– Я никогда не привыкну жить в хлеву! – вздернув подбородок, заявила Хелен.
Девушка в синем костюме рассмеялась.
– А где же ваш пионерский дух? Вы ведь сами решили переехать в колонию, не так ли? Знаете, я бы с радостью поменялась с вами каютой. Но я сплю на самом верху. Мистер Уорден забронировал места в каюте класса люкс. Это все ваши дети?
Она взглянула на девочек, которые благоразумно сидели в каюте, но затем, услышав голос Хелен, осторожно приоткрыли дверь и теперь с любопытством выглядывали в коридор. Смелее всех была Дафна. Она с интересом рассматривала лошадей и элегантную одежду юной леди.
– Нет, конечно, – ответила Хелен. – Я лишь буду присматривать за ними в течение поездки. Они сироты… А это все ваши животные?
Девушка снова засмеялась.
– Нет, только лошади… вернее сказать, одна из лошадей. Жеребец принадлежит мистеру Уордену. Овцы тоже его. Кому принадлежат остальные животные, я не знаю, но стоит выяснить: возможно, коровы доятся, тогда мы будем каждый день поить детей свежим молоком. Мне кажется, это пошло бы им на пользу.
Хелен грустно кивнула.
– Да, девочки совсем отощали. В приюте их не очень хорошо кормили. Надеюсь, они смогут пережить это длинное путешествие. Все так много говорят об эпидемиях и детской смертности. Но у нас на борту хотя бы есть врач. Думаю, он хорошо разбирается в своем деле. Ах да! Меня зовут Хелен Дэвенпорт.
– Гвинейра Силкхэм, – промолвила в ответ юная леди. – А это Мэдок и Игрэн… – Она представила животных так, словно они были людьми. – А Клео… куда же она снова запропастилась? А, вот. Уже заводит новых друзей.
Хелен проследила за взглядом Гвинейры и увидела маленькое лохматое существо, которое дружелюбно виляло хвостом и как будто улыбалось ей. Однако его большие зубы при этом выглядели довольно устрашающе. Хелен испугалась, увидев рядом с животным Рози. Малышка прижималась к собаке так же доверчиво, как обычно обнимала Хелен.
– Розмари! – встревоженно вскрикнула Хелен.
Девочка вздрогнула и отпустила собаку.
Клео удивленно посмотрела на Хелен и, словно пытаясь успокоить ее, подняла вверх одну из передних лап.
Гвинейра засмеялась и, в свою очередь, попыталась успокоить новую знакомую.
– Вы можете без опасений позволить малышке играть с собакой. Клео любит детей и никогда не причинит им вреда. Но мне нужно идти. Мистер Уорден, наверное, уже заждался. Кроме того, мне следовало бы сейчас еще немного побыть со своей семьей, которая ради этого приехала в Лондон. Снова эта чепуха. Я видела их каждый день на протяжении семнадцати лет. И этим все сказано. Но теперь моя мать беспрестанно плачет, а сестры причитают за компанию. Отец корит себя за то, что по его милости я отправляюсь в Новую Зеландию, а брат смотрит на меня с такой завистью, словно вот-вот задушит. Дождаться не могу, когда мы уже отчалим. А вы? Вас никто не пришел проводить?
Гвинейра огляделась по сторонам. Палуба кишела заплаканными и причитающими людьми. Последние подарки, приветы и напутствия… Для многих семей это было разлукой навсегда.
Хелен покачала головой. Она приехала сюда сама на извозчике. Кресло-качалку, единственную громоздкую часть ее багажа, она отослала на корабль еще вчера.
– Я еду к мужу в Крайстчерч, – сказала Хелен, словно это объясняло отсутствие провожающих. Она меньше всего хотела, чтобы эта богатая и, судя по всему, привилегированная юная леди начала ее жалеть.
– Вот как? Значит, ваша семья уже в Новой Зеландии? – с интересом спросила Гвинейра. – Надеюсь, при случае вы поподробнее расскажете мне об этом, потому что сама я еще ни разу… Ох, мне и вправду надо спешить! До завтра, дети, не страдайте от морской болезни! Пойдем, Клео.
Гвинейра уже повернулась, чтобы уйти, но маленькая Дороти робко ухватила ее за краешек юбки.
– Мисс, простите, мисс, но ваш костюм совсем грязный. Ваша мама наверняка вас отругает.
Гвинейра засмеялась, но затем обеспокоенно опустила взгляд на свою одежду.
– Ты права. Она не на шутку разозлится! Я просто невозможна. Даже попрощаться с семьей не могу без скандала.
– Я могу почистить его, мисс. Я знаю, как обращаться с бархатом!
Дороти услужливо взглянула на Гвинейру и несмело указала ей на стоявший посреди каюты стул.
Гвинейра опустилась на него.
– Где ты этому научилась, малышка? – изумленно спросила она, когда Дороти, ловко орудуя одежной щеткой Хелен, начала очищать ее жакет. Вероятно, девочка видела, как их сопровождающая складывала свои вещи в один из узких шкафчиков, расположенных у каждой койки.
Хелен вздохнула. Покупая дорогую щетку, она не планировала использовать ее для того, чтобы очищать костюм незнакомой девушки от следов навоза.
– В наш приют в качестве пожертвования часто присылают ношеную одежду. Но мы не оставляем ее себе, а продаем. А перед этим одежду, конечно же, нужно почистить, так что мне довольно часто приходилось заниматься этим. Вот, мисс, теперь ваш костюм снова выглядит роскошно! – с робкой улыбкой произнесла Дороти.
Гвинейра поискала в кармане мелочь, чтобы отблагодарить девочку, но так ничего и не нашла – костюм был совершенно новый.
– Я принесу вам что-нибудь завтра, обещаю! – заверила она Дороти, направляясь к дверям каюты. – А ты однажды станешь прекрасной хозяйкой. Или горничной в очень хорошем доме! Увидимся!
Гвинейра помахала Хелен и девочкам рукой и проворно взбежала на мостик.
– Она и сама не верит тому, что говорит! – воскликнула Дафна и плюнула девушке вслед. – Такие люди постоянно что-то обещают, а потом уходят и ищи-свищи. Надо сразу же требовать от них что-нибудь за свои услуги, Дот! А то так и будешь работать задаром!
Хелен возвела глаза к небу. Как там говорилось? «Самые усердные, порядочные и благовоспитанные девушки»? Как бы то ни было, сейчас ей следовало вмешаться и проявить строгость.
– Дафна, ты сейчас же это вытрешь! Мисс Гвинейра ничего вам не должна. Дороти сама предложила ей свою помощь. Это был знак вежливости, а не услуга. И юным леди не пристало плеваться! – сказала Хелен, озираясь в поисках ведра.
– Но мы же не леди, – захихикали Лори и Мэри.
Хелен строго взглянула на них.
– Когда вы прибудете в Новую Зеландию, то станете ими, – пообещала она. – По меньшей мере вести себя вы будете так, как должно леди!
Нужно было решительно браться за их воспитание.
Гвинейра вздохнула с облегчением, когда последние трапы, связывавшие «Дублин» с причалом, наконец-то убрали. Прощание с семьей получилось тяжелым, на одни лишь слезы матери ушло три носовых платка. Картину дополняли причитания сестер и сдержанное, но угрюмое лицо отца; казалось, он отправляет Гвинейру не к будущему мужу, а на смертную казнь. Но больше всего на нервы действовал смотревший на нее с неприкрытой завистью брат. Он бы, наверное, с радостью обменял все свое наследство на такое приключение! Гвин подавила истерический смех. Как жаль, что Джон Генри не мог стать женой Лукаса Уордена.
