Будучи человеком твердых убеждений, Джин много раз, заплатив за «любовь», в заключение задавал проститутке хорошую трепку. Плохих женщин нужно наказывать. Плохие женщины распространяют болезни. Распутством, развратом и болезнями они с улыбкой награждают опрометчивых мужчин, изображая при этом страсть. Испытывая гнев и враждебность к женщинам как таковым, Джин никогда не задумывался над тем, как и от кого заразились они сами. Для него понятия болезни и порока ассоциировались со словом «женщина», все это взрастало и гноилось в женском теле, в темных глубинах между бедрами.
Когда Джин Макдермотт увидел Кели, он сразу почувствовал разницу между нею и другими женщинами. Кели была чиста, в то время как все остальные — запятнаны. Она была простодушна и идеальна.
Наведя подробные справки, Джин узнал, что девушка принадлежала к прекрасной, но обедневшей семье и что она действительно была чиста и добропорядочна, как ему и подсказал инстинкт. Он познакомился с ее родителями и сделал ей предложение, обещал позаботиться о ее семье и обеспечить благополучную жизнь для самой Кели. Но по долгу службы ему пришлось уехать почти на четыре года, они общались только посредством писем.
Во время разлуки Кели занималась английским языком, научилась читать и писать и добилась успехов: стала сочинять письма на его родном языке. Их тон казался официальным и очень невинным. Джин чрезвычайно ценил это.
Наконец политические и бюрократические неурядицы закончились, он уволился из ВВС и привез свою красавицу в Соединенные Штаты, обосновавшись с молодой двадцатидвухлетней женой в Хейдене.
Успешно закончив военную карьеру, обретя финансовую независимость, купив хороший дом в хорошем городе, приобретя новых друзей в городском клубе и имея прелестную жену, Джин Макдермотт мог считать, что мир у его ног. Но каким-то непостижимым образом все эти явные признаки счастливой жизни плохо сочетались между собой, и он не чувствовал удовлетворения. Ему никогда не приходило в голову, что причиной его беспокойства было его искаженное представление о том, какой должна быть жена. Священный жертвенный алтарь, где он впервые увидел Кели, стал символом ее чистоты. За два с половиной года совместной жизни он ни разу не смог достичь сексуального удовлетворения со своей молодой красивой женой, хотя они делили одну постель. Каждая его попытка кончалась поражением. Тихие слезы блестели в темных глазах Кели, а Джин чувствовал себя неспособным выполнить свои мужские обязанности.
С того самого дня, когда он увидел Кели во время пышной религиозной церемонии и когда уже обо всем договорился с ее семьей, он намеренно избегал близости с ней, убеждая себя в том, что такая удивительная девушка, как Кели, достойна мужчины твердых моральных устоев. Он решил беречь ее чистоту, насколько это было возможно.
По иронии судьбы его решение рикошетом ударило по нему же. Джин стал совершенно не способен к сексуальным отношениям. Обдумывая это обстоятельство, он старался внушить себе, что не хочет лишать Кели ее самой большой драгоценности: девственности.
Ему часто приходилось наблюдать, с какой тоской Кели смотрела на детей на игровых площадках. Он слышал ее тихий журчащий смех, когда в телевизионной рекламе показывали особенно сообразительного ребенка. Джин понимал, что Кели хочет стать матерью. Но беременность была бы насилием над ее телом, лишила бы ее невинности. Ей бы пришлось вынашивать этого ребенка, а он не смог бы в этом участвовать. Ему хотелось защитить ее от насилия, от оскорбительной процедуры родов. Ведь тогда она стала бы такой же, как и все остальные женщины.
Так он говорил себе. Он мог бы использовать контрацептивы, если бы захотел. Но он не собирался этого делать. Он все понимал, хотя даже себе не признавался в том, что его отговорки — это ложь. Его восхищение женой, ее чистотой, ее красотой — все это ложь. Это только уловки, и он знал это. Джин Макдермотт не мог прямо сказать даже самому себе, что он импотент.
— Джуди! Через минуту я уезжаю! — Марша Эванс позвала дочь, которая сидела перед зеркалом в спальне на втором этаже и намазывала лицо кремом.
Она постаралась, чтобы голос ее не звучал раздраженно, как это уже стало привычным в их повседневных разговорах. Больше всего ей не хотелось сегодня снова ссориться с капризной шестнадцатилетней девчонкой, чье лицо сейчас было покрыто белым кремом от прыщей, которых у нее не существовало.
С тех пор как Род и Марша развелись три года назад, ей стало очень трудно справляться с Джуди. Их отношения еще больше осложнились после гибели Рода прошлым летом в автомобильной катастрофе.
Не нужно быть известным высокооплачиваемым психиатром, чтобы сделать вывод, что Джуди обвинила Маршу в смерти отца и во всех бедах их семьи. С неподражаемой логикой подростка она заключила: «Из-за тебя отец оставил нас. Ты была для него плохой женой, поэтому он ушел и от тебя, и от меня! Если бы ты была такой женой, какая была ему нужна, он бы никогда не покинул меня! Тогда он не мог бы оказаться в том автомобиле, который разбился!».
— Джуди! Ты меня слышишь? Я сказала, что уезжаю через несколько минут! — снова окликнула Марша.
Никакого ответа.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, Марша ждала. Не услышав ни слова, она обратилась в третий раз, и в голосе ее уже звучало раздражение:
— Я сказала, что скоро уезжаю! Я хочу поговорить с тобой, прежде чем уеду. Пожалуйста, спустись вниз!
И снова никакого ответа. В зале наверху послышались неторопливые шаги. Джуди появилась на площадке лестницы, закутанная в большое розовое полотенце. Ее лицо было покрыто толстым слоем крема от прыщей, волосы стягивали электробигуди.
— Я не могу разговаривать с тобой, когда ты наверху, а я внизу. Пожалуйста, спустись!
Джуди неторопливо сошла по ступеням.
— Я тебя не слышала, мама.
Стараясь совладать с раздражением, Марша снова сделала глубокий вдох и заговорила с дочерью мягким спокойным голосом:
— Джуди, за мной должна заехать миссис Макдермотт. Я вернусь только после обеда. Прежде чем уйти, я надеюсь, ты уберешь свою комнату и ванную тоже. Не понимаю, как ты умудряешься оставлять после себя такой беспорядок. Сегодня после обеда ко мне придет новая клиентка. Она хочет посмотреть, как я все переделала в доме. Ты же понимаешь, я не хочу упускать перспективных клиентов, хочу показать им мои новые задумки. Для меня очень важно, чтобы в твоей комнате и ванной был порядок. Хорошо?
Джуди подняла глаза к небу, показывая, как ей все надоело.
