более были ли они знакомы между собой — неизвестно. У нас два тела и слухи о третьем убийстве. Но третьего тела никто не видел. Слишком мало фактов.
— Но у тебя хоть есть какие-то догадки? Ты явно знаешь больше, чем говоришь.
— Неужели? — усмехнулся Чарлз.
Тревельян прищурился:
— Рауль считал: ты из тех, у кого в рукаве всегда найдется пара козырей. Он жаловался, что ты никогда не сообщаешь о своих планах и намерениях. Называл тебя скрытным.
— В самом деле? — раздраженно отозвался Чарлз. Одного упоминания имени сводного брата хватило, чтобы в глубине души заворочался гнев. Слава Богу, что не родного! — Ты знал Рауля лучше, чем я. Вы были закадычными друзьями с самого Итона. Наверняка он рассказывал тебе то, о чем я и не подозревал.
Тревельян задумался.
— Возможно, ты прав. — Он вздохнул. — До сих пор не верю, что он погиб, да еще от руки какого-то безумца. — Виконт пытливо взглянул на Чарлза: — А ведь я всегда полагал, что из вас двоих именно ты умрешь не своей смертью. Да и Рауль был с этим согласен.
Чарлз стиснул зубы.
— Неудивительно. Если бы я погиб раньше, Раулю досталось бы все состояние. Понятно, что его так заботил этот вопрос.
— О, перестань! — Тревельян был шокирован. — Не считаешь же ты, что Рауль желал тебе смерти?
Чарлз пожал плечами:
— После безвременной кончины Дэниела эта мысль могла его посещать.
— Ну, разве что ненадолго… Ведь в этом нет ничего странного, да? Возьмем, к примеру, меня и Хаксли. Я не желал ему смерти, но прекрасно понимал, кому достанутся деньги и титул, когда его не станет. — Тревельян раздраженно фыркнул: — Если бы не этот щенок Эйдриан, будь он неладен!
— А я думал, ты уже подобрел к нему, — усмехнулся Чарлз, подняв одну бровь.
Виконт скривился:
— Не было смысла проявлять грубость в гостях. Если бы ты не надумал жениться на этой старой деве, все было бы иначе. И чего тебя понесло в ту пещеру?
Чарлз хохотнул и пришпорил лошадь.
— Судьбу не обманешь! — крикнул он весело. — Все складывается неплохо.
Дафна не могла сказать, что жалеет о принятом решении, но были в будущем союзе с мистером Уэстоном моменты, которые ее беспокоили. О них она и собиралась поговорить с ним в конторе мистера Винтона в Пензансе, куда приехала вместе с Эйдрианом. Традиционно все детали, связанные с будущим браком, обсуждали мужчины, главы семейств, но если поверенного и удивило присутствие Дафны, он не подал виду.
Чарлз отметил, как идет его невесте бордовое пальто с меховой оторочкой, бежевые перчатки и бежевая бархатная шляпка с голубиными перьями. Вот уж кого совершенно не удивило желание Дафны присутствовать при обсуждении свадьбы и будущего союза! Могла ли эта упрямица, привыкшая контролировать ситуацию, позволить решать свою судьбу другим людям, особенно мужчинам? Конечно, нет!
Встретившись с Чарлзом взглядом, Дафна коротко кивнула и отвернулась. Она не одарила его улыбкой и не протянула руки, что было бы весьма уместно со стороны девушки, которая собирается совсем скоро выйти замуж. Чарлз не мог бы сказать, раздражает или забавляет его подобная надменность. В конце концов чувство юмора одержало верх, и он беззвучно рассмеялся.
Краем глаза заметив, как затряслись его плечи, Дафна решилась на еще один короткий взгляд, а затем тотчас отвернулась, зардевшись от смущения.
Чарлз Уэстон был очень привлекательным мужчиной, и, похоже, дело тут не в разыгравшемся воображении. Он действительно был хорош собой, а когда смеялся вот так — открыто, хотя и беззвучно, — становился просто неотразимым. Темно-синее пальто идеально подчеркивало линию плеч, нанковые брюки сидели отлично, облегая крепкие мышцы бедер. Девушка немедленно вспомнила, каково это — быть прижатой к этому сильному телу, а также настойчивость губ и вкус горячих поцелуев. По ее спине пробежали мурашки, в груди все замерло. Дафна, прямая, как палка, села на стул в кабинете мистера Винтона, стараясь не смотреть на своего жениха.
И все же ее взгляд нет-нет да и прыгал к нему, выхватывая отдельные детали, сплетая их в единый образ. Нет, Чарлз Уэстон не был красивым в общепринятом смысле. Слишком упрямая линия подбородка, слишком мощный торс, слишком густые брови, мрачно нависающие над внимательными серыми глазами. В нем таилось что-то настолько мужественное, почти животное, хотя и замаскированное под светским лоском сдержанности. Наверное, многим женщинам хотелось узнать этого мужчину получше, ощутить, на что способен лев, когда скидывает овечью шкуру.
