На беззвездном ночном небе сгущались грозные тучи, сырая земля у Лоры под спиной мало походила на пуховую перину, но это ее не тревожило. Она могла думать исключительно о Кейде.
Внезапно где-то неподалеку раздался чей-то крик, а вслед за ним затрещали кусты на склоне холма и послышались приглушенные мужские голоса. Кейд чертыхнулся и прислушался. Лора протестующе застонала, давая понять, что надо срочно положить конец ее плотским мучениям. Но он зажал ей рот ладонью и строго произнес:
— Поднимайся, нам пора уносить отсюда ноги!
Пелена возбуждения моментально спала с ее глаз. Она пришла в себя и, к своему удивлению, увидела, что Кейд лихорадочно натягивает и застегивает штаны. Охваченная стыдом, Лора прикрыла руками свою голую грудь, ясно осознав, как близко она была к грехопадению. Кейд швырнул ей плащ и прошептал:
— Поторапливайся, если, конечно, не хочешь повторить эту сцену вместе с несколькими разгоряченными погоней солдатами. Сомневаюсь, что твоя смелость простирается столь далеко, красотка!
Его насмешливый и грубый тон окончательно отрезвил Лору. Она прижала плащ к груди и резко вскочила на ноги.
— Мне, пожалуй, повезло, — буднично обронил Кейд, беря в руки лошадиные удила. — С такими любознательными девственницами, как ты, Лора, одна морока.
— Не сомневаюсь, что тебе, Кейд Колдуэлл, привычно иметь дело с искушенными в любви дамами! — выпалила она, дрожа от обиды и гнева, и накинула на плечи влажный плащ.
— Да, я предпочитаю опытных в любовных утехах женщин, которые знают, что им нужно делать, и не тратят времени на пустые разговоры, — резко парировал Кейд. — Но теперь не время болтать о пустяках! Я не хочу, чтобы солдаты дона Луиса застали меня в обществе смелого Мстителя.
Сверкнув глазами, Кейд потянул коня за узду и повел его за собой в направлении вершины холма, чтобы оттуда спуститься тайной тропой в долину по другому склону.
Глотая слезы, струившиеся по щекам, и кусая губы, Лора молча следовала за ним, удивляясь, как быстро охватила ее злость и ненависть к этому ужасному мужчине.
К дому семьи Аллен они подошли, когда небосклон стал уже пурпурно-лиловым. Кейд взглянул на еще не проснувшийся особняк, вздохнул и, обернувшись к Лоре, спросил:
— Ну и как же ты надеешься проникнуть в дом никем не замеченной?
Лора передернула плечами и покраснела:
— Не знаю. Обычно мне это удавалось, правда, ночью.
— Но сейчас уже почти рассвет, так что тебя трудно не разглядеть, красотка! — Кейд иронически окинул ее удручающий вид: всклокоченные волосы и рваную блузку, выглядывающую из-под плаща. — Ну и видок же у тебя, однако!
— Все по твоей милости, грубиян! — невольно улыбнувшись, произнесла Лора, и они оба тихо рассмеялись.
— Позволь тебе напомнить, что и ты тоже принимала в этом некоторое участие, причем с удовольствием. Так что не жалуйся! — заметил Кейд.
Его слова опять взбесили Лору.
— Теперь я понимаю, почему ты предпочитаешь иметь дело с порочными девицами! Ведь ни одна приличная дама не позволит тебе даже приблизиться к ней!
— Если ты судишь о степени порядочности по своим меркам, красотка, то я позволю себе усомниться в том, что между путанами и светскими дамами столь уж большая разница, — возразил он.
Лора оцепенела и, подавив желание проткнуть его насквозь клинком, хрипло прошипела:
— Я тебя ненавижу!
— Послушай, красотка, только не нужно срывать на мне свою злость, я не виноват, что не успел удовлетворить твое разыгравшееся женское любопытство. И не пытайся притворяться, что ты испытываешь ко мне столь же сильное влечение, что и я к тебе! Продажные девицы по крайней мере не скрывают свои низменные желания в отличие от лицемерных «достойных дам», способных свести с ума любого мужчину, давшего им слабинку.
