– К сейдру нельзя относиться несерьезно. У меня нет времени, чтобы обучать непосвященных, – Эрик повернулся, чтобы уйти.
– А как же руны? – поспешила договорить Валдис. – Если ты закончишь обучать меня руническим письменам, то я могла бы использовать их в будущем для зашифрованных посланий.
Эрик не смог бы отличить руну от козлиных следов, но одна ложь уже повлекла за собой другую.
– Ты уже умеешь писать по-гречески. Этого должно быть достаточно.
– Квинтилиану следовало сообщить мне, что ты знаешь руническое письмо, хотя, возможно, он и сам этого не знал, – Дамиан посмотрел на Эрика другими глазами, будто оценивая его заново. – Если враги смогут перехватить послание на греческом, то его содержание разойдется по всему городу раньше, чем сядет солнце. Но если оно будет написано руническим письмом. – Дамиан выразительно пожал плечами. – любые руны могут быть приняты за простые каракули. Даже среди вас, северян, нелегко найти тех, кто может прочесть их. Валдис в будущем может пригодиться знание рун. Тебе придется научить ее тому, что ты знаешь. После этого мы снова обсудим твое возвращение к когорте, – Дамиан сделал знак Хлое следовать за ним. – Я предоставлю вас вашим занятиям. Держи меня в курсе относительно ее успехов, варяг.
Эрик посмотрел вслед евнуху и Хлое, затем повернулся к Валдис. Он пытался сдержать биение собственного сердца. Оно не колотилось так сильно с тех пор, как он в последний раз сражался в бою. Но против врага он был вооружен гораздо лучше, чем против этой женщины. Он сложил руки на груди.
– Аристархус использует любые уловки, чтобы добиться своего. Мои поздравления, Валдис. Ты научилась думать так же, как греки, – сказал он раздраженным голосом. – Но ложь не делает тебе чести.
– Так же, как и попытка исчезнуть, не дав мне возможности объясниться. Как ты можешь судить, не зная всего? – она присела на каменную скамейку, расправив складки своей легкой прозрачной паллы и не подавая виду, что заметила, как его мужское естество напряглось в ответ на этот ее невинный жест. Валдис игриво взмахнула рукой, указывая ему на стул евнуха. – Хочешь знать, почему я убежала от тебя?
– Не особенно.
Он решил, что лучше ему остаться стоять и быть настороже. Любой мужчина должен проявлять бдительность в присутствии этой валькирии, иначе она зажарит его сердце на вертеле.
Или другую часть тела.
Ее необычные глаза блеснули, когда она взглянула на него. На минуту ему даже показалось, что она сейчас расплачется, но он отбросил эту мысль. Паучиха не проливает слез над пауками, которых пожирает. Наконец Валдис опустила глаза и стала рассматривать камни у себя под ногами.
– Я пыталась защитить тебя, – прошептала она. Эрик фыркнул.
– Пусть боги избавят меня от твоей дальнейшей защиты.
– Ты не понимаешь… – она рассказала ему об ужасной тайне, которую скрывала вуаль Хлои, и ее расчлененном любовнике. – Если бы нас поймали той ночью, то ты мог бы пострадать. Я бы не выдержала вида твоих мучений.
– То есть ты решила, что лучше будешь мучить меня сама, – он криво улыбнулся. – Я сам о себе могу позаботиться, Валдис. Надеюсь, ты веришь, что варяг может лучше защитить себя и свою женщину, чем греческий арфист?
Свою женщину. Неужели он так ее назвал? Он отвернулся от нее, стараясь не поддаться магии ее необычных глаз. Эрик мерил шагами дорожку около фонтана.
– Я об этом не подумала, – Валдис задумчиво перебирала складки своей паллы. – Ты прав. Любовник Хлои не был воином.
– Никто не посмеет причинить тебе боль до тех пор, пока я жив. Но сейчас нет смысла гадать о том, кто и как может или не может отрезать тебе нос, – он постарался переменить тему. – Благодаря твоей лжи у нас возникла более насущная проблема. Тебе прекрасно известно, что я не владею искусством рун. Я не могу научить тебя тому, чего не знаю.
– Да, но зато я могу научить тебя, – она схватила стиль и табличку, лежащие рядом с ней. – Я уже знаю руны.
Наклонив голову, он посмотрел на нее. Эта женщина была полна сюрпризов.
– То есть ты занималась не только приворотами, когда пыталась использовать сейдр?
Она весело кивнула.
– Люди, занимающиеся сейдром, заставляют людей верить в то, что в рунах скрыта злая сила. Но на самом деле они безобидны, – она стала водить кончиком стиля но мягкой восковой табличке. – Если в рунах и есть магия, то она заключается в том, что простые линии могут обратиться в звуки, и другой человек может понять их. Посмотри, вот это твое имя.
Она указала на каждый знак, произнеся по слогам его имя. Затем протянула ему пишущие инструменты.
– Вот, попробуй.
Его первой реакцией было нежелание иметь что-либо общее с сейдром. Старые предрассудки умирают с трудом. Мужчина, который не мог завоевать славы и могущества на поле боя, обычно начинал заниматься колдовством. Настоящие воины обычно презрительно относились к жеманным представителям сейдра.
Но в то же время боялись их. Никто не мог закрыться щитом от проклятия или отмахнуться топором от колдовства. Никакое оружие не защитило бы воина от магии сейдра. Сейдр был неподвластен Эрику. Мир духов был населен тенями, которых воин не мог победить. Если, конечно, не принимать во внимание ярость берсеркера.
Он сам однажды испытал на себе вторжение в мир теней. Ненависть заставила его убить собственного брата, прежде чем он понял, что совершил. Даже сейчас он не мог сказать точно, как именно произошло убийство. Все, что он помнил, – кровавая сцена после содеянного и громкие рыдания его жены.
– Правда, Эрик, здесь нет никакой магии, – сказала Валдис, сверкая своими необычными глазами. Ее голубой глаз был чистым и бесхитростным, а коричневый потемнел до цвета оникса. Эрик почувствовал, что как бы он ни сопротивлялся, неведомая сила влечет его к этой женщине. Если Валдис считала, что не излучала магию, то она жестоко ошибалась.
Заглушив голос разума, он взял в руки стиль. Весь остаток дня Валдис обучала его премудростям футарка, рунического алфавита. Он освоил отдельные звуки и символы, которые за ними стояли. Однако дело продвигалось очень медленно, и он не раз подавлял в себе желание бросить табличку и стиль.
– Поверь мне, у тебя очень хорошо получается. Прежде чем бежать, мы должны научиться ходить, – Валдис заглянула ему через плечо и проверила написанное. – Ведь ты долгое время тренировался, прежде чем научился пользоваться гладием христиан?
Эрик нехотя кивнул. Короткий меч византийцев был более удобен на поле брани, чем топор, который предпочитали северяне, хотя и таким же смертоносным. Эрик занимался недели напролет с деревянным гладием, прежде чем ему доверили настоящий. Он схватил стиль покрепче и опять попытался скопировать написанную Валдис фразу.
