Кесси смотрела на тянувшиеся вдоль берега ряды складских помещений. А вот и порт! Жизнь здесь бурлила, как, вероятно, во всех портах мира. Одни корабли разгружались, другие загружались. Над всем этим клубился дым из труб домов, находящихся рядом с портом. Капитан довел корабль до места стоянки. Бросили якорь.
Кесси взяли под локоть, и голос мужа тихо пророкотал ей на ухо:
— Подожди здесь, пока я прослежу за разгрузкой.
Кристофер отправился в каюту за своими вещами. Он вернулся с кожаным чемоданом в руке, на голове у него красовалась сдвинутая набок шляпа. Он остановился перед Кесси.
— Кажется, пришла пора прощаться, — мягко произнес он.
Даже не вспомнив о муже, который вполне мог наблюдать за ними, Кесси поцеловала Кристофера в щеку.
— Спасибо вам за все. Я… я буду скучать без вас.
Он весело рассмеялся в ответ и опустил чемодан на палубу. Затем сердечно стиснул ее ладони в своих.
— Не думайте, что расстаетесь со мной надолго. Я скоро навещу вас с Габриэлем.
Он снова подхватил свой чемодан и зашагал к сходням. Спустившись на причал, он помахал ей рукой и вскоре исчез в толпе. Как Кесси ни старалась, но грусть тяжелым грузом навалилась на сердце. Что ни говори, а Кристофер был ее единственным и настоящим другом, ведь Бесс-то уже нет в живых.
Разгрузка проходила споро, руководимая опытной рукой. Прошло совсем немного времени, и Габриэль снова возник рядом с женой, тут же взяв ее под руку:
— Ну как? Готова поприветствовать Англию, янки? Изобразив воодушевление, которого отнюдь не испытывала, она положила ладонь на его руку. С первых же шагов вниз по сходням ей показалось, что сердце вот-вот выскочит из груди от страха. Она не смотрела на воду, сосредоточившись на суетящихся в порту людях, и медленно переставляла непослушные ноги. Так и спустились, слава небесам!
Она слегка побледнела, оказавшись на твердой земле, но уже была спокойна. Воздух здесь был влажный и прохладный, намного холоднее, чем в Чарлстоне. Лишь тут она заметила карету, поджидавшую их. Кучер спрыгнул с козел и услужливо распахнул перед ней дверцу. Кесси застыла в нерешительности, не зная, как велят поступать в таких случаях приличия. Должна ли она сама сесть в карету или кто-то обязан помочь ей? Ей не пришлось долго размышлять по этому поводу. Габриэль решительно подсадил ее и поднялся вслед за ней. Но сел не рядом, а напротив. Обменявшись парой фраз с кучером, он откинулся на спинку сиденья, и карета тронулась в путь. Кесси молчала, пока карета с грохотом петляла по мощенным булыжником улочкам. Издали доносились крики торговцев, во все горло рекламировавших свой товар. Прошло минут двадцать, и она снова обратила внимание на сидящего напротив спутника. Элегантный незнакомец, безучастный и равнодушный ко всему окружающему. В последние дни они обменялись минимумом слов, только если без них нельзя было обойтись. И вот он сидит напротив, молчаливый, властный и… загадочный.
Она нервно расправила юбки смятого платья. Как она ни мечтала навсегда избавиться от своего прошлого, но о будущем и вовсе не осмеливалась пока думать: слишком оно было туманно и неопределенно.
Наконец она решилась нарушить воцарившееся в карете молчание:
— У вас есть дом в Лондоне?
Холодные серые глаза уставились на нее.
— Да, в районе Вест-Энда. Но мы не задержимся в Лондоне.
Кесси судорожно стиснула ладони. Ей очень не понравилось то, что она услышала.
— Тогда где же мы заночуем?
Она ненавидела себя за противную дрожь в голосе, выдававшую страх, но ничего не могла поделать с этим.
Он так пристально изучал ее лицо, что ей впору было заерзать от неловкости.
— В Фарли-Холле, нашем фамильном поместье в Кенте, — проговорил наконец он. — Но сначала сделаем небольшой крюк, — тут его бровь выгнулась вопросительной дугой, ибо он наконец соизволил заметить, что ей не по себе, — чтобы нанести визит модистке.
Модистка. Значит, портниха. Хм, выходит, он не врал насчет платьев. Тьфу, будь ты неладен! Ну почему он читает в ее мыслях, как в собственных? Ишь заухмылялся!
— Не понимаю, чему ты так поражаешься? Я ведь обещал разодеть тебя в пух и прах.
…Наряды, сшитые у Лилиан Уиллисон, были последним писком моды в Лондоне, хотя Кесси об этом и не подозревала. Она во все глаза рассматривала вышедшую к ним женщину с цепкими темными глазами, от которых не ускользало ни единой мелочи. Лилиан уже пережила расцвет своей красоты, но все еще была очень привлекательной особой.
— Моей жене необходимо полностью обновить гардероб, Лилиан. Я имею в виду именно полностью, все до единой вещи. — Тут Габриэль расцвел в такой обворожительной улыбке, что у обеих женщин перехватило дыхание — так он стал неотразим. — И вот еще что, Лилиан. Ты знаешь, я никогда не скуплюсь, но можешь считать, что заключила свою выгоднейшую сделку, если все это останется строго между нами, ясно? Никаких подробностей о том, что именно мы у тебя купили! Никому! Идет?
Лишь с огромным трудом опытной Лилиан Уиллисон удалось скрыть потрясение. Красавец лорд действительно не скупился, когда оплачивал туалеты своих любовниц. Конечно, она будет молчать как рыба. Она не дура. Никому не пожелаешь такого врага, каким мог стать Габриэль Синклер, если что-то вызовет его неудовольствие. Но Боже мой! Сколько же сплетен и слухов поползет по Лондону, как только станет известно, что граф женился! А ведь она первая узнала об этом!
— Вы прибыли как раз туда, где ваши желания — закон, милорд.
Темно-вишневые губы модистки расплылись в угодливой улыбке. Но и только. Держалась она спокойно и с достоинством. Кесси мгновенно почувствовала, что перед ней необыкновенно умная, хитрая и проницательная дама, которая успешно ведет свои дела, — вон как разодета! Наверное, деньги гребет лопатой! Не покажется ли ей… странным и подозрительным брак графа с такой замухрышкой, как она? Не успела Кесси додумать мысль до конца, как их уже провели в примерочный салон.
Боже! Вот это выбор тканей! Глаза разбегаются! Отрезы муслина, шелка и бархата располагались на полках, тянущихся вдоль стен от пола до потолка. Кесси и не мечтала увидеть такое богатство расцветок.
Следующие несколько часов прошли в лихорадочной суете. Кесси покраснела, как маков цвет, когда Лилиан начала раздевать ее. Габриэль развалился тут же в кресле, как будто так и надо, и не сводил с нее глаз. Она же не осмелилась и покоситься в его сторону — не дай Бог встретиться с ним взглядом. Боже, какой стыд! Смущало и то, что он, казалось, чувствовал себя как рыба в воде в примерочной. А ведь тут были выставлены все образцы женской одежды, включая и нижнее белье. Но вкрадчивый внутренний голосок быстро растолковал ей, что все это давно уже не представляет для лорда никакого интереса, тем более тайны. Он побывал не в одной женской спальне — какие уж тут секреты…
