– Тебе это нравится? – спросил Лахлан тихо.
Ее спина выгнулась под его ласками, и это было ответом.
– Господи, какая ты горячая! Такая роскошная и податливая!
Его рот обхватил ее отвердевший сосок, оказавшийся глубоко во влажном и теплом убежище, и Флора прижалась к нему крепче, не в силах побороть нарастающее напряжение. Она желала большего, желала трения его тела. Ее руки отчаянно блуждали по его спине, а бедра словно прилипли к нему.
Неожиданно рука Лахлана оказалась под юбкой Флоры и заскользила по ноге, а рот продолжал ласкать ее грудь. Флора не понимала, что с ней происходит. В теплом гнездышке между ее ног что-то судорожно сжалось. Все ее тело дрожало и вибрировало, тогда как пальцы Лахлана бродили по нежной коже внутренней поверхности бедер.
Внезапно ощутив влагу там, где ее ласкала его рука, Флора напряглась. Она попыталась сомкнуть ноги, но Лахлан не позволил этого, проведя рукой по самому сокровенному месту ее тела.
Флора замерла.
– Не пугайся, – успокоил ее Лахлан. – Обещаю, что все будет хорошо.
Его палец снова проник в ее сокровенное место и принялся нежно ласкать и потирать его. Что он делает с ней? И почему это так восхитительно? Никто никогда не говорил ей о чем-то подобном.
Флора окуналась в жар, нараставший в том месте, которое он ласкал и перестала сопротивляться.
Ощутив это, Лахлан пленил ее губы своими губами, тогда как его палец проник вглубь ее тела. Это ощущение было восхитительным. Никогда еще Флора не чувствовала себя такой свободной. Его палец скользил то внутрь, то наружу все быстрее до тех пор, пока ее бедра не задвигались в такт движению его руки.
У нее перехватило дыхание. Все мысли Флоры сфокусировались на напряжении, нараставшем между ее ног.
Лихорадочные движения все ускорялись, она извивалась, прижимаясь к Лахлану. Что-то магическое было близко, но оставалось недосягаемым, и у нее возникло отчаянное желание перепрыгнуть эту невидимую черту.
Стук в дверь, нарушив странное помешательство, словно разбил нечто хрупкое, нечто, возникшее между похитителем и его пленницей.
Лахлан резко сделал шаг назад и попытался совладать с бушевавшей в нем первобытной страстью. Никогда ни один мужчина не смотрел на Флору со столь откровенным вожделением, и у нее возникло ощущение, что она выпустила на свободу льва. До какого предела она дошла? Мысль о возможных последствиях случившегося обрушилась на нее, как ледяной водопад. Она чуть не отдалась своему похитителю, человеку, намеревавшемуся использовать ее в своих мерзких целях!
Покачиваясь на ослабевших ногах, Флора отошла в другой конец комнаты, стараясь держаться как можно дальше от него, и принялась приводить в порядок одежду, разглаживая ее дрожащими пальцами и радуясь тому, что платье простого покроя ей легко удалось натянуть на плечи и зашнуровать спереди. Однако она ничего не могла поделать с распухшими губами и спутанными волосами.
Когда Лахлан разрешил посетителю войти, дверь открылась, и Флора узнала в пришедшем одного из молодых воинов лэрда. Щеки ее все еще пылали, и она сразу поняла, что юноша догадался, какую сцену прервал.
Сердце ее бешено колотилось, и она почти не обратила внимания на промелькнувшее на лице Лахлана удивление. Приняв послание от своего человека, горец сломал печать, быстро просмотрел написанное и опустил письмо в меховую сумку, свисавшую с пояса. Глаза его потемнели и теперь казались непроницаемыми и холодными, как оникс: было ясно, что он чем-то разгневан.
– Можешь идти, – сказал он, отпуская воина.
Как только дверь захлопнулась, Флора повернулась к Лахлану.
– Что в письме? – с тревогой спросила она.
– Об этом поговорим позже. – Предводитель Маклейнов явно не настроен был откровенничать.
– Гектор отказался?
Взгляд, который он на нее бросил, заставил Флору отступить. Такого свирепого выражения на лице Лахлана она еще никогда не видела.
– Я сказал – не теперь. Возвращайся в свою комнату… если не хочешь продолжить.
Флора вздрогнула и отшатнулась, словно получила пощечину. Что все-таки случилось? Определенно что-то было не так.
Неужели Гектор отказал Маклейну? А возможно, все дело в ней? Может быть, это она что-то сделала не так?
Губы Флоры задрожали.
– Почему ты так обращаешься со мной? Я заслуживаю большего. Скажи мне, что в этом письме.
Жесткие синие глаза продолжали буравить ее, и было в этом взгляде что-то, отчего ее сердце дрогнуло.
Флора сделала шаг к горцу, но тотчас же остановилась. Ей так хотелось положить руки на его плечи и заставить его расслабиться. Лишь мгновение назад она была в объятиях Лахлана, а теперь он казался чужим и недоступным.
– Пожалуйста, – умоляла Флора.
Лахлан долго смотрел на нее, стоя неподвижно, словно сдерживая клокочущую внутри его ярость.
– Черт тебя возьми! – наконец прорычал он. Флора потянулась к нему и положила руку ему на грудь.
– Что он сказал?
– Не знаю.
На этот раз голос горца звучал как-то странно, безжизненно.
Брови Флоры взметнулись вверх. Она ничего не понимала.
– Но почему?
И тут ее осенило: Лахлан не умел читать. Она вздохнула с невольным облегчением. Оказывается, он всего лишь хотел скрыть от нее свою неграмотность!
Неужели Лахлан подумал, что она будет над ним насмехаться? Флора внутренне содрогнулась. К счастью, теперь она достаточно его узнала.
Лахлан предпочел бороться за свой клан, а не учиться в колледже Тунис в Эдинбурге; это заслуживало лишь уважения и ничуть не уронило его в ее глазах.
Хотя ее мать вряд ли согласилась бы с ней. Одной из причин, почему Дженет Кемпбелл осуждала своих мужей, был недостаток образования. Для Флоры это тоже было важно, но Лахлан заставил ее понять: наличие образования не всегда означает образованность и ум. Любой человек, способный противостоять ее могущественному брату столько лет, доказал это на практике.
– Ты ведь не посещал Тунис?
Лахлан, не дрогнув, выдержал ее взгляд.
– Нет. Я могу читать по-гэльски, но не на шотландском диалекте, и твой брат это отлично знает.
Флора нахмурилась: ей было неприятно услышать это о Гекторе.
– Могу я взглянуть?
Лахлан заколебался. По какой-то причине он все еще не доверял ей.
Наконец он вытащил письмо из сумки и протянул Флоре, после чего она осторожно расправила его и быстро пробежала глазами.
Стараясь скрыть облегчение, Флора повернулась к горцу.
– Прочесть?
Лахлан кивнул.
– «Отпусти мою сестру, а иначе пеняй на себя. Можешь считать это предупреждением». Странно. – Флора недоверчиво взглянула на пергамент. – Брат ничего не говорит о твоих требованиях.
