По мнению Жаклин, шпага могла быть декоративной, скорее украшением, как серебро на его башмаках или золото кружев на его манжетах. Она сказала, что носить шпагу на танцевальной площадке — дело обычное. Теперь он был рад, что потребовал настоящее оружие. Хотя эфес покрывали фальшивые драгоценные камни, клинок был заточен до убийственной остроты.
Внезапно у Гейбриела возникло жуткое ощущение, что он вернулся в прошлое. Тогда, поднявшись на эту башню, он увидел Кэтрин, свою невесту, с поднятыми ногами и своего друга Хью, работающего между ними. Утром Гейбриел ушел в море, не сказав никому ни слова. Это был единственный способ не поддаться бешеному желанию выпотрошить друга детства и опозорить невесту за распущенность.
Но если сейчас Хью губит его племянницу, он без всяких церемоний повесит ублюдка на его собственных кишках. Тут Гейбриел услышал, что вслед за ним поднимаются Жаклин и Дейзи.
— Назад, — прошипел он.
Если сейчас произойдет кровавая резня, ему не хотелось, чтобы женщина и ребенок были свидетелями его жестокости.
— Нет, если Гиацинт здесь, я могу ей понадобиться, — сказала Жаклин.
— И я тоже, — пискнула Дейзи.
Он собрался возразить более решительно, когда до них донесся голос Гиацинт.
— Пожалуйста, отпустите меня. Я хочу вернуться. Я хочу вернуться, — монотонно повторяла она.
— Хью! — взревел Гейбриел.
Одним прыжком он взлетел наверх и распахнул ногой дверь на площадку башни. Его племянница сидела, обхватив колени руками, сделавшись очень маленьким шаром. Хью стоял в нескольких шагах от нее. Ему не хватило времени пристегнуть клапан панталон, зато хватило предусмотрительности вытащить шпагу.
— Ублюдок, — с хриплой угрозой произнес Гейбриел.
Он слышал позади тяжелое дыхание Жаклин. Потом они с Дейзи кинулись к Гиацинт, чтобы схватить ее в объятия.
— О мисс Жак! — простонала та.
— Брось, Дрейк. Ты ведь понимаешь. Девочка целый вечер дразнила меня, — сказал Кармантл. — Если ты выставляешь на стол такое лакомое блюдо, ты не можешь винить человека за желание попробовать его. В конце концов, ты же был пиратом. Одному Богу известно, скольких ты перепробовал.
— Только если девушка сама того хотела, и не таких юных, место которым еще в классной комнате, — ответил Гейбриел. — Даже у пирата есть принципы, каких, похоже, очень недостает тебе.
Хью неприятно засмеялся:
— Тут, возможно, ты прав. Итак, Дрейк, что ты собираешься делать? Прошлый раз ты предпочел бежать, чем вызвать меня.
— Теперь не убегу.
Гейбриел бросился в атаку. Все закружилось вокруг него, заглушённые вскрики девочек, пыльный запах старого тростника на каменном полу, металлический скрежет клинка о клинок. В поле его зрения попала брызнувшая кровь, но в битве раны не чувствуются. И он не был уверен, чья это кровь, его или Хью.
Это не имело значения, красный туман застилал ему глаза. Хью выхватил кинжал, получив таким образом преимущество. Гейбриел парировал удар, отскочил, сделал обманный выпад, каким не учат воспитанные мастера фехтования, и обезоружил Хью двумя ловкими приемами, которые сочли бы нечестными в любой фехтовальной школе. Но поскольку они с Хью пытались убить друг друга, правила уже не имели смысла. По крайней мере, удар плоской стороной шпаги в промежность гарантировал, что сегодня Хью уже не будет производителем. Схватив упавший кинжал, Гейбриел толкнул бывшего друга на колени и дернул назад голову, чтобы открыть горло.
— Подожди! — взмолился Хью, почувствовав у горла холодную сталь. — Я ничего ей не сделал. Девочка осталась невинной! Клянусь тебе своей надеждой попасть на небеса.
— Если Бог впускает таких, как ты, я надеюсь попасть в ад, — прорычал Гейбриел.
— Остановитесь, Гейбриел! — вмешалась Жаклин. — Он говорит правду. Скажи дяде, Гиацинт.
— Ну, что этот мерзавец тебе сделал?
Гиацинт вытерла нос о рукав платья.
— Он говорил мне, что я красивая, затем поцеловал меня, это не было так уж плохо. — Ее лицо выражало страдание. — Но потом он сунул мне в горло язык.
— Ой! — вздрогнула Дейзи.
— И это все? — спросил Гейбриел.
— Для чего-нибудь еще не было времени, — честно ответил Хью. Он тяжело сглотнул, и тоненькая струйка крови потекла по горлу. — Подумай, Гейбриел. Ты ведь не собираешься убить меня из-за такой безделицы. Да еще при гостях, заполнивших банкетный зал.
— Твое беспокойство о моих гостях очень трогательно, — процедил сквозь зубы Гейбриел.
Кинжал чуть-чуть вошел в горло Хью. На его лбу выступил пот, и Гейбриел почувствовал запах мочи.
Старая рана в его душе изредка напоминала о себе. Он никогда бы не покинул Драгон-Керн, если бы не предательство Хью и Кэтрин. Никогда бы не стал пиратом, зверем, которого он старался приручить. В глубине души все жаждало мира, вежливо приказывало ему опустить кинжал. Но зверь шептал ему, искушая мыслью, как приятно напиться крови этого труса.
— Милорд… — Голос Жаклин заставил его опомниться. — Пожалуйста.
Он с трудом опустил кинжал, но продолжал давить на плечо Хью, заставляя его стоять на коленях.
— Вы правы, как всегда, хозяйка. Давайте будем соблюдать правила хорошего тона.
Хью с облегчением сел.
И тут Гейбриелу пришла на ум замечательная мысль.
— Я не убью тебя, чего ты заслуживаешь. Но твое преступление требует наказания.
Жаклин пристально смотрела на него:
— Милорд, если вы требуете положенного удовлетворения, то вред для Ги…
— Я не сделаю ничего, что может повредить моим племянницам. Напротив, я имею в виду, что барон Кармантл поможет им. Девочки сейчас изучают обычаи диких племен, обитающих в колониях. Хью, надеюсь, тебя не затруднит подобная безделица. — Он подмигнул. — Дейзи, неси веревку.
Гейбриел еще раз обошел спальню и опять лег на кровать, утонув в перьевом матрасе. Конечно, это намного удобнее, чем узкая капитанская койка на борту «Реванша», но ему все еще не хватало постоянной морской качки. Он долго заставлял себя заснуть и в конце концов сдался.
Заложив руки за голову, он смотрел на узорчатый полог кровати. По крайней мере, вечер имел успех. Всем очень понравился ужин. Струнный ансамбль почти без устали играл один за другим быстрые шотландские рилы, когда гости после своих приличных светских па весело отплясывали хороводные сельские танцы. И почти каждый, прощаясь с ним у двери, хвалил замечательный комедийный фарс, показанный им после ужина.
Его милые племянницы изображали дикое племя, а совершенно униженный барон Кармантл служил им прекрасной жертвой. В результате Жаклин заставила Гейбриела сыграть «верную армию его величества», чтобы спасти барона до того, как огонь слишком разгорится. Хью был покрыт сажей и потом, но, к великому сожалению, без единого ожога на его шкуре.
