– Бедненькая принцесса! – Голос мадам был полон сочувствия. – Надо сделать Сорче подарок.
– Посоветовать, как охолостить мужчину?
В тоне девицы было столько озорства и задора, что Ренье содрогнулся.
– Нет, Хелен, – возразила мадам. – Я подумала о ночной сорочке, которая гарантировала бы, что испытания первой брачной ночи быстро закончатся.
– Вы и без того были ко мне очень добры!
«И Сорча говорит это серьезно! Маленькая дурочка!»
– Давно мы так не веселились. Ну-ка встань. Дай на тебя посмотреть. – По приказу мадам снова стали передвигать стулья. Спустя несколько секунд мадам сказала: – Она примерно одного с тобой размера, Хелен. Отдай ей новую кружевную сорочку.
Ренье посмотрел на ширму, потом на дверь. Если чуть-чуть передвинуть ширму, можно заглянуть на кухню.
– Ах, только не ту!
В голосе Хелен звучало огорчение.
– Я куплю тебе новую, – тоном, не терпящим возражений, заявила мадам.
Но если он передвинет ширму, его могут заметить.
– Ладно! – Хелен вышла из кухни и стала подниматься по лестнице.
– Во время путешествия я встретила двух мужчин, которые догадались, что я женщина, – произнесла Сорча. – Монахини меня переодели, но, видимо, чего-то не учли. Вы знаете женскую фигуру лучше, чем кто бы то ни было.
– Да и мужскую тоже, – со смехом откликнулась Ивлин.
– Совершенно верно, – согласилась Сорча. – Оденьте меня так, чтобы я походила на мужчину. Можете?
Следует отдать принцессе должное: она отличалась завидной практичностью.
– Конечно, можем, – ответила Ивлин. – Некоторые мужчины именно об этом просят.
Ренье угадал реакцию Сорчи, прежде чем она успела заговорить.
– А почему?
– Мужчинам нравятся разные игры, – объяснила ей одна из девиц.
– Надо будет это учесть, – отозвалась Сорча.
«Она продолжает учиться управлять мужчинами».
Мадам серьезно сказала:
– Ну-ка покажи свои волосы… Гм… да. Цвет волос у тебя неудачный, но они густые. Дай-ка я расплету тебе косу.
Ренье не ожидал увидеть Сорчу с распущенными волосами до их первой брачной ночи. И вот теперь, когда у него появилась такая возможность, какие-то восемнадцать дюймов отделяют его от этой картины!
До него донеслись шорохи и тихие голоса. А потом проститутки хором ахнули.
– Они похожи на дорогой шелк! – воскликнула Ивлин.
Мадам Пиншон откашлялась.
– Оказывается, цвет вполне подходящий. И волосы вьются.
Приподняв ширму, Ренье повернулся так, что ему стали видны кухня и Сорча. Он сдвинул тряпицу с глаза и прижал лицо к сквозному отверстию в резьбе.
Сорча стояла лицом к нему. Косо падающий луч солнца освещал ее черты.
Мадам распустила пряди густых волос Сорчи по плечам. Они действительно были похожи на шелк и при свете свечей переливались всеми цветами радуги. Золото сливалось с бронзой, бронза переходила в медь, и Ренье захотелось погрузить пальцы в эти роскошные волосы.
У него перестало биться сердце. Остановилось дыхание. Он стиснул края ширмы с такой силой, что дерево впилось в плоть.
И тут что-то скользнуло по его плечу.
Он вздрогнул и, подняв кулаки, стремительно обернулся.
Хелен стояла, держа в руках сложенную кружевную ночную сорочку. Ее взгляд, такой же бесцеремонный, как и ее прикосновение, скользнул по его фигуре и остановился на оттопырившейся застежке его брюк. Хелен ухмыльнулась, и, прошептав: «Прошу прощения», – прошмыгнула на кухню, нисколько не удивившись, что какой-то мужчина стоит за ширмой и наблюдает за девицами.
Она замерла на месте, увидев распущенные локоны Сорчи.
– Если бы ты работала здесь, то заработала бы целое состояние!
Ренье захотелось придушить Хелен.
Сорча потрогала концы волос и поморщилась.
– Но какое это имеет отношение к тому, чтобы нарядиться мальчишкой?
– Коса – главная проблема. Ее трудно спрятать, а мужчины кос не носят. Но кое-что можно сделать. Например, измазать лицо. – Ивлин провела пальцами по покрытой сажей кочерге, а затем по носу и щеке Сорчи. – Ни одна женщина не оставит на лице грязь.
– И ни одного мужчину не интересует, не грязное ли у него лицо, – добавила другая девица.
Хелен завернула сорочку в оберточную бумагу и перевязала бечевкой.
– Мы могли бы надеть на нее много старых рубашек и коротко их обрезать, чтобы казалось, будто у нее широкие плечи и толстые руки. К тому же так ей будет теплее.
Ренье следовало бы самому об этом догадаться.
Дамы встали и, словно яркие бабочки, закружились вокруг Сорчи. Они дергали ее за одежду и говорили все разом. А потом их хоровод вдруг распался, и они разлетелись в разные стороны.
Он стоял за ширмой, но проститутки его игнорировали. Они сновали туда-сюда, болтая о Сорче, ее королевском происхождении, ее принце и ее несчастьях. Из их разговоров он понял, что девицы из публичного дома, расположенного в полном преступников городе в четырех днях быстрой езды от Эдинбурга, испытывают жалость к его принцессе. Печально! Но в будущем он постарается исправить положение.
По кухне летали предметы одежды.
Мадам басовито смеялась.
Когда же девицы расступились, и Ренье снова увидел Сорчу, глаза его округлились от изумления.
Они совершили чудо. Ее плечи стали массивными, лицо вымазано грязью. Шапка надвинута на уши и завязана под подбородком. Она выглядела как паренек, который несколько дней провел в пути и которому нелегко живется.
– Теперь тебя никто не узнает. – Мадам вручила ей зеркало. – Даже твои монахини.
Сорча посмотрела на себя и радостно засмеялась:
– Отлично! Вам действительно удалось превратить меня в паренька. Теперь я буду в безопасности.
Ренье не мог с этим не согласиться. Они с Сорчей смогут проехать через Гленмур и по опасной дороге, ведущей в Эдинбург, не опасаясь нападения наемных убийц.
– У нас есть еще кое-кто, кто обеспечит твою безопасность.
Мадам поманила Ренье на кухню.
Он признал ее право испытать его. Мадам хотела быть абсолютно уверенной в том, что Сорча едет с ним по доброй воле.
Он натянул тряпицу на лицо, закрыв глаз, и, обойдя ширму, позвал:
– Сорча!
Вздрогнув от неожиданности, кронпринцесса Бомонтани обернулась и увидела его. Он стоял в дверях кухни, прошедший через испытания и не похожий на того тщеславного юношу, которого она описала.
На мгновение ему показалось, что Сорча его узнала. Поняла, что он – Ренье.
Он замер, гадая, желая…
Затем она провела ладонью по глазам, словно смахнула паутину. Снова взглянула на него и тряхнула головой.
Для Сорчи он по-прежнему оставался рыбаком Арну.
Ветер и дождь.
