Они миновали центральную часть Херефорда и ехали по дороге, ведущей к окраине города, когда внезапно карета остановилась, причем так резко, что Наталия едва не упала на пол.
— Что случилось? — крикнул лорд Колуолл, выглянув в окно.
Лакей открыл дверцу.
Боюсь, произошло несчастье, милорд, — принялся объяснять он. — Мы заметили ребенка, только когда он был почти под колесами кареты.
— Какого ребенка? — спросил лорд Колуолл.
Но Наталия не стала дожидаться ответа и выпрыгнула на дорогу.
В свете дорожного фонаря она увидела щуплое тело мальчика, лежавшее прямо под колесами кареты. Она опустилась рядом с ним на колени и услышала, как лорд Колуолл обратился к лакею:
— Как же это случилось?
— Должно быть, мальчишка шел по дороге, милорд. Мы увидели его, только когда лошади буквально занесли над ним копыта. И переехали бы его, не успей мистер Хемптон вовремя осадить их.
— Он мертв? — спросил лорд Колуолл.
Но Наталия опередила лакея.
— Нет, — ответила она, — кажется, он без сознания. Но у него очень глубокая рана на ноге, и он весь в крови.
— Знать бы, где он живет, — проговорил лорд Колуолл. — Возможно, будет лучше, если мы отвезем его в город.
— Думаю, милорд, — вмешался сидевший на козлах кучер, — этот паренек — из приюта.
— Из какого приюта? — удивился лорд Колуолл.
— Из приюта для сирот, построенного дедом вашей светлости.
— Ах да, конечно же, — воскликнул лорд Колуолл.
Наталия попросила лакея перенести мальчика в карету. Его уложили на диванчике напротив сиденья.
Теперь, при свете яркого фонаря, освещавшего карету, Наталия смогла рассмотреть ребенка. Оказалось, что ему не больше четырех-пяти лет. У него были светлые волосы, бледное лицо с тонкими чертами — вполне возможно, что бледность была вызвана травмой. На лбу мальчика темнел огромный синяк — очевидно, он ударился о камень.
Наталия ощупала его ноги и убедилась, что благодаря мастерству Хемптона колеса кареты только сбили малыша, не причинив ему особого вреда.
Она укрыла мальчика меховой полостью, и в это мгновение в карете появился лорд Колуолл.
— Езжай к приюту, — приказал он, — и не спеши.
— Слушаюсь, милорд.
Наталия так и осталась стоять на коленях на полу кареты. Она придерживала мальчика, чтобы он не упал. Бриллиантовое ожерелье сверкало в свете фонаря, отбрасывавшего яркие блики на волосы девушки.
Они медленно проехали около мили, и за все это время лорд Колуолл, не отрывавший от жены глаз, не проронил ни слова.
— Ребенок все еще без сознания, — сказала Наталия, когда карета остановилась. — Надо предупредить, что он нуждается в тщательном уходе, и попросить, чтобы послали за доктором.
— Сомневаюсь, что он согласится ехать в приют в такой поздний час, — заметил лорд Колуолл.
Наконец усилия лакея, довольно долго стучавшего в дверь, увенчались успехом.
Наталия, не вполне уверенная, что лорду Колуоллу удастся настоять на том, чтобы ребенку оказали срочную помощь, последовала за мужем, который вылез из кареты и поднялся по каменной лесенке небольшого здания из красного кирпича с узкими окнами.
— Должно быть, это Тимоти, милорд, — донесся до Наталии женский голос. — Он часто убегает и отправляется на поиски матери. Он не так давно появился в приюте и еще не привык.
У женщины был изможденный вид. Передник, надетый поверх платья, не блистал чистотой, лоб закрывали выбившиеся из-под чепца волосы.
— Я леди Колуолл, — выступила вперед Наталия, протягивая ей для приветствия руку. — Сожалею, что мы ранили одного из ваших малышей.
— Слишком уж их много, миледи, в том-то все и дело, — грустно проговорила женщина. — В настоящий момент у меня двадцать малышей — и ни одного помощника.
— Ни одного помощника? — удивленно воскликнула Наталия.
— Полагаю, будет лучше, если мы зайдем внутрь, — предложил лорд Колуолл. — На улице холодно.
— Да, конечно, милорд, простите меня, — заторопилась женщина, смущенная своей забывчивостью.
Она распахнула дверь перед Наталией и лордом Колуоллом.
Внутреннее убранство приюта поражало своей строгостью. Комната, в которой они оказались, была хорошо обставлена, однако нуждалась в тщательной уборке.
— Я должна извиниться, милорд, — начала женщина, но ее перебил лорд Колуолл:
— Скажите, как вас зовут.
— Миссис Моппам, милорд.
— И как долго вы здесь работаете?
— Более восьми лет, милорд.
— И почему же у вас не хватает персонала?
Женщина смутилась.
— Мне не следовало бы говорить об этом, милорд, и мне жаль, что вынуждена принимать вас в таком беспорядке. Естественно, если бы я знала, что вы, милорд, и вы, миледи, собираетесь заехать...
— Так почему у вас не хватает персонала? — повторил лорд Колуолл.
— По правде сказать, милорд, у нас не хватает денег. Раньше нам было вполне достаточно того, что завещал дед вашей светлости, даже кое-что оставалось. Но сейчас на фунт уже не купишь столько, сколько в прежние времена.
— Вы хотите сказать, что не можете платить нормальную зарплату?
— Да, милорд. У меня обычно было две помощницы. Я нанимала на эту работу девочек двенадцати-тринадцати лет — от них, правда, больше неприятностей, чем помощи, — но теперь не могу позволить даже этого. Много других мест, где они могу найти хорошую работу.
— Вы говорите, у вас здесь двадцать детей? — уточнила Наталия.
— Да, миледи. Меня все время уговаривают взять еще, но это невозможно. Все на мне, только по утрам приходит миссис Браун, которая помогает готовить.
Наталия взглянула на лорда Колуолла.
— Учитывая состояние мальчика, мы не можем оставить его здесь. Миссис Моппам просто не в состоянии ухаживать за ним.
— Нет, я не отказываюсь, миледи. Только как же мне управляться с делами, если у меня на руках будет раненый ребенок? Ведь сейчас восемь детей заболели коклюшем.
— Но ведь есть больница... — начал лорд Колуолл.
— Только не в Херефорде, милорд. Ближайшая расположена в Вустере, к тому же, насколько мне известно, там не хватает места для взрослых, не говоря уже о ребенке.
— Тогда мы заберем его к себе домой.
Решимость, слышавшаяся в голосе Наталии, дала понять лорду Колуоллу, что никакие доводы не смогут повлиять на ее мнение.
— Возможно, это лучший выход из положения, во всяком случае, на сегодняшнюю ночь, — недовольно процедил он.
— Спасибо, милорд, я безмерно благодарна вам, и вам, миледи, — проговорила миссис Моппам, нервно теребя передник.
— До свидания, миссис Моппам, — улыбнулась Наталия. — Уверена, мой муж предпримет необходимые меры, чтобы у вас была возможность нанимать помощников. Без сомнения, этот приют задумывался как образец доброты и милосердия.
