Она не закончила предложения, но Кейт поняла, кого Люси имела в виду.
— И я, — договорила она.
Подруга и половины всего не знает. Порой на Цейлоне она смотрела на свои руки и удивлялась, что они не просвечивают насквозь.
— Я не хотела сказать…
— Знаю. Но это правда. Хотя мой муж не был жестоким. Он редко требовал от меня чего-то невыполнимого, и все же там я была не больше, чем его женой. Я исполняла роль женщины, которой на самом деле не существовало. Поэтому порой казалось, что и меня самой нет в этом мире.
Водя пальцем по краю кружки, Кейт думала, что такими были ее первые годы на Цейлоне. Долгие бесконечные месяцы, когда она не чувствовала ничего. Но теперь ей кажется, что это было в какой-то другой жизни. В последние дни она испытала так много. Словно заново родилась на свет.
Она подняла глаза и увидела, что Люси смотрит на нее, сдвинув брови и покусывая нижнюю губу.
— Что такое?
— Ты сказала: «не был». «Он не был жестоким».
Ее охватил приступ паники. Она слишком расслабилась и совершила ошибку.
— Я… Я…
— Так я и думала, что ты оставила его насовсем.
— Что? Кого?
— Своего мужа. Ты ведь ушла от него, верно? Поэтому и вернулась в Англию. Все логично.
Люси чудесным образом предположила то же, что и Эйдан. Пожалуй, это вполне понятно. Кто в здравом уме может заподозрить, что женщина станет делать вид, что ее муж жив, когда он на самом деле умер?
Люси, похоже, приняла ее молчание за признание.
— Как бы я хотела, чтобы и моя сестра ушла от своего мужа. Она иногда приезжает домой, но всегда возвращается.
— Может, он не такой уж и плохой.
— Нет, это скверный тип. Но у них уже двое детей. Если б она ушла сразу, после того, как он в первый раз ударил ее… Но она не осмелилась. И даже если б он не был таким плохим, замужество всё равно меня не привлекает. Ты знаешь хоть одну женщину, которую брак не принижал бы?
Кейт задумалась. Она отпивала маленькими глотками остывающий кофе и перебирала свои воспоминания. Ее мать побаивалась своего мужа. Она никогда ни в чем ему не перечила, даже когда дочку отправляли на другой конец света.
Лишь очень немногие из подруг Кейт вышли замуж до ее отъезда из Англии, а на Востоке у нее подруг не было. И все же она не могла сказать, что знает женщину, чье замужество прибавило бы той радости и полноты жизни. Значит, любой брак принижает и угнетает женщину? Выходит, так.
Она открыла рот, чтобы ответить, но потом вспомнила мать Эйдана. Вот уж кто ни в коей мере не был обижен. Эта женщина была полна живости и бурлящей энергии и, судя по всему, с каждым годом становилась все бодрее и жизнерадостнее. Правда, муж у нее умер, когда Кейт еще была в Англии, но когда она только познакомилась с их семьей, он был еще жив. И они были вполне счастливой парой.
— Да, — наконец с улыбкой ответила она. — Да, я знавала женщин, которые не были принижены браком. Быть может, надо тщательнее выбирать мужа. Или самим быть сильнее.
— Или… — протянула Люси, — может, куда проще и лучше бежать от замужества как от чумы.
— Даже если оно включает в себя мистера Пенроуза?
Люси захихикала, и мрачное настроение исчезло без следа.
Кейт рассказывала о своем замужестве, о своей несчастливой жизни, и все это казалось ей страницей когда-то прочитанной книги. Просто воспоминание, которое способно испариться под солнечными лучами.
— Кейт, послушай, — проговорила Люси, наклонившись так близко, чтобы можно было говорить шепотом.
Та подозрительно прищурилась:
— Что?
— Я слышала, что в Лондоне все замужние женщины имеют любовников.
Она отшатнулась:
— Вряд ли.
— Ну, не знаю. А мне кажется, такое вполне возможно.
— Что ж, — пробормотала Кейт, — но какое это имеет значение? Мы же не в Лондоне.
— И все же… мистер Йорк именно оттуда. Может, только это как раз и важно. Он так искушен в общении с женщинами.
— Глупости! Люси Кейн, как тебе не стыдно!
Девушка пожала плечами, и один уголок ее рта приподнялся в лукавой улыбке.
— А чего мне стыдиться?
Кейт закатила глаза и, покачав головой, приняла суровый вид.
— Ладно, плутовка, ты передашь своему отцу это письмо?
Девушка кивнула:
— Конечно. Что ж, всего доброго, Кейт. Забудь о том, что я тебе тут наболтала.
И, помахав рукой, ушла.
Но Кейт, разумеется, не могла забыть их разговора. Ни на минуту. Быть может, ей нет нужды «убивать» своего вымышленного мужа. Надо просто думать и поступать как мужчина и сразу получить все что хочешь.
Эйдан на ходу улыбнулся снежным хлопьям, подумав, какую радость, должно быть, доставляет Кейт эта погода. Пожалуй, стоит купить отчет сэра Уильяма Перри о его экспедиции в Арктику. Ей наверняка понравятся описания невыносимого холода. Он сделал мысленную пометку попросить Пенроуза заказать книгу, как только они вернутся в Лондон.
Хотя ему не хотелось думать об отъезде. Ему здесь было хорошо, и не только рядом с Кейт. Но в эту минуту все его добрые чувства были направлены в сторону Гайз-лейн, показавшейся впереди. Сердце в предвкушении встречи подскочило к горлу.
Повернув за угол, он сразу увидел Кейт, как будто она поджидала его.
Она заперла входную дверь своей лавки и повернулась к нему, и когда глаза ее удивленно расширились, он увидел в них радость. Словно горячие угольки замерцали в заснеженной мгле.
— Ты не можешь приходить сюда, — сурово сказала она, подойдя к нему. — Это неосмотрительно.
Эйдан потрясенно заморгал. Не такую встречу он представлял себе после их последней встречи.
— Что ты хочешь сказать?
— Нельзя, чтобы люди начали болтать о нас.
Ее заботят внешние приличия, а не его присутствие как таковое. Спрятав улыбку, Эйдан сделал шаг назад и сцепил руки за спиной.
— Я замужняя женщина. И сплетни мне ни к чему.
— Ты просишь меня заходить к тебе через заднюю дверь?
Один уголок ее рта изогнулся кверху, когда она прошла мимо него.
Эйдан пошел следом за ней за угол и увидел, как она поглубже натянула капюшон, прежде чем идти дальше.
— В такой снег все сидят по домам, Кейт.
— Поэтому я и разрешила тебе пойти со мной.
— А могу я узнать, куда мы, идем?
— Я иду поговорить с поставщиком. Можешь сопровождать меня, но не будешь присутствовать при нашем разговоре.
— Почему?
Кейт резко остановилась и приподняла голову, чтобы встретиться с его глазами.
— Нелепый вопрос.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ох, ради Бога, Эйдан. Не будь ослом. Если ты окажешься рядом, он станет говорить только с тобой, потому что ты мужчина.