Лицо Кейда потемнело от гнева, а глаза стали ледяными.
— Упаси меня Бог иметь дело с «приличными женщинами»! — в сердцах рявкнул он.
— Похоже, что одна из них тебе сильно насолила, — вспомнив о Сесиль, язвительно промолвила Лора. — Сдается мне, что она стала твоей женой.
Лицо Кейда перекосило от злости. Лора в страхе отпрянула, опасаясь, что он убьет ее за такие слова.
— Откуда тебе о ней известно? — прорычал он.
— Я когда-то жила в Новом Орлеане, а не так давно о ней случайно обмолвилась моя мачеха. Кстати, мы с Сесиль вместе учились в школе, — добавила она с натянутой улыбкой.
— Все понятно. Оставим глупый разговор, — вздохнул Кейд, но его бледное лицо и сверкающие глаза подсказывали Лоре, что он пока еще не успокоился.
Совершенно не ко времени она отметила, что в гневе он особенно привлекателен. Ей на мгновение захотелось прочитать его мысли, но уже в следующую секунду она решила, что для нее будет лучше их не знать, поскольку его взгляд выражал далеко не благородные помыслы.
— Пожалуй, мне лучше побыстрее вернуться домой, — нарушила она затянувшееся молчание. — Передай мне, пожалуйста, поводья!
Лора протянула руку, и Кейд молча вложил в нее кожаные удила ее жеребца. Их взгляды встретились, он прищурился, словно ослепленный золотым свечением ее глаз, отвернулся и, вскочив на своего скакуна, стремительно умчался прочь.
Только эхо копыт его коня напоминало Лоре об удивительных событиях минувшей ночи. Медленно подъехав к своему дому, она никого не встретила. Ей сопутствовала удача: никто не видел, как она въехала во двор, распрягла коня и, напоив его, пробралась через веранду в свою комнату. Стоило ей лишь коснуться головой подушки, как она провалилась в сон.
Разбудившая ее днем служанка Серита заметила, что молодая сеньорита бледна, и с тревогой спросила:
— Уж не заболели ли вы, донья Лора? Может быть, позвать донью Карлотту? Послать за доктором?
— Нет, Серита, не надо! Просто у меня месячные, так что не беспокойся, — с мягкой улыбкой объяснила Лора.
— Понимаю! — кивнула девушка. — Тогда я принесу вам снадобье, оно моментально избавит вас от боли.
Лора улыбнулась в знак согласия, служанка выбежала из комнаты и вскоре вернулась с какой-то противной микстурой. Лора с отвращением проглотила ее, морщась от горького вкуса и тошнотворного запаха, и обрадованная Серита убедительно кивнула:
— Теперь вам полегчает!
— Спасибо, Серита! — осевшим голосом сказала Лора. — Пожалуй, мне будет полезно еще немного вздремнуть.
Серита закрыла ставни на окнах и на цыпочках покинула спальню. Лора уставилась в потолок и стала размышлять о Кейде Колдуэлле. Как ни странно, он волновал ее больше, чем раскрытие им ее инкогнито и изобличение ее как грабителя, доставившего немало хлопот алькальду. Прикосновения Кейда так действовали на нее, что она задумалась, почему это происходит. Если возбуждение, которое она испытала, и есть та самая пресловутая страсть, о которой постоянно рассуждали ее школьные подруги, то почему в таком случае она не почувствовала вожделения? Ведь вожделение вовсе не то же самое, что так настойчиво жгло ее изнутри, когда она, ощущая головокружение и беспокойство, трепетала в стальных объятиях Кейда! Ибо вожделение девушка может испытывать лишь к мужчине, которого любит. А Кейда Колдуэлла она не только не любила, но даже ненавидела! Он был чересчур надменен и свиреп, словно кровожадный индеец — охотник за скальпами белых колонистов, одиозный отрицательный персонаж романов и газетных публикаций, которые Лора читала до своего приезда в Калифорнию.
