– Хочешь купить лошадь? – грубовато спросил Жюль без всякого вступления, тщательно выговаривая слова, как очень пьяный человек.
– Не уверена, – осторожно ответила она.
– Ты ведь ездишь верхом, так?
– Да, но…
– Тогда тебе нужна лошадь. – Он вынул сигару изо рта. Пепел упал на его расстегнутый жилет. – Не думай, что ты можешь выбрать любую в конюшне в этом поместье. Не все принадлежит тебе, сама знаешь. Кроме лошадей для экипажа, остальные – собственность Себастьена. Он разводит их. Во всей Франции не найти лучших скакунов.
– И одного ты продаешь?
– Прекраснейшего гнедого из когда-либо виденных тобой.
– Кому он принадлежит?
– Мне. Уже пару месяцев, но он не устраивает меня. Маловато норова. Я люблю сопротивление, когда сажусь на новую лошадь.
Опять эта жестокость де Луимонтов. Жажда превосходства, безграничной власти. Розелла вспомнила слова Маргариты о мужчинах семейства де Луимонт. Даже Себастьен унаследовал такой же взрывной темперамент.
– Я взгляну на скакуна, – пообещала Розелла.
– Но – только сейчас. – Жюль поднялся из кресла, слегка пошатываясь. – Почему бы тебе не переодеться в костюм для верховой езды и не испробовать жеребца?
Приятно иметь собственную лошадь. Она сможет в любое время сама исследовать окрестности.
– Я сейчас вернусь, – сказала девушка.
Когда они с Жюлем шли к конюшне, поддеревьями на лужайке Розелла увидела маленькую компанию. Филипп, Луиза и Маргарита сидели за садовым столиком, на котором стоял поднос с кофе и пирожными. Софи тоже участвовала в ленче, приехав в замок с ежедневным визитом к матери.
Гнедой был великолепен, и Розелла влюбилась в него с первого взгляда. Жюль вывел жеребца из стойла. Красновато-коричневая шелковистая шкура заблестела под яркими лучами солнца. Жюль водил лошадь вокруг двора, сильно натягивая уздечку, и бедное животное недовольно дергало головой и нервно постукивало копытами. Жюль страшно ругался и еще сильнее тянул за узду. Розелла с содроганием подумала, каким он становится в седле с хлыстом в руке. Она должна купить гнедого, просто чтобы освободить его от теперешнего владельца.
– Как его зовут? – спросила Розелла, похлопывая по изящной мускулистой шее.
– Талейран.
– Сколько?
Жюль назвал достаточно высокую цену, но девушка не торговалась. Месье Батальяр не отвертится от оплаты этого приобретения. Жюль помог ей сесть в седло, и Розелла заговорила с Талейраном, зная, что взвинченный жеребец очень нервничает. Он напряженно вскинул голову. Видимо, у Талейрана любой всадник ассоциировался с плохим обращением и жестокими руками. Его превосходное физическое состояние не было заслугой Жюля, ведь ответственность за лошадей несли конюхи Себастьена.
Покачиваясь, Жюль со странно злорадным выражением на лице посмотрел на Розеллу.
– Желаю получить удовольствие от поездки.
– Спасибо. Отпусти, пожалуйста, уздечку.
– С радостью! – Он шагнул назад. – Я устрою тебе проводы!
Прежде чем Розелла поняла, что он делает, Жюль вытащил из-за пазухи хлыст и с пронзительным криком хлестнул коня по крупу. Талейран рванул вперед и взбрыкнул задними ногами, едва не выбросив всадницу из седла. Но однажды в Кенте Розелла уже попала в подобную ситуацию. Тогда какой-то мальчик трещеткой напугал ее лошадь, но то животное было значительно старше и послушнее. Молодой, резвый Талейран представлял гораздо большую опасность.
Гнедой жеребец пулей вылетел из двора конюшни. Два конюха, вышедшие из каретного сарая посмотреть, что за шум на улице, едва успели увернуться из-под копыт. С развевающейся гривой и хвостом Талейран помчался по лужайке, выбивая комья земли, а Розелла отчаянно пыталась натянуть поводья и обрести контроль над скакуном. Краешком глаза она заметила испуг сидящих за кофейным столиком. Филипп вскочил на ноги и что-то кричал ей, три женщины в шифоновых платьях и соломенных шляпках тоже встали, оцепенев от неожиданности.
Впереди показался сад. Талейран несся, не разбирая дороги, словно не чувствуя усилий всадницы остановить бешеный бег. Во все стороны летели листья, цветы, трава. Розелла потеряла шляпу, прическа рассыпалась, и волосы цвета спелой пшеницы развевались по ветру. Девушка очень испугалась, но сохраняла присутствие духа и старалась покрепче держаться в седле. Заметив низкий сук, она молниеносно пригибалась к шее коня. Но к угрожающей жизни кошмарной скачке прибавилась новая опасность. Розелла увидела заросший лилиями узкий проток озера. Водная гладь приближалась с ужасающей быстротой. Девушка почувствовала, что Талейран приготовился к прыжку. Его стальные мускулы напряглись, чтобы взять препятствие, но перескочить на другую сторону было практически невозможно.
– Нет! Нет! – закричала Розелла.
Одно короткое мгновение она верила, что им все-таки удастся сделать этот прыжок, но Талейран поскользнулся на отлогом берегу и скатился в воду, сбросив Розеллу в грязь среди лилий. Она лежала, оглушенная ударом при падении, верхняя часть тела в хлюпающей жиже, а ноги с прилипшей к ним тяжелой юбкой под водой. Талейран барахтался рядом, пытаясь подняться на ноги. Когда это ему удалось, он, не теряя времени, выбрался на высокий берег и стал, дрожа всем телом и низко опустив голову. Розелла с усилием пошевелилась, но промокшая юбка не давала возможность двигаться, и девушке пришла в отчаяние от своей беспомощности.
Вдруг послышался стук копыт. Филипп, встретив конюха, отправлявшегося в погоню, взял у него лошадь и помчался за Розеллой. У озера он спрыгнул с седла и быстро направился к девушке.
– Вы испортите ваши ботинки, – полушутя-полуплача крикнула Розелла.
Филипп несказанно обрадовался, когда увидел, что она несильно пострадала. Будет несколько синяков, но сломанных костей нет, потому что Розелла все время пыталась встать.
– Я помогу вам. Обхватите мою шею. Вот так. – Он поднял ее на руки, посадил на траву и тоже вскарабкался наверх.
Розелла тотчас вскочила и бросилась к Талейрану. Она думала только о лошади. Девушка гладила, похлопывала его, нежно и успокаивающе разговаривала с ним. Наконец, она прижалась щекой к влажной шее гнедого.
– Больше никто и никогда не сделает тебе больно, Талейран. Клянусь!
Прискакал конюх, чтобы спросить, чем нужно помочь. Филипп приказал осторожно отвести коня в стойло, но Розелла вмешалась.
– Нет! – решительно заявила она. – Я сама отведу его обратно.
Филипп не спорил с ней. Он передал конюху поводья своей лошади и пошел рядом с девушкой, подстраиваясь под ее неторопливый шаг.
– Почему вы поехали на жеребце Жюля? Кажется, у него с этим гнедым было много проблем.
