– Добрый день. Я – Марджори де Варенн. Может быть, вы узнали эту красавицу кобылу? Ее вырастили здесь, во Фламстеде. Это дар графа Уорика, который я возвращаю. – «Он смотрит на меня, как лунатик. У него что, языка нет?»
– Конечно, миледи, конечно. – И грум быстро выполнил просьбу.
В этот момент из конюшни появились двое мужчин. У Джори перехватило дыхание. «Ублюдок! Я думала, ты в Уорикшире!»
У Гая де Бошана сжалось сердце, но потом он сузившимися глазами впился в возникшее перед ним видение. Джори была еще красивее, чем он ее помнил, серебристо-золотистые волосы нежной волной падали ей на плечи. Он обратился к стоящему рядом дворецкому:
– Подай даме эля, Берк. Она его любит.
Он заметил, как Джори вздернула подбородок, понял, что она рассердилась, и испытал мстительное удовлетворение от того, что ей приходится смотреть на него снизу вверх.
– Я не ожидала, что ты здесь. Но раз так получилось, я смогу вернуть тебе твой дар лично. В таких обстоятельствах я не могу его сохранить.
Это был тяжелый удар по его гордости. Она вернула прекрасную белую кобылу, которую он сам вырастил, – словно бы швырнула подарок ему в лицо, как будто животное было так же проклято, как он сам.
– Я получил твою записку, что де Боун сделал тебе предложение. – Мысль, что она выйдет замуж за другого, наполнила его сердце черной яростью, но лицо его оставалось бесстрастным, а голос – безразличным.
В зеленых глазах Джори сверкнул вызов.
– Хэмфри де Боун – честный молодой рыцарь, не то, что некоторые из моих знакомых.
Уорик больше не мог сдерживаться.
– Полагаю, это доверчивый молодой дурак, которым ты легко сможешь вертеть.
– Какое, дьявол побери, это имеет значение? – с яростью выкрикнула Джори.
– А то, что ты – маленькая испорченная дрянь, которая только и умеет, что заманивать мужчин! Надеюсь, он сумеет ужиться с высокородной шлюхой, которая вдоволь наразвлекалась до свадьбы, пытаясь потерять невинность с известным своими пороками графом Уориком!
Джори была потрясена. Кроме того, она пришла в бешенство от потока жестоких оскорблений, которые он на нее излил. Решившись сравняться с ним в язвительных ударах, она одарила графа лучезарной улыбкой, грациозно обвела рукой поместье и сказала:
– Фламстед великолепен. Насколько я знаю, он достался тебе от одной из покойных жен? Полагаю, это была доверчивая молодая женщина, которой легко вертеть и от которой легко избавиться.
Уорик в бешенстве шагнул к Джори, но тут появился Берк с кружкой эля.
Джори хотелось выплеснуть ее содержимое прямо в смуглое лицо Уорика, но она сдержалась. «Дьявол меня побери, если я подарю ему такое удовольствие». Она с улыбкой поблагодарила дворецкого, поднесла кружку к губам и выпила ее одним духом. Потом царственной походкой, которую переняла от Джоанны, подошла к своей лошади, приняла у грума поводья и с юной грацией вскочила в седло.
– Я говорю тебе adieu, француз, до новой встречи.
– Проклятая сучка, – сквозь зубы пробормотал граф. Потом крикнул груму: – Оседлай лошадь и проводи леди до владений де Вареннов!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПРЕДАННАЯ ЖЕНА
Одетая в золотые и лазурные цвета де Вареннов, Джори стояла перед алтарем в часовне Хедингема. Она не смогла заставить себя надеть чудесное зеленое платье, в котором собиралась выходить замуж за Гая де Бошана. Как завороженная, Джори смотрела на пламя высоких свечей и вспоминала другие свадьбы, на которых бывала. Интересно, все ли невесты в день венчания испытывают те же чувства, что и она: неуверенность, тревогу, острое волнение?
Ее окатило сознание вины, когда она клялась перед Богом повиноваться Хэмфри де Боуну, любить его, почитать, вместе быть в здравии и болезни, в горе и в радости. «Я не люблю Хэмфри, но постараюсь стать хорошей женой». Джори прикрыла глаза.
От этих печальных мыслей ее отвлек вопрос священника:
– Кто отдает эту женщину в жены этому мужчине?
– Я, – ответил граф Суррей и вложил руку Джори в ладонь Хэмфри.
Джори чувствовала, что рука у нее немного дрожит, и в который раз задалась вопросом, не совершает ли самой большой в своей жизни ошибки? Усилием воли она справилась с дрожью и вернулась к прежней решимости.
После полудня начался пир. Воины де Варенна и уэльские лучники Линкса в последний раз наслаждались радостями мирной жизни перед началом похода во Францию. За стенами замка установили козлы со столами для простых воинов и замковой прислуги.
Новобрачные останавливались у каждого стола, поднимали кубки с гостями, принимали поздравления и лишь потом прошли в зал, где их ожидала знать. Джори, повеселевшая от вина, решила, что оно поможет ей сохранить улыбку на лице.
– Ты вторая по красоте новобрачная, какую когда-либо видела Англия, – сказала Джоанна. – Даже Глостер почти в тебя влюбился.
Гилберт ухмыльнулся:
– Я уже научился никогда не перечить беременной женщине. Обещайте мне танец, леди Марджори.
– Это для меня честь и величайшее удовольствие, милорд граф.
Торжественный обед мог сделать честь гостеприимству леди де Варенн. Было подано шесть перемен блюд, и к каждому предлагался выбор лучших вин. У Джори не было аппетита, но она заставила себя кое-что съесть, чтобы не пьянеть от вина. Свадебный торт украшали лебеди – геральдический символ де Боунов.
Наконец столы были убраны, и начались танцы. Джори танцевала без перерыва, сначала с молодым мужем, потом со своим братом и дядей. Молодой Генри, который к этому моменту изрядно опьянел, приглашал ее множество раз, потом перешел к Джоанне, что дало возможность Гилберту де Клэру потребовать у невесты обещанный танец.
– Вы счастливы, Марджори? – тихонько спросил граф.
– Разумеется, – быстро ответила она и заглянула ему в глаза.
– Он не ответил на ваше письмо? – наугад спросил Гилберт, не называя имени.
– Нет, он не сделал мне предложения. – Джори через силу улыбнулась. – Но не беспокойтесь, я не буду на вас сердиться за то, что вы – его друг.
Граф улыбнулся в ответ:
– Мой друг просто дурак.
Музыка, танцы, смех, возлияния длились всю ночь. Джори была этому рада, с удовольствием смеялась и танцевала и не возражала бы, продлись праздник до самого утра. Джоанна, разумеется, считала иначе:
– Дорогая, думаю, сейчас как раз подходящий момент, чтобы сбежать. Мод, Бланш и Элеонора готовы сопроводить тебя наверх.
– Зачем они мне? – с мрачным видом спросила Джори.
– Потому что предстоит церемония возложения на брачное ложе. Так что иди, пока есть возможность.
– О Господи, Джоанна! Как ты можешь такое говорить!
