Грэлэм помолчал, словно взвешивая что-то в уме, потом сказал, медленно выговаривая каждое слово:
— Бельтер — весьма впечатляющее владение, милорд герцог. Этот замок великолепен, а земли там богатейшие. И после смерти господина Мориса де Лориса они перейдут ко мне. Девушка ничуть не менее богатая наследница, чем Джоанна де Морлэ.
— Но она француженка!
Де Моретон снова изумленно поднял бровь и молча поглядел на герцога.
— Так ты не собираешься покончить с этой пародией на брак, не аннулируешь его?
Грэлэм провел рукой по подбородку.
— Мне предстоит разговор с леди Кассией сегодня вечером. Завтра, милорд герцог, я сообщу вам свое решение.
Но герцога это не удовлетворило. Неистовая ярость от внезапной неудачи со сватовством слегка поулеглась, но он все еще чувствовал, что его выставили дураком, и это ему совсем не нравилось.
— Не понимаю, почему ты не рассказал мне об этой чертовой девчонке, — проворчал герцог, — и о своем нелепом полуночном венчании.
— Как я уже объяснил, милорд герцог, — терпеливо повторил Грэлэм, — я считал, что она умерла. Зачем в таком случае было говорить о ней кому бы то ни было…
— Не могу поверить, что ты предпочтешь ее леди Джоанне, — не унимался герцог, перебивая Грэлэма. — Она и в подметки не годится Джоанне, она и вполовину не так хороша. По правде говоря, твоя Кассия показалась мне больше похожей на тощего грязного мальчишку-подростка.
— Она была тяжело больна, — мягко возразил Грэлэм. — Теперь ее надо хорошенько откормить, а с грязью легко справиться с помощью ванны.
Герцог почувствовал, что проигрывает, и это раздражало его.
— А что, если болезнь сделала ее бесплодной? Ага, я вижу, ты не подумал об этом!
Грэлэм ответил не сразу. Он вспомнил искаженные яростью черты Джоанны, ее ядовитые слова… Ну нет! Даже бесплодная жена будет лучше этой ведьмы.
— Пожалуй, — ответил он наконец, — я об этом еще не думал.
— Так подумай! — огрызнулся герцог. — Сделай это прежде, чем примешь решение. Ты сам сказал мне, что единственная причина, которая может заставить тебя жениться, — это необходимость иметь наследников.
— Верно, — Грэлэм уже устал от бесполезного спора и хотел только, чтобы он поскорее закончился, — я и не отрицаю, что говорил это.
Он проводил герцога в его комнату, а потом пошел в свою. «Боже мой, — снова подумал рыцарь, — за этой дверью моя жена!» Де Моретон тихонько отворил дверь и вошел, но при виде Кассии, сидевшей в деревянной ванне, наполненной водой, остановился в растерянности. Успев разглядеть только ее худенькие белые плечи, он медленно попятился и вышел, прикрыв за собой дверь. По крайней мере девушка не производила впечатление больной.
Через четверть часа Грэлэм вернулся.
— Миледи, — позвал он тихонько, стараясь не испугать ее. Кассия, уже принявшая ванну и сидевшая теперь на кровати, подскочила, уронив на пол свой черепаховый гребень. Она попыталась подняться, но рыцарь знаком показал ей, чтобы она оставалась сидеть. Бросив взгляд на старую няньку, он коротким кивком указал ей на дверь.
А герцог, подумал Грэлэм, пожалуй, изменил бы свое мнение, если бы увидел ее сейчас. Она была похожа на маленького шаловливого ребенка с огромными глазами, которые не отрываясь смотрели на него. Короткие влажные кудри обрамляли ее задорное личико.
— Сколько вам лет?
Кассия, вероятно, испуганная его резким тоном, ответила не сразу.
— Семнадцать, милорд, —сказала она, наконец овладев собой.
Грэлэм продолжал смотреть на нее, и Кассия прикоснулась кончиками пальцев к густому локону, упавшему на лоб.
— Все дело в моих волосах, — попыталась она объяснить, вздергивая подбородок. — Но волосы отрастут, милорд.
Ему захотелось громко рассмеяться при виде ее детского смущения. Вместо этого Грэлэм только кивнул и подошел к постели. Он заметил тревогу в ее взгляде, но, не обращая на это внимания, сел рядом с ней.
— Я видел внизу вашу няньку во время всего этого содома. Думаю, она уже рассказала вам, что произошло?
— Да, это так, — ответила Кассия, кивнув.
Грэлэм заметил, как она оправила ночную рубашку на груди, ее огромные глаза продолжали неотрывно смотреть на него.
— Вам холодно?
— Нет, милорд. — Кассия натянула покрывало на ноги, будто защищаясь.
— Мне уже почти двадцать девять, — сообщил Грэлэм. — Столь юному существу я, должно быть, кажусь почтенным старцем.
— Моему отцу сорок два, — возразила юная леди, и рыцарь заметил на ее щеке округлую ямочку.
— Вот Итта почтенного возраста, милорд. Ей почти пятьдесят.
С минуту Грэлэм молчал, а потом сказал:
— Герцог Корнуоллский хочет аннулировать наш брак.
Кассия склонила головку к плечу, и Грэлэм заметил, что она не поняла его.
— Как это, милорд? Мой отец сказал, что нас обвенчал священник.
— Да, но наш брак не увенчался супружескими отношениями.
Она продолжала смотреть на него своими огромными наивными глазами.
— Это означает, Кассия, что мы не были вместе в супружеской постели. — Де Моретон с удовольствием наблюдал, как румянец медленно заливает ее бледные щеки. — И поэтому мы не можем стать настоящими мужем и женой, пока этого не случится.
Ее розовый язычок облизал нижнюю губу, а глаза продолжали смотреть на него в замешательстве.
— Вы девственница?
— Ни один мужчина не прикасался ко мне, милорд.
Ему снова захотелось рассмеяться, потому что в ее словах, хотя и произнесенных не совсем уверенным тоном, звучала вызывающая гордость. Грэлэм никогда и не сомневался в том, что его жена невинна; он намеренно задал этот вопрос, чтобы смутить ее.
— Хватит об этом. Слова рыцаря зазвучали теперь куда жестче. — Лучше скажите, почему ваш отец не сообщил мне, что вы живы?
— Мой отец любит меня, милорд. Он опасался сообщать о чуде, которое произошло, до моего полного выздоровления, чтобы это не повредило моему здоровью. А я даже и не знала о вашем существовании… если не считать моего сна.
— Какого сна?
Ее щеки снова окрасил легкий румянец.
— Я говорила отцу, что видела какого-то мужчину возле своей постели… Мужчину… с нежным голосом.
В жизни Грэлэма называли по-разному, но нежным — никогда.
— Продолжайте, — сказал он.
— Отец рассказал мне примерно две недели назад о вашем письме. Но это было еще не все, милорд. Мой кузен, Жоффрей де Лэси, каким-то образом проведал, что я все еще в Бельтере, а не отправилась с моим… мужем в Англию. Он убедил герцога Бретонского, что наш брак — просто уловка. И туг отец испугался, что герцог признает наш брак недействительным и выдаст меня за Жоффрея.
Грэлэм расслышал в ее голосе страх и отвращение.
