– Это должно было случиться, Оливия… Мы должны быть вместе – ты и я…
Оливия попыталась было из последних сил прошептать «нет!», но противиться все возраставшему вожделению она не могла. Только теперь она поняла, что такое страсть и что значит желать мужчину. Ласки Арлена всегда были ей противны, она не получала никакого удовольствия в его объятиях, наивно полагая, что так и должно быть. Теперь же ей не терпелось познать настоящую любовь вместе с этим огромным сильным дикарем. Оливия сама себя не узнавала!
Из ее груди вырывались тихие стоны наслаждения. Де Вер же продолжал свои дерзкие ласки, пока она не воскликнула:
– Боже, прошу тебя…
– О чем, Оливия? – хрипло прошептал он.
И она, к собственному удивлению, неожиданно поцеловала его в подбородок, молчаливо призывая к любовному соитию.
Получив столь недвусмысленное одобрение, де Вер принялся с удвоенной страстью целовать ее, и Оливия отвечала на его поцелуи с таким жаром, какой трудно было подозревать в этой скромной любительнице уединенной деревенской жизни. Их губы и языки без устали ласкали друг друга.
– Я хочу тебя, – прошептал он, и Оливия тут же очутилась на скамье. – Хочу тебя прямо сейчас, – настойчиво повторил он, заставляя ее лечь на спину и продолжая жадно ласкать ее губы и язык. Оливия не могла сказать ему «да!», но не могла сказать и «нет!». Оставалось лишь подчиниться мужской воле, что она и сделала не без удовольствия.
Де Вер опустился рядом с ней на колени.
– Ненавижу эти кринолины, – пробормотал он, пытаясь найти среди многочисленных юбок ноги Оливии.
Его губы без устали ласкали ее рот, шею, потом скользнули к открытой груди. Неведомое доселе наслаждение охватило Оливию, и, когда его дерзкая рука добралась наконец до цели и двинулась по внутренней стороне бедра, она не смогла сдержать возгласа испуга и блаженства одновременно. Его пальцы остановились в дюйме от ее самого сокровенного местечка.
– Неужели ты хочешь лишить нас обоих величайшего блаженства? – требовательно спросил он, накрывая ладонью пушистый холмик.
У Оливии перехватило дыхание, она не могла вымолвить ни слова. Еще ни один мужчина не ласкал ее так дерзко, так возбуждающе приятно, и ей хотелось, чтобы эти ласки продолжались вечно, хотя она была прекрасно осведомлена о последствиях. Не в силах говорить, она едва слышно застонала.
– Ну же, скажи, чего ты сейчас хочешь, – прошептал он, целуя ее шею, ключицы и мягкие полушария грудей у выреза декольте. – Ты уже влажная, – произнес он, умело лаская пальцами каждую складку ее плоти, – и мы оба знаем почему…
– Прошу тебя, – хрипло воскликнула Оливия, обретя наконец дар речи, – прошу тебя, Гаррик…
Его пальцы переместились на самую чувствительную точку, и Оливия задрожала всем телом, уже не владея собой. С каждой секундой возбуждение все нарастало, требуя логического завершения, но оно все не наступало. Наконец настал момент, когда Оливия решила, что сейчас просто умрет от невыносимо сладкой муки. Прерывисто дыша, она открыла глаза и увидела над собой ночное звездное небо.
– Ты хочешь меня? Скажи, Оливия! – попросил он.
– Да… Да! Хочу…
– И я хочу тебя… Так сильно, что не могу больше ждать…
Но Оливия уже не слышала его страстного шепота. Настойчивые ласки его умелых пальцев рождали в ней все нараставшую волну блаженства, которая наконец обрушилась на нее со всей силой неизведанного ранее экстаза. Из груди Оливии вырвался громкий торжествующий вопль, который был тут же заглушен жадным поцелуем мужских губ.
Медленно возвращаясь к реальности, Оливия открыла затуманившиеся глаза и снова увидела над собой сказочно красивое звездное небо.
Никогда в жизни Оливия не испытывала такого блаженного покоя, как теперь, лежа в объятиях де Вера. Он крепко обнимал ее, уткнувшись лицом в плечо и страстно прижавшись к ней всем своим мускулистым, невероятно напряженным телом. Оливия чувствовала, как сильно билось его сердце, понимала, как страстно он жаждал наслаждения…
Внезапно в ней снова заговорил рассудок. Произошло то, чего не должно было произойти ни в коем случае! И о чем она только думала?! Де Вер соблазнил ее, и она охотно поддалась! Великий Боже! Бежать, скорее бежать от него! Бежать от этого пруда, от этой укромной скамьи, пока их не увидели вместе! Если Арлен узнает об этом, ее жизнь превратится в сплошной кошмар!
В голове Оливии мелькали видения, одно ужаснее другого, но она все еще была не в силах оторваться от мужчины, который только что доставил ей неизъяснимое наслаждение. Ее руки ласково перебирали его густые темные волосы, и она внезапно поймала себя на том, что чувствует к нему не только физическое влечение, но и что-то гораздо более глубокое и потому чрезвычайно опасное. Нет! Между ними не может, не должно быть ничего иного, кроме мимолетной близости!
Внезапно де Вер резко отстранился и хрипло спросил:
– Когда мы увидимся снова?
Поднявшись со скамьи, Оливия не сразу нашлась с ответом, потому что мысли ее были заняты Арленом, его сестрой, Сьюзен, самим де Вером, ее собственной дочерью, которая была для нее дороже всего на свете…
– Мы не должны видеться, – коротко проговорила она наконец.
Де Вер крепко сжал ее руку и глухо пробормотал:
– Не надо со мной играть, Оливия. Мы с тобой взрослые люди. Я знаю, ты не любишь своего мужа. Так неужели после того, что с нами только что случилось, у тебя хватит духу отказать мне и себе в продолжении?
– Это полное безумие! – покачала головой Оливия. – Это ужасная ошибка!
– Черт побери! – вырвалось у него. – Спешу сообщить вам, леди Эшберн, что недолго пробуду в Лондоне. Вскоре мне предстоит возвращаться на Барбадос. Так давайте же воспользуемся тем немногим, что дарует нам судьба!
Значит, он скоро уедет? Она заметно огорчилась, узнав об этом.
– Судьба? – рассеянно повторила она. – Но вы обручены с моей подругой, и я…
Она остановилась на полуслове, не зная что сказать. Первый раз в жизни она встретила мужчину, близость с которым подарила ей величайшее блаженство, мужчину, к которому она испытывала не только сильнейшее физическое влечение, но и какое-то гораздо более глубокое чувство, названия которому она еще не знала. Да, у Арлена были любовницы, равно как и подавляющее, если не абсолютное, большинство светских замужних дам имели любовников. Все так, но у них не было слепой дочери, нуждавшейся в постоянной опеке и защите!
– Что ты хотела сказать, Оливия? Какой предлог ты успела выдумать, чтобы разорвать наши отношения? Или тебе просто нравится дразнить мужчин?
В голосе виконта прозвучал ледяной сарказм.
