— Джос, я… — начала она, с ужасом глядя, как покраснела кожа у него на руке.
— Розамунда, — прошептал кто-то. — Надо послать за Розамундой.
Через считанные секунды Розамунда была уже рядом. Зажав холодной ладонью ожог, она повела Джослина в тень. Глаза у Аликс налились слезами, она задрожала всем телом при мысли, что натворила. Но все произошло так быстро, что не было времени подумать.
Большая ладонь зажала ее шею, лишив возможности шевельнуться.
— Иди за мной к реке, а если не пойдешь, я кнутом погоню, — проворчал ей на ухо Рейн, едва сдерживая гнев.
Чувство вины сменилось нескрываемым ужасом. Погонит ее кнутом? Она судорожно глотнула и последовала за Рейном в чащу леса. Да, она заслужила наказание: она не смела причинять боль и вред своему другу.
У реки Рейн обернулся. Его красивый рот исказила гневная гримаса.
— Тебя следовало бы избить, — сказал он в ярости и легонько ударил Аликс, но этого было достаточно, чтобы она распласталась по холодной земле. — Что ты вообразил, чем тебя обидел Джослин? — процедил он сквозь зубы. — Может, ты позавидовал покрою его дублета? Или он что-то сказал, что пришлось тебе не по нраву? А может, он играет и поет лучше тебя?
Это ее задело.
— Я пою и играю лучше всех, — сказала она твердо, гордо уставясь на Рейна подбородок и не сводя с него глаз.
— Дьявол тебя побери! — прорычал он, хватая ее за перед рубашки и поднимая на ноги. — Я тебе доверял. Я думал, что ты принадлежишь к тем немногим из твоего сословия, что обладают чувством чести. Но ты, как все остальные, позволяешь себе из-за мелких распрей забывать о чести.
Они представляли собой странную пару: Рейн вдвое превышал ее ростом и нависал над нею, как башня, однако голос ее не имел себе равных.
— Чести, — заорала она. — Вам не знаком смысл этого слова. А Джослин — мой друг. И у нас нет с ним никаких распрей.
— Так-так! Значит, ты, со своим низменным умишком, вылил кипяток ему на руку просто ради забавы! Ты такой же, как Элис Чатворт, которая любит получать и причинять боль. И если бы я знал заранее…
Но тут Аликс изо всей силы ткнула его кулаком в живот.
— Избавьте меня от рассказов о своей глупой семье, — закричала она, подтверждая свое нежелание слушать силой кулаков. — Я сама объясню Джослину, что и зачем я сделала, но вам, вам, тщеславному, невежественному, противному хвастуну, объяснять не стану. Вы этого не заслуживаете. Вы судите и осуждаете, не зная истинных причин.
Рейн сгоряча, не выдержав, ударил ее по руке, чтобы она выронила меч, но за последние недели рефлексы Аликс развились от упражнений, а сноровки Рейна притупилась от болезни. Лезвие задело тыльную сторону кисти, и оба они замерли, глядя, как из пореза брызнула кровь.
— Ты крови жаждешь? — сказал Рейн. — Или моей, или моего друга? Но я тебе покажу, что значит причинять боль.
Он потянулся к ней, но она отпрыгнула в сторону. Рейн дважды сделал попытку поймать Аликс, и, когда ему удалось схватить ее за плечи, он очень сильно встряхнул ее.
— Как ты можешь? — спросил он запальчиво. — Я доверял тебе. Как же ты мог меня предать?
Ей было трудно понимать, казалось, что голова сейчас оторвется, но наконец до нее стал доходить смысл происходящего. Рейн чувствовал себя в ответе за Джослина, а он привык относиться к своим обязанностям серьезно.
— «Розамунда, Розамунда, Розамунда», — пропела Аликс.
Наконец он услышал и перестал трясти.
— Отвечай, — закричал он во все горло. Она ослабла от бешеной тряски и едва слышно ответила:
— Розамунда влюблена в Джослина и, наверное, сможет заменить ему Констэнс, если они будут вместе.
Но для него это было лишено смысла. Пальцы Рейна все сильнее впивались в ее плечи, она даже стала опасаться, как бы они не проткнули мясо до кости, и торопливо рассказала ему о Джосе и Констэнс, не упоминая о Чатвортах.
Рейн онемел от неожиданности.
— Так ты их сводишь? — хрипло спросил он. — Ты поранила Джослина из-за каких-то своих дурацких идей о любви?
— А вам что известно о ней? — огрызнулась Аликс. — Вы так мало знаете женщин, что даже не понимаете, когда одна из них стоит перед вами!
— Да, верно, — охотно согласился он, — я совершенно не понимаю лживых, обманных женских уловок.
— Но не все женщины лгут и обманывают.
— Назови хоть одну честную. Ей до смерти хотелось назвать себя, но она не посмела.
— Розамунда, — выпалила Аликс. — Она хорошая и добрая.
— Ничего подобного, если такими уловками она хочет заарканить мужчину.
— Заарканить! Кому нужно арканить таких противных тварей, как мужчины? — И осеклась, увидев, как сверкнули глаза Рейна. — Так вы знаете? — ахнула она. — Вы знаете!
Но она не стала долго раздумывать над тем, справедливы ли ее выводы. Вместо этого она налетела на него с кулаками.
— Ты! — начала она в гневном запале, но Рейн не дал ей продолжать. Он схватил ее, притиснул к себе хрупкое тело и прижался губами к ее губам. Он жадно целовал Аликс, держа рукой за голову, обхватив другой за талию и приподняв в воздух.
— Вспомни, что я слабый мужчина, а целый день упражнений…
Аликс укусила его в плечо.
— Когда ты узнал? — Не так давно, как хотелось бы, но почему ты мне не сказала с самого начала? Я понимаю, что тебе пришлось переодеться в мужское платье, но я бы сохранил твою тайну.
Она зарылась лицом в его шею, ощутив кожу, такую мягкую, такую сладостную…
— Не знаю. О, Рейн, ты действительно, ты взаправду очень слаб?
Его смех отозвался во всем ее теле. Он оторвал ее от себя и подкинул вверх.
— Значит, ты отведала любви и не можешь теперь отказаться, да?
— Она — как музыка, — ответила мечтательно Аликс, — самая лучшая музыка на свете.
— Я, конечно, должен принять это как комплимент, — ответил он, расстегивая ее дублет.
В какое-то мгновение у нее мелькнула мысль, что ему не понравится ее маленькая грудь теперь, когда его зрение и чувства не затуманены лихорадкой.
— Рейн, — сказала она, задерживая его руку, — Я выгляжу как мальчик.
Он не сразу понял, что она хочет сказать.
— Ты меня с ума сводишь своими ногами, а говоришь, что похожа на мальчика? Я приложил все усилия, чтобы сделать из тебя мужчину, но потерпел неудачу. Однако женщину из тебя я сделал.
Затаив дыхание, Аликс позволила ему раздеть себя, и, когда он окинул ее хрупкое тело горячим, жарким взглядом, она совершенно забыла о своих страхах.
Она рассмеялась и сорвала с него все, что могла. Рейн опустил ее на землю, держа за спину, и позволил ей делать с ним все что угодно, и никогда еще не встречал он такого пыла.
— Я тебя не ушиб? — пробормотал он, обнимая ее легкую фигурку.
