А в перерыве был с ней…
Конечно, он смертельно устал. И крепко спит.
Она не желала испытывать терпение шотландца, но ей очень хотелось знать, как обстоят дела в замке. Выставил ли он стражу за дверью, и что будет, если она попытается выйти? Он ведь не приказывал ей оставаться в комнате.
Затаив дыхание, Кайра осторожно подошла к кровати, по-птичьи вытянула шею и прислушалась. Аррен лежал на боку, спиной к двери.
Опасная манера так спать. Особенно для мятежника, всегда слишком осторожного и подозрительного.
Во сне он казался моложе, резкие черты смягчились, и Кайра впервые осознала, насколько шотландец привлекателен. Мышцы оставались рельефными – наверное, он постоянно упражнялся в военном деле, вот и добился телесного совершенства.
Аррен глубоко вздохнул, грудь поднялась и опала. Кайра замерла в ожидании, но он не шелохнулся, и тогда она на цыпочках двинулась к выходу – нужно же выяснить, насколько ограничена ее свобода.
Она не слышала ни звука, только уловила какое-то движение за спиной, а шотландец уже стоял перед ней, загородив собою дверь.
Очень высокий, в полном великолепии своей наготы, и тем не менее Кайра инстинктивно отпрянула. В его синих, как море, глазах была настороженность, не сулившая ничего хорошего.
– Мне показалось, что дует, и я решила проверить, не открыта ли дверь, – пробормотала она.
– Извините меня за наготу, миледи, но…
Она и глазом не успела моргнуть, как очутилась в воздухе. Шотландец бросил ее на кровать, и хотя особых усилий он не прилагал, удар вышел довольно ощутимым. Кайра попыталась отползти, но он ухватил ее за подбородок.
– Одно движение – и я на всю ночь – привяжу вас к кровати.
Она вызывающе молчала, не сводя с него испепеляющего взгляда, пока он не разжал пальцы.
– Зачем? – возмутилась она. – Не могу понять! Вам нужно отоспаться. Вы мне не доверяете. У меня есть своя комната. Так почему бы не позволить мне уйти? Вы сделали все, что собирались…
– Кайра, или вы немедленно закроет рот, или я заткну его кляпом и свяжу вас.
– Но почему? Я должна вечно здесь находиться?
– Только пока я буду спать.
– Зачем мне торчать здесь, если вы будете спать?
– Не изображайте из себя невинную страдалицу.
– Я страдаю без вины, сэр, с момента вашего появления.
– В этом не было нужды.
– Правда? Вы же явились сюда отомстить. За прегрешения Дэрроу.
– Возможно, я бы передумал. Но когда вы принялись хвастаться своим богатым опытом…
– Значит, я виновата в учиненном надо мной насилии?
– Мой Бог! В вашем положении лучше не спорить, миледи! Поверьте, вы избежали бы многих неприятностей, если бы научились держать язык за зубами.
– Я замолчу, если вы отпустите меня.
– Вы останетесь в этой комнате и будете молчать.
– Кажется, вы устали и хотите спать.
– Не могу с вами не согласиться.
– Значит, во мне вы больше не нуждаетесь!
– И никогда в вас не нуждался, миледи!
– Тогда позвольте мне уйти.
– Хватит! Я дьявольски устал, а вы не даете мне заснуть.
– И не дам!
– Пожалуй, у вас достанет на это наглости.
– Вам правда нужно отдохнуть. Выпустите меня отсюда и…
– Нет.
– Но…
– Может, я боюсь, что вы снова броситесь в реку.
– Я не бросалась в реку.
– Ладно, я боюсь, что вы упадете в реку.
– Не упаду, клянусь.
– А я клянусь, что вы не выйдете из этой комнаты.
– Если бы вы имели хоть каплю здравого смысла…
– При чем тут здравый смысл? Просто хочу, чтобы вы были здесь.
– На тот случай, если у вас появится желание отомстить мне ночью?
– Миледи, я уже испытываю большое желание.
– Представляю.
– Мне хочется даже большего, чего вы и представить себе не можете.
Кайра вспыхнула:
– Но вы настолько ослабели от героических деяний, что не в силах удовлетворить свои порывы?
– Желаете убедиться?
– Нет!
– А разве я сказал, чего мне хочется? Ну ладно, постараюсь сдержаться.
Поняв, что он подшучивает над ней, Кайра пришла в ярость.
– Тогда незачем держать меня здесь! – выкрикнула она.
– О, да вы боитесь за себя. Боитесь не устоять перед собственным желанием.
Она потеряла дар речи от бешенства.., и страха.
Ее пугала странная внутренняя дрожь. Конечно, это гнев, возмущение.
Что еще?
Она не знала.
– Вы пали так низко, сэр, что назвать вас крысой или волком значило бы оскорбить животных. Никакого желания у меня нет и быть не может, есть только гнев и отвращение. Вы захватили мой замок. Вы убивали, грабили, насиловали. Поэтому извините, сэр, но я боюсь оставаться с вами наедине.
– Если бы вы спали, вам не пришлось бы бояться.
Он выглядел измученным и раздраженным, в голосе опять зазвучала угроза.
Стиснув от гнева зубы и сжав кулаки, она тем не менее сознавала, что никогда в жизни еще не чувствовала себя такой беспомощной и растерянной. Как бы ни вел себя Кинси, ей всегда удавалось поставить его на место, тонко напомнив, что она дочь лорда, которого уважал Эдуард, и что именно ей пока еще принадлежат владения покойного отца. К тому же английский король весьма любезно относился к ней, поскольку она была его первой крестной дочерью. Правда, Кайра никогда не заблуждалась насчет его жестокости и беспринципности, но знала и другого Эдуарда – истинного короля, способного быть обаятельным, щедрым, великодушным. Она прибегала к его авторитету, чтобы держать Кинси Дэрроу на расстоянии, однако подобный метод не применим к шотландцу. Да, в сущности, она и просит лишь о том, чтобы он избавил ее от своего общества. Кайра уже не была уверена, что хочет бежать из замка.
Если раньше она только презирала Кинси, то после случившегося уже не на шутку боялась.
Но разве объяснишь это мятежнику, который подозревает ее во всех грехах?
Ему нет дела до ее страхов.
Он, похоже, считает себя хозяином положения. Бесцеремонно перелез через нее и разлегся на другой стороне кровати.
Она вздрогнула, напряглась. Хотя шотландец лежал спокойно, молча уставившись в потолок. Кайра, не в силах выносить его близость, нарушила затянувшееся молчание.
– Объясните, почему вы не позволяете мне спать в моей комнате.
– Миледи! – угрожающе произнес он. – Ваш прелестный рот может серьезно пострадать от кляпа.
Одарив его негодующим взглядом, Кайра повернулась к нему спиной и натянула на себя мех. Он собирается заснуть?
Прекрасно! Она сделает то же самое. Ее рука по привычке скользнула под подушку и нащупала кинжал, оставленный Ингрид, которая была уверена, что ее хозяйка скорее умрет, чем поступится своей честью.
Может, теперь ей удастся заснуть? Оружие придает уверенность, ощущение безопасности, хотя бы иллюзорной.
