Линда Ховард - Невеста Данкена

– Мне понадобится приблизительно пятнадцать минут, чтобы помыться, – сказал он.

Она так и не подняла взгляд.

– Ужин будет готов в десять.

Из чего Риз заключил, что она не собирается дожидаться его. Пока он поднимался наверх, его удивление усилилось.

Он принял один из самых быстрых душей в своей жизни, и уже было подумал не бриться, однако ему не понравилась идея оцарапать щетиной мягкую кожу Маделин. Риз рисковал порезать собственное горло из-за скорости, с которой водил бритвой по коже. Спускаясь по лестнице, он все еще был босиком и застегивал рубашку на ходу. Маделин поставила стаканы с холодным чаем на стол, и они сели ужинать вместе. Блюдо с жареным цыпленком стояло прямо перед его тарелкой. Он решил, что либо должен съесть проклятую птицу, либо она окажется на его одежде.

Накладывая в тарелку кусок цыпленка, пюре, бисквиты и соус, Риз все время с любопытством посматривал на блюдо. Он все еще продолжал исследовать его содержимое, когда откусил первый кусочек и довольно замычал. Цыпленок был нежным, покрытым хрустящей и пряной корочкой. Маделин оказалась лучшим кулинаром, чем он ожидал. Но остальные части цыпленка выглядели… странно.

– Это часть чего? – спросил он, указывая на кусок цыпленка необычной конфигурации.

– Понятия не имею, – ответила она, не глядя на него. – Я никогда прежде не освежевала и не забивала свою пищу.

Он прикусил внутреннюю часть щеки, чтобы удержаться от ухмылки. Если он допустит ошибку и засмеется, то она, вероятно, вывалит чашку с соусом ему на голову.

Ужин прошел напряженно и по большей части безмолвно. Если он высказывал комментарий, она отвечала, но помимо этого не предпринимала никаких усилий для поддержания беседы. Она съела по маленькой порции каждого блюда, хотя слово «крохотной», наверное, подошло бы больше. Как только она закончила, то отнесла свою тарелку к раковине и вернулась с чистым блюдцем, а также с вишневым пирогом, который все еще пузырился.

Очень немногое в жизни когда-либо мешало аппетиту Риза, и сегодняшний вечер не стал исключением. Он слишком тяжело работал, чтобы ковыряться в еде. К тому времени, когда Маделин закончила со своей маленькой порцией пирога, он уничтожил большую часть цыпленка, весь картофель с соусом, и оставил только два бисквита. Риз чувствовал себя почти удовлетворенным, когда Маделин поставила перед ним чистую тарелку с гигантским куском пирога. Однако, быстрый взгляд на ее застывшее лицо, сказал ему, что с ней пища не сотворила такого же чуда.

– Как ты научилась так готовить?

– В шкафу есть поваренные книги. Я умею читать. – Весьма щедрый ответ для такого словоохотливого собеседника, которым она сейчас являлась.

Наведя на кухне порядок, Маделин сразу направилась наверх. Риз вошел в свой кабинет и занялся документами, которые никогда не заканчивались, но мысли витали далеко, и к восьми часам он смотрел на часы, задаваясь вопросом, готова ли Маделин лечь спать. Он уже слышал льющийся душ, и образ ее нагого тела, стоящего под струями воды, заставил его беспокойно заерзать на стуле. Временами половые органы мужчины могли доставлять ему чертовское неудобство, и сейчас был как раз такой случай. Он оставался напряженным большую часть дня, проклиная себя за то, что не занялся с нею любовью этим утром, даже не смотря на то, что это было бы огромной ошибкой.

Он бросил ручку на стол, закрыл книги и со сдерживаемой стремительностью поднялся на ноги.

Черт побери, он нуждался в ней и не мог больше ждать.

Поднимаясь наверх, он выключил свет, его поступь была тяжелой и размеренной. Мысли вертелись на том обжигающем, потрясающем моменте, когда он сначала войдет в нее, ощущая небольшое сопротивление тугой плоти, дарующей, окутывающей, а затем – почувствует влажный, обволакивающий жар, лишающий рассудка. Все, что он мог сделать, чтобы удержать себя в руках и не приставать к ней снова и снова, это постараться помнить, что она абсолютный новичок в любовных ласках и пока еще слишком уязвима.

Дверь спальни была открыта. Войдя в комнату, он обнаружил ее сидящей на кровати и красящей ногти на ногах; длинные голые ноги приняли то положение, достигнуть которого, казалось, могли только женщины, а мужчины, глядя на это, сходили с ума. Все тело Риза напряглось, а его член стал полностью, мучительно вертикальным. На ней была темно-розовая атласная сорочка, едва доходившая до бедер и открывающая сочетающиеся с ней трусики. Атлас облегал ее груди, подчеркивая их округлую форму и мягкие соски. Ее светлые волосы были перекинуты через плечо на одну сторону, а кожа все еще сияла после душа. Выражение лица было серьезным и полным решимости, в то время как сама Маделин сосредоточилась на поглаживаниях крошечной кисточки, окрашивающей ее ногти в глубокий розовый цвет, под стать сорочке.

– Пойдем в кровать. – Его голос стал гортанным. Он уже стягивал с себя рубашку.

Она даже не взглянула на него.

– Не могу. Мои ногти еще не высохли.

Его это не очень заботило. Он будет держать ее ноги поднятыми достаточно долго, чтобы к тому моменту, когда закончит, лак успел высохнуть.

Она закрутила бутылочку и отставила ее в сторону, затем легко изогнулась, чтобы подуть на пальцы ног. Риз расстегнул джинсы.

– Все равно пошли в кровать.

Она бросила на него нетерпеливый взгляд и встала.

– Ты иди. Я пойду вниз и немного почитаю.

Когда она проходила мимо, он вытянул перед ней руку, преграждая путь. Его рука сомкнулась на ее предплечье.

– Забудь о чтении, – пробормотал он, притягивая ее к себе.

Маделин вырвалась, уставившись на него с саркастическим раздражением на лице.

– Поверить не могу! Ты действительно думаешь, что я могу хотеть заниматься любовью сейчас?

Его брови опустились, и он просунул большие пальцы в петли своего пояса.

– Почему нет? – очень тихо спросил он.

– По одной очень серьезной причине. Я сердита! То, что ты сделал, омерзительно, и я даже близко не подошла к тому, чтобы простить тебя. – Именно то, как он стоял сейчас здесь, засунув пальцы в петли пояса расстегнутых джинсов, в позе, весь вид которой демонстрировал невероятную мужскую самонадеянность, сделало ее настолько сердитой, что она едва могла разговаривать.

– Постель – это лучший способ мириться.

– Так думают мужчины, – презрительно ответила она. – Позволь мне сказать тебе, что ни одна женщина не захочет заниматься любовью с мужчиной, когда все еще размышляет, насколько было бы забавно, если бы он подавился цыплячьей косточкой! – Она повернулась и босиком прошагала прочь из спальни.

Риз начал браниться. Его пронзило разочарование, и на мгновение он собрался последовать за ней. Он дошел до двери и остановился, затем впечатал кулак в дверной проем. Будь все проклято!