Ознакомительная версия.
Дом потихоньку просыпался, послышались тяжелые шаги Платона Петровича, прокуренный кашель Гривина, резкий недовольный голос его жены, торопливые шаги горничной и стук в дверь.
– Барышня, просыпайтесь! Вставайте, Маргарита Павловна, а то собственную свадьбу проспите!
Когда Марго в подвенечном платье, с длинной фатой на голове и букетом флердоранжа в руках спустилась вниз, то выяснилось, что ждали только невесту. Прозоров с нескрываемым удовольствием оглядел ее и подал руку. Опершись о локоть жениха, Маргарита двинулась к выходу. Следом потянулись и остальные. Варвару вез Гривин, он же легко подхватил ее на руки и посадил в экипаж, за ними последовало и кресло. Дмитрий, а также доктор Литвиненко были шаферами на свадьбе. Лошади бежали легко, утренний морозец сковывал дорогу, а весеннее солнце еще не проснулось и светило вполсилы. В экипаже с молодыми ехала и Аграфена Тихоновна, которая ради такого случая покинула свой домик, чего не случалось последние двадцать лет. Она даже не плакала, а только молча и радостно взирала по сторонам.
В церкви стоял холод и полумрак. Когда показались экипажи, служка стал зажигать все свечи, а замерзшие певчие потянулись на клирос. Облаченный в подобающую по случаю ризу батюшка уже ждал молодоженов. Наконец жених, невеста и гости вступили в церковь, и таинство бракосочетания началось.
Прозоров, облаченный во фрак с цветком в петлице, и Маргарита, в пене кружев и облаке тюля, стояли перед аналоем. В руках они держали зажженные свечи, которыми их трижды благословил священник, как символом супружеской любви. Марго пыталась слушать батюшку, но мысли ее путались, слова молитвы ускользали. А священник молил Бога даровать жениху и невесте всяких благ и милостей, благословить их обручение, чтобы Господь соединил и сохранил их в мире и согласии. После этого молодые обменялись кольцами, освещенными на алтаре. Прозоров быстро надел на маленький пухлый пальчик Марго кольцо, а она замешкалась и от волнения чуть не выронила кольцо жениха. За обручением последовало венчание. Батюшка молил Господа благословить этот брак и ниспослать на вступающих в него Свою небесную благодать. На голову жениха и невесты как знак этой благодати были возложены венцы. «Господи, Боже наш, славою и честию венчай я!» – трижды благословил их священник и стал читать послание апостола Павла, а затем Евангелие. Маргарита искоса наблюдала за Платоном Петровичем и видела, как глубоко проникают в его душу слова Священного Писания о таинстве брака. Она снова попыталась внимательно слушать, но волнение мешало ей.
Маргарита обвела глазами алтарь, с икон которого на нее смотрели суровые лица Христа, Богоматери и святых. Но в этот момент они показались ей радостными и торжественными. А когда запел хор, ей почудилось, что грешная душа ее воспарила в пространстве храма, наполненного ароматом свечей и ладана. Потом они пили вино из одной чаши в знак того, что с этих пор они должны жить единодушно, деля вместе и горе и радость, и вслед за священником, который пел «Аллилуя!», трижды обошли вокруг аналоя, знаменуя тем самым духовную радость и торжество.
Обряд закончился, батюшка поздравил новобрачных и от своего имени, после чего Прозоров пригласил его отобедать за свадебным столом. Стали подходить с поздравлениями и другие гости. Первыми к новобрачным приблизилась чета Гривиных. Варвара оставалась растерянной и смущенной. До последнего момента она надеялась, что отец образумится. И вот теперь Маргарита, Маргоша, ее детская подружка, девчонка на посылках, – госпожа Прозорова, ее мачеха, как говорится, прошу любить и жаловать! Во время обряда Варвара не спускала глаз с новобрачных, отмечая про себя каждое движение, каждый взгляд, пытаясь убедить себя, что это не серьезно и не навсегда, что она, дочь, Варя, все равно вернет свое безраздельное господство в отцовском сердце. Однако ревнивый взгляд отметил, что венчальный наряд невесты оказался намного дороже и роскошней, чем ее собственное платье. А блеск подаренных женихом бриллиантов дразнил своей роскошной красотой. Молодые женщины поцеловались и сдержанно улыбнулись. Гривин же постарался как можно проникновенней посмотреть в глаза своей новой родственнице и как можно значительней поцеловать ручку, обтянутую прозрачной перчаткой, на которой теперь гордо красовалось обручальное кольцо. Молодые вышли на паперть. Здесь их приветствовали работники мастерских и их жены, бросавшие под ноги новобрачным цветы. По распоряжению Прозорова нищим раздавали щедрое подаяние, а всем работникам было поставлено угощение и выпивка за здоровье хозяина и его молодой жены. С колокольни полился радостный перезвон, весело сияло солнце. Весенний ветер затрепал и закружил фату, грозя сорвать ее и унести прочь. Платона Петровича охватило такое щемящее чувство радости, которое он не испытывал уже давно. Он подхватил жену на руки и под восторженный гул собравшихся двинулся к нарядному экипажу. Украшенная лентами лошадь заржала и ударила копытами.
– Смотри-ка, бессловесная тварь, а людскую радость тоже понимает! – заметил кто-то в толпе.
Гости расселись по местам и тронулись в имение.
Нет нужды говорить, что свадебный стол, уставленный всевозможными кушаньями и изысканными напитками, поразил своим великолепием. Деликатесы закупались в огромных количествах и в лучших столичных магазинах. Повар Гривиных постарался на славу. Тосты за здоровье молодых, совет да любовь, деток побольше перемежались традиционными криками «Горько!». Маргарита, поднимаясь из-за стола для этих показательных поцелуев, всякий раз ощущала на себе колючий взгляд Гривина и тяжелую неподвижность глаз Варвары, превратившейся в ее падчерицу. Когда поутихли стук ножей и вилок, звон бокалов и гости опустошили свои тарелки, в соседней зале раздались звуки иного рода. Это настраивали инструменты приглашенные из Петербурга музыканты. Прозоров первым поднялся и помог Маргарите управиться со шлейфом платья и фатой. И хозяева и гости проследовали в зал для танцев. Как только Прозоровы показались в распахнутых лакеем дверях, оркестр на секунду замолк, а потом понеслись нежнейшие звуки вальса. Первыми в этом танце полагалось быть молодоженам. Маргарита знала, что ее муж прекрасно справляется со всеми танцевальными па, хотя и не любитель балов. Сама же она, сопровождая Варю на званые вечера и балы, танцевать умела и любила, но ей редко удавалось продемонстрировать это окружающим. И вот теперь представился такой замечательный случай! Они поплыли по залу, взметнулись пышное шелковое платье невесты и кружева нижних юбок, закружилась невесомая прозрачная фата. Уверенная и прямая стать Платона Петровича и пленительная гибкая фигурка его жены представляли собой замечательное зрелище. Вдвоем они напоминали парную статуэтку из фарфора, которые были очень популярны в это время. Варя, когда отец и молодая мачеха прокружились мимо ее кресла, подавила в себе рыдания и хотела развернуть свое кресло прочь от этого упоительного зрелища. Ей невыносимо было лицезреть то, что она так любила и чего лишилась навсегда. Дмитрий понял чувства жены и помог откатить кресло к стене, чтобы не мешать начавшимся общим танцам.
Ознакомительная версия.
