«Похоже, они преданы своему обожаемому Уиллу до мозга костей, — решила Дженна, — и как бы я ни пыталась открыть им на него глаза, мне не поколебать их веры».
— А как вы с ним встретились? — спросила она.
— Ну, прошел слух, что в одном укромном месте собираются те, кому повезло вырваться из лап Мясника, — осторожно сказал Робин с таким видом, будто ждал от Дженны какого-то подвоха. — Первым из нас там оказался я, а потом пришла Мэг со своей мамой.
— Сколько вас там было?
— Несколько человек, — ответил он уклончиво.
— Как Уилл вывез вас из Шотландии?
— Он раздобыл денег, ограбив нескольких знатных господ вроде вас, — пробормотала девочка и тут же осеклась под предостерегающим взглядом Робина.
— Не бойтесь, я не выдам вашего друга, — попыталась побороть их недоверие девушка.
— Вы ведь из Кемпбеллов, — мрачно напомнила ей Мэг.
— Я прежде всего шотландка.
Лицо девочки вновь исказила гримаса, но скорее от боли, чем от недовольства.
Дженна поднялась и, взяв со стола, привинченного к полу, как и остальная мебель, чашку, налила в нее воды из бочки и протянула девочке. Мэг опустошила чашку жадно, одним глотком. Дженна намочила чистую тряпочку и вытерла ее мокрое от пота лицо. Она заметила, что глаза девочки словно выцвели, — очевидно, ей было очень больно.
Робин тоже обратил на это внимание.
— Пойди, спроси, нельзя ли дать ей еще настойки опия, — посоветовала Дженна.
Коротко кивнув, мальчик исчез за дверью.
Мэг устремила на добровольную сиделку затуманенный страданием взгляд, в котором тем не менее явственно читалась враждебность. Дженна решила молчать, чтобы случайным словом не расстроить девочку и не ухудшить ее состояния еще больше. Ей надо отдохнуть, почувствовать, что она в, безопасности.
И, конечно, за Мэг надо помолиться, хоть она, наверное, не захочет, чтобы за нее молилась женщина из ненавистного клана.
Дженна оглядела небольшую каюту — лазарет она напоминала мало. Помимо узкой койки Мэг, стола и двух стульев, там было только несколько гамаков, сумка, из которой выглядывали медицинские инструменты, и привинченная к стене аптечка с несколькими стеклянными банками — в них хранились лекарства. Хотя на банках не было этикеток, девушка без труда определила на глаз их содержимое — экстракт конопли, красная смола драконова дерева, розмарин, кора рябины, имбирь, сера, льняное семя и какое-то растительное масло.
Опий или его настойка могли бы снять боль, но где они? И какое снадобье здешний лекарь накладывает на рану? Некоторые лекари используют с этой целью корпию, пропитанную маслом, другие — смесь молока и хлеба…
Дженна обладала немалым опытом по части врачевания, ведь она с детства выхаживала больных птиц и мелких животных, которых подбирала возле дома, а потом ей случалось пользовать и людей. Одна старая повивальная бабка даже как-то сказала, что у молодой леди Кемпбелл дар настоящей целительницы, однако отец Дженны, прознав о ее успехах, пришел в ужас: в сочетании с «дьявольской меткой» слава целительницы могла привести его дочь к обвинению в колдовстве. И Дженне строго-настрого запретили не то что заниматься врачеванием, но даже упоминать на людях названия целебных трав.
Опыт подсказывал ей, что Мэг в опасности — девочке угрожало заражение крови. На памяти Дженны в аналогичных обстоятельствах жертвами воспаления стали несколько человек, и девушка с ужасом думала, что такая же участь может постигнуть и Мэг.
Через несколько минут вернулся юный Робин; он привел с собой моряка средних лет.
— Девочка вся горит, и боль не утихает, — сообщила Дженна.
— Меня зовут Хэмиш, — представился моряк и улыбнулся одними уголками рта. — Вообще-то я по большей части чиню паруса, а не людей.
— Может быть, я смогу чем-то помочь? — волнуясь, предложила девушка. — Вы позволите мне сменить девочке повязку?
— Конечно! — охотно согласился судовой лекарь. — Я накладываю на рану корпию и масло. Оно в аптечке в зеленой бутылке.
Он вытащил бутылку и вылил несколько ложек ее содержимого в одну из чашек, подозрительно попахивавшую бренди. Дженна открыла было рот, чтобы возразить, но передумала — еще, не дай бог, отошлют обратно в каюту к Бланш Кэрфор.
Безропотно приняв из рук Хэмиша чашку, девушка приготовила припарку и подошла к койке. Напряженная, как натянутая струна, Мэг не произнесла ни слова, когда Дженна сняла подсохшую, запачканную кровью повязку. Увидев то, что под ней, девушка едва не вскрикнула от ужаса: большая рана, очищенная от обрывков ткани и аккуратно зашитая, все еще кровоточила, кожа вокруг нее покраснела и отекла. Дженна осторожно наложила на раненое предплечье девочки свежую повязку и про себя помолилась, прося спасти ребенка от воспаления.
Мэг, по-прежнему хранившая упорное молчание, залпом проглотила разбавленную настойку опия, которую поднес к ее губам Хэмиш.
— Она скоро уснет, — сказал моряк Дженне.
— Скажите, вы давно плаваете? — спросила она, глядя на него с любопытством.
— С самого детства, — ответил он. — Мальчиком прислуживал в каютах, потом научился чинить и шить паруса и стал работать у одного парусных дел мастера. Но тут меня заела такая тоска по морю, что хоть вешайся, и я ушел в плавание. Надо сказать, мастер по парусам — весьма уважаемая среди моряков профессия.
— Тогда почему вы присоединились…
— К пиратам?
— Да, к пиратам.
— Это длинная история, — снова, улыбнулся Хэмиш. — Когда торговое судно, на котором я ушел в плавание, прибыло в Лондон, я впервые увидел английский флот — он произвел на меня большое впечатление, и я завербовался на один из военных кораблей. Если бы я знал тогда, какой ад меня ожидает! Четыре года я плавал с англичанами, и все это время нас не отпускали на берег, чтобы мы не сбежали. И еще нас постоянно били, видимо, мы казались офицерам недостаточно проворными. У меня до сих пор вся спина в рубцах от английских розог. Думаю, будет справедливо, если англичане заплатят мне за унижения и побои тех лет.
— Ваши товарищи тоже, наверное, не жалуют англичан?
— Большинство — да. Правда, среди нас есть и такие, которых привели к пиратам любовь к приключениям или нужда.
— А почему стал пиратом капитан Мэлфор?
— У него были на то свои причины, — уклончиво ответил Хэмиш.
— Он собирается потребовать за нас выкуп?
Вопрос о выкупе имел для Дженны огромное значение. Если Мэлфор и впрямь потребует за нее кругленькую сумму, то безвозвратно погубит этим ее репутацию: досточтимый Дэвид Мюр-рей наверняка возьмет обратно свое предложение, как только станет известно, что его невеста скомпрометирована пребыванием в плену у пиратов. Да и выкупа никто платить не будет, ведь родне безразлична ее судьба. Это печалило Дженну больше всего.
