– Прошу вас, – кивнула Арабелла, и Чарльз сел напротив нее. Она налила ему чаю.
– Как вы поживаете? – понизив голос, спросил он.
– Как и следовало ожидать.
– Я мог бы приехать на весь уик-энд.
– Я писала Эмили, чтобы вы этого не делали.
– Это я знаю. Но почему?
Она изумленно взглянула на него:
– Почему? Вы просто глупец, если не понимаете элементарных вещей! Я уже не могу болтаться с вами и Гаррисоном по городу, как мы делали это раньше. Меня мучает совесть! Каждый раз, когда я смотрю на него, мне стыдно! А вы не испытываете чувства вины?
– Нет, не испытываю. И единственное, что меня волнует, – это возможность увидеть вас.
Она сокрушенно покачала головой:
– Так вы хотите, чтобы это… наша связь… продолжалась?
– Конечно хочу! – Он потянулся к ней через стол и взял за руку.
Она быстро отдернула руку и испуганно огляделась по сторонам, не заметил ли кто-нибудь этого движения.
Он откинулся на спинку стула:
– Я снял здесь наверху номер. Вы можете последовать за мной туда. Комната сто тридцать два.
– Вы полагаете, что я пойду за вами в гостиничный номер, как какая-нибудь… как уличная девка?!
– Нет. Место девок на улице, а не в шикарном будуаре люкса в дорогом отеле.
Она смотрела на него и качала головой.
– Как вы можете быть таким дерзким и легкомысленным?
– Потому что такой я и есть в действительности.
Некоторое время они сидели в молчании.
– К шести меня ждут домой на обед, – наконец промолвила она.
– Вот и хорошо. Тогда я еще успею на семичасовый поезд до Кастлуэста.
Она была в смятении, сердце бешено стучало у нее в груди, в то время как он спокойно смотрел на нее оценивающим взглядом.
В конце концов он заговорил:
– Вы стоите перед выбором: с одной стороны, у вас есть возможность провести время с шампанским, земляникой и мужчиной, который вас любит, с другой… – он выразительно посмотрел на кусочек «Виктории» у нее на тарелке, – остаться здесь один на один с этим бисквитом.
Он поднялся и, не сказав больше ни слова, вышел из зала.
Арабелла выждала десять минут, расплатилась по счету и тоже вышла. Она медленным шагом прошла через фойе мимо администратора отеля. Поднимаясь по лестнице, она все время ожидала, что ее остановят и попросят уйти. И даже надеялась на это. Но никто этого не сделал. Дойдя до номера сто тридцать два, она остановилась перед ним в нерешительности, а затем тихонько постучала в дверь.
12
Эмили вошла в комнату Чарльза с письмом в руке.
– Какие новости от Арабеллы? – спросил он.
– Она пишет, что на следующие выходные отправляется с родителями на скачки в графство Килдер и что Гаррисона с ними не будет.
– Какой дивный шанс!
– Еще она пишет, что остановится в отеле «Империал».
– Для меня это звучит как приглашение, Эмили! Иди же выбирай свои лучшие наряды! Мы отправляемся на скачки!
– Мы? – переспросила Эмили, и глаза ее округлились от удивления.
– Конечно, тебе тоже необходимо немного встряхнуться. К тому же ты будешь для нас идеальным прикрытием.
– Мама никогда меня не отпустит, – предупредила Эмили, которую при мысли о возможности хотя бы на пару дней ускользнуть из Армстронг-хауса переполняли эмоции.
– А вот маму я беру на себя, – подмигнул ей Чарльз.
Ипподром был забит народом, и Чарльз с Эмили с трудом пробирались через толпу.
– Не видишь их? – спросил он, напряженно вглядываясь в лица людей.
– Вот они! – воскликнула Эмили, показывая рукой в сторону.
Кэролин под руку с Джорджем неторопливо двигались в толчее, а за ними следовала Арабелла в кремовом платье с туго затянутым корсетом и с таким же кремовым зонтиком в руках.
– Чарльз! – воскликнула Кэролин, заметив их.
– Ты отвлекаешь родителей, – шепнул Чарльз на ухо Эмили.
– Мы не знали, что вы будете на этих скачках.
– Это решилось в самую последнюю минуту. Взгляните, кто тут со мной – моя любимая младшая сестра Эмили! – сказал Чарльз, подталкивая ее вперед.
Кэролин была в восторге.
– Арабелла, здесь Эмили. Вы ведь с ней подружились, не так ли? Я часто вижу у нас на столике в холле письма из Армстронг-хауса от нее.
– Здравствуй, дорогая Арабелла! – сказала Эмили преувеличенно приветливым тоном.
– Здравствуй, – отозвалась Арабелла, стараясь сдержать нервную дрожь.
– Где вы остановились? – спросил Джордж.
– В «Империале», – ответил Чарльз.
– И мы тоже! – радостно воскликнула Кэролин.
– О, какая у вас очаровательная брошь, леди Тэттинжер, – заявила Эмили, подходя поближе, чтобы лучше рассмотреть украшение.
– Спасибо! Я купила ее в Нью-Йорке.
– Расскажите мне немного про Нью-Йорк, – попросила Эмили, незаметно загораживая собой Чарльза и Арабеллу.
Чарльз подошел к Арабелле вплотную.
– В каком номере вы остановились? – шепотом спросил он.
– В номере двадцать два.
– Я приду к вам сегодня ночью.
– Нет! Моя мать живет в соседнем номере!
– Ну тогда… когда же? – нетерпеливо спросил он.
– В девять нас пригласили на ужин. Я скажу, что у меня разболелась голова, и не пойду с ними… Приходите ко мне в это время.
И снова полетели недели – приходили и отсылались письма, устраивались новые свидания. Приближавшийся день рождения Эмили предоставил любовникам новую возможность.
Арабелла сидела в столовой со своими родителями и завтракала. Кэролин просматривала свою почту.
– А вот письмо от Эмили, – с удивлением сказала она.
– От Эмили? – От неожиданности Арабелла уронила ложку.
– Да, от Эмили Армстронг, – подтвердила Кэролин.
Арабелла, решив, что мать открыла письмо по ошибке, протянула руку и выхватила его.
– Но оно адресовано мне, – возразила Кэролин, забирая его у дочери обратно.
– И что же она хочет? – спросила Арабелла, стараясь не показывать, что ее охватил приступ паники.
– На следующие выходные у нее день рождения, и она приглашает нас к себе на торжество. Правда, мило с ее стороны? Она пишет, что Гаррисон тоже приедет и что ее мать приглашает нас всех погостить у них в Армстронг-хаусе. Я знаю, что Эмили может быть немного грубоватой, но все же считаю, что она славная девочка.
Арабелла задумалась: что на этот раз затеял Чарльз? Мысль об этой поездке пугала ее. Одно дело – их короткие свидания время от времени. И совсем другое – предаваться греху, находясь под одной крышей с Гаррисоном, ее родителями и всей его семьей?! А после этого нахально встречаться с ними за завтраком, обедом и ужином, делая вид, что между ними с Чарльзом нет никаких отношений? В самом начале их романа она действительно поступала так, охваченная эйфорией от новой для нее страсти, но возвращаться к этому сейчас, умышленно и расчетливо, – уже совсем другое дело. К тому же она чувствовала, что Чарльз дерзко рисуется перед всеми, излишне рискуя без необходимости и выставляя Гаррисона полным идиотом.
