Ознакомительная версия.
— Ох, скорее это неудачный и достойный сожаления день. — Дуглас нахмурился.
— Пожалуйста, перестань! Тебе исполнится всего лишь тридцать пять лет, и ты пока еще вовсе не похож на беззубого старца! Правда, я слышал, как Алекс сетовала, будто ей все чаще приходится выдирать у тебя седые волосы. А еще она рассказывала Софи, будто ты необратимо теряешь интерес…
— Что еще за чертовщина? Какой такой интерес?
— Твоя жена, Дуглас, — начал Райдер, с нарочитым вниманием разглядывая газетный заголовок, — жаловалась моей, что наверняка успела тебе надоесть, коль скоро ты в последнее время занимаешься с ней любовью всего лишь один раз на дню! Она пела тебе итальянские серенады в саду возле обнаженных статуй, кормила с рук земляникой из теплицы лорда Томлина — и все только для того, чтобы подогреть твою страсть. Алекс даже дошла до того, что стала сочинять сонеты в классическом стиле. Однако, по ее словам, ты так смеялся над ними, что не смог дочитать даже до четырнадцатой строки, где особо трогательно описывалась земная страсть во всех ее разнообразных формах. Да-да, она так и сказала: все ее усилия пошли прахом, и теперь она просто не знает, что ей еще предпринять…
Расхохотавшись, Дуглас чуть не облился горячим кофе.
— Ох, Райдер, эти две особы представляют для нас нешуточную опасность, причем вполне реальную! Боже милостивый, попробовал бы ты дочитать ее сонет до конца!
— Возможно, ты и прав, Дуглас, однако я полагаю, что в чем-то Алекс не ошибается. В последнее время я тоже заметил в тебе некоторые странности. Ты стал каким-то рассеянным и постоянно встревожен, вот только непонятно чем. Теперь ты вдруг собрался в Лондон и потащил за собой всех нас, подгадав как раз к своему дню рождения. Дуглас, что с тобой творится?
— Чепуха, — отмахнулся Дуглас. — Ничего такого со мной не происходит, и в Лондоне я оказался без всякой особой причины! Просто если уж мне суждено на год постареть, пусть это случится здесь. А Алекс тут же навоображала себе бог знает что! Умоляю тебя, не делай того же! Поверь мне, брат, от ее сонета свело бы челюсти у кого угодно!
Райдер собрался что-то возразить, как вдруг из-за его спины раздался голос Грея:
— Алекс сочинила для тебя сонет? Уж не означает ли это, что мне тоже следует ожидать виршей от Джек?
Братья Шербрук разом обернулись к Сент-Сайру, как раз в этот момент появившемуся на пороге столовой.
— Как знать, как знать… — протянул Дуглас. — Мы с Алекс женаты уже около восьми лет, и мне казалось, что это вполне достаточный срок, чтобы до конца понять ее характер, как вдруг я получаю от нее сонет под названием «Ода поникшему супружескому символу». Надо будет как-нибудь прочесть его вам. Представляю, как вытянутся ваши спесивые рожи, уж тогда-то вам будет не до шуток! И нечего так кривить губы, барон; лучше иди сюда и позавтракай. — Дуглас дал знак Тарлоу, своему дворецкому, и, выйдя из-за стола, уселся поблизости.
— Вообще жены представляют сплошную загадку, — заметил Райдер. — Они ужасно любят надоедать и привередничать, и я считаю себя самым счастливым мужчиной в мире, оттого что каждый вечер ложусь спать вместе с милой, ласковой и теплой Софи и каждое утро нахожу ее у себя под боком. — Он немного помолчал. — Правда, мне еще приходится терпеть трех кошек в придачу. Они любят устроиться в ногах, или расположиться на груди, или обвиться клубочком вокруг головы. Эти кошки просто обожают Софи. Она то и дело просыпается оттого, что хвост какой-то из кошек оказался у нее под носом, и ужасно чихает.
— Элинор тоже любит спать со мной, — признался Грей. — Она так изящно перебирает лапками волосы у меня на груди, а иногда и пускает в ход свои когти — если считает, что я сплю дольше, чем положено.
— Да, кстати, об Элинор. Мы могли бы свести ее с котом братьев Харкер и получить превосходное потомство.
Тут оба брата с увлечением заговорили о сезоне кошачьих бегов, который скоро должен был открыться где-то на юге Англии. Грею приходилось слышать про кошачьи бега, но он еще ни разу в жизни не видел их. Непременно стоит узнать, что о таких вещах думает Джек.
Наблюдая за братьями Шербрук, барон не мог отделаться от мысли, что никогда не видел более несхожих типов. Дуглас, унаследовавший графский титул, был настоящим великаном с твердым лицом, мужественным, как у викария, провозглашавшего анафему грешнику. Он совершенно не походил на прочих Шербруков ни темными как смоль волосами, ни еще более темными глазами. Многие считали его жестоким и неумолимым, и при нужде он мог вести себя именно так; однако близкие люди могли не сомневаться, что Дуглас не пожалеет жизни ради любого из них.
Зато при появлении Райдера становилось светлее даже в самой мрачной комнате. С такой улыбкой, как у него, можно было выманить деньги у самого закоренелого скряги. Беззаботный, легкий на подъем, он мог казаться настоящим баловнем судьбы — но лишь до той минуты, пока вы не узнавали о спасенных им детях. И тогда вы просто не находили слов, чтобы выразить свое восхищение этим человеком.
Примерно семь лет назад, почти сразу после свадьбы, Райдер отстроил Брэндон-Хаус всего в сотне ярдов от своего особняка. После этого он стал собирать под его крышу детей, выброшенных на улицу, умирающих от голода, обиженных судьбой. Грей не сомневался, что заботиться об этих никому не нужных существах для Райдера так же естественно, как дышать, и оттого считал себя духовно связанным с Райдером на всю оставшуюся жизнь.
— Грей, — прервал Дуглас размышления барона, — ты сказал, что тебя что-то беспокоит. В чем дело?
— В пятницу я женюсь, и вы уже догадываетесь, что моей женой станет бывший лакей Джек, — отвечал Грей. — По этой причине нынче утром я отправился повидать лорда Берли. Опекун Джек не кто иной, как мой крестный. Необычно, правда? Во всяком случае, Джек обладает немалым наследством, и оттого я не могу просто так жениться на ней и наплевать на брачный контракт.
— Вряд ли лорд Берли вздумает чинить тебе препятствия, — ничуть не удивившись, заметил Райдер.
— Лорд Берли вообще не сможет ничего предпринять, потому что он лежит без сознания у себя дома. — И барон подробно рассказал братьям Шербрук о поразившем лорда Берли ударе и о встрече с мистером Дженнером.
— Но ты ведь чертовски молод, Грей, — удивился Райдер. — Сколько тебе лет? Двадцать шесть? Позволь, еще на прошлой неделе тебе было только двадцать пять?
— Мне именно столько, сколько было тебе, Райдер, когда ты женился на Софи.
— Неужели? Это значит, что прошло уже больше семи лет! — сокрушенно вздохнул Райдер. — Даже почти восемь… А мне казалось, что я постарел на целых тридцать! Эта женщина выпила из меня все соки! Она только и делает, что издевается надо мной и допекает своими бесконечными шутками!
Ознакомительная версия.
