Затаив дыхание, она ждала ответа. Изобел знала: Патрик готов отдать жизнь ради безопасности семьи, но сохранит ли он жизнь одному из Макгрегоров во имя того же? Лучше узнать это сейчас, чтобы успеть подготовиться к спору с братом, если понадобится.
— Ладно, — прокричал наконец Патрик, — привяжи только одно запястье!
Изобел с победной улыбкой повернулась к Тамасу, но тот взволнованно указывал на раненого:
— Он приходит в себя!
Она попыталась остановить мальчишку и выхватить миску с красной от крови водой у него из рук, но едва не упала, споткнувшись о стул, а миска обрушилась на голову Тристана. Изобел с ужасом начала понимать, что Макгрегору, возможно, не удастся выбраться живым из ее дома.
Она оставалась у постели Тристана, пока тот спал, опасаясь, как бы об его голову еще что-нибудь не разбили. Глядя, как под пледом мерно вздымается его грудь, она снова и снова задавала себе вопрос: «Зачем он сюда явился?»
Изобел потребовалось больше месяца, чтобы выбросить из головы мысли о Тристане и заглушить воспоминания о его поцелуе. Как ловко он сумел ее соблазнить всего за несколько дней! Как ему удалось так легко увлечь ее, вскружить голову? Очарование горца пугало Изобел. Она надеялась, что сумела избавиться от Макгрегора и его чар. И вот он появился в ее доме и вновь завладел ее мыслями, прекрасный, словно плененный ангел. На этот раз обнаженное тело Макгрегора распростерлось на постели ее брата. Тристан был выше Алекса, его ноги свисали с края кровати. Изобел медленно оглядела его, ее взгляд задержался на длинных стройных голенях — с одной из них ей пришлось сбрить волоски, чтобы обработать рану. Вспоминая, как ее ладонь казалась его теплой кожи и твердого сухожилия, тянущегося от икры к покрытому дорожной пылью бедру, она почувствовала покалывание в кончиках пальцев. Затаив дыхание, Изобел посмотрела на плед, прикрывавший бедра Тристана. Под пледом скрывалось нагое тело. При мысли об этом ее щеки запылали. Сколько женщин улыбались ему, когда он сбрасывал одежду, разгоряченный, готовый овладеть ими?
Изобел вытерла лоб тыльной стороной ладони, бормоча про себя проклятия. Эндрю Кеннеди никогда не вызывал у нее подобных чувств. Как и никакой другой мужчина. Правда, ей никогда не приходилось прежде видеть мужчину, обладающего такой дикой, почти звериной притягательностью.
Нет, они заклятые враги, у них нет ничего общего, их не может тянуть друг к другу. Вдобавок у нее есть жених! По крайней мере пока она не нашла способ отделаться от него. Но нужно заставить себя посмотреть правде в глаза. Существует всего две причины, почему Тристан мог явиться в дом Фергюссонов. Он хочет выведать у нее тайну смерти дяди, или же отец прислал его убить всю семью Арчибальда. Лучше бы она оставила его умирать в саду. В конце концов, он погубил ее белокопытник. Но его жизнь не стоила жизней ее братьев. Теперь у нее нет выбора. Ей придется исцелить его раны и спасти его, несмотря на ненависть, которую они питают друг к другу.
Дверь отворилась, и впервые за этот день в комнату вошел Патрик. Остановившись у порога, он молча оглядел бесчувственное тело Тристана. Увидев повязку на его лбу, он криво усмехнулся, и Изобел отвела глаза.
— Где его меч?
Сестра устало пожала плечами:
— Кам его забрал.
— Полагаю, Макгрегор умеет обращаться с оружием?
Изобел вспомнила, как искусно Тристан орудовал мечом во время поединка с Алексом, и кивнула:
— Да, и весьма неплохо.
Патрик пересек комнату и встал рядом с сестрой, глядя на раненого.
— Как я понял со слов братьев, ты познакомилась с ним в Уайтхолле?
— Верно.
Ей следовало раньше рассказать обо всем Патрику. Придется сделать это сейчас.
Изобел поведала брату историю своего знакомства с Тристаном, не упомянув лишь о глупой выходке Алекса и поцелуе. Патрику ни к чему было об этом знать. Этот поцелуй ничего не значил.
— Значит, он защитил Алекса от своего отца, — задумчиво протянул Патрик. — А тебя от Джона Дугласа.
— Да, он заявил Дугласу, что ты отрезал губы тому мужчине, что попытался распускать руки и вольничать со мной.
Патрик весело ухмыльнулся, но его улыбка быстро увяла.
— Почему он это сделал?
— Не знаю, — тихо произнесла Изобел, рассматривая Тристана. — Возможно, чтобы узнать имя…
Брат тяжело вздохнул, поняв, что она хотела сказать.
— Позови меня, когда он очнется, — попросил Патрик, поворачиваясь, чтобы уйти. — И помни: он горец. Держи его связанным, а меч спрячьте подальше. Может статься, твои подозрения насчет того, для чего он явился сюда, верны, тогда будет легче покончить с этим, если мне не придется с ним драться.
Изобел посмотрела на дверь, за которой скрылся брат. Что ж, по крайней мере у Патрика больше здравого смысла, чем у Алекса. Сказать по правде, он самый рассудительный из всех Фергюссонов, и непонятно, как ему пришла в голову нелепая мысль выдать ее замуж за Эндрю. Но если Патрик причинит зло Тристану, ему придется иметь дело со всеми Макгрегорами с острова Скай. Разве он сможет с ними совладать?
О Боже, и зачем она только поехала в Англию?! Лучше вызвать гнев короля, не явившись на торжество, чем вновь пробудить в Макгрегорах кровавую жажду мести.
Тристан простонал во сне имя Изобел, прервав ее размышления. В безотчетном порыве она склонилась над раненым.
— Ш-ш, — прошептала Изобел, — худшее уже позади.
Тристан беспокойно метался во сне, словно сражался с чем-то неведомым. Опасаясь, что он может снова удариться многострадальной головой, Изобел прижала ладонь к его лбу нежным, успокаивающим движением.
— Поспи, а потом уезжай отсюда, Тристан Макгрегор… если жизнь тебе дорога. — Она улыбнулась, вспомнив своих неугомонных братьев. Пусть они натворили много бед, но мальчишки хотели как лучше. — Может, войско наше маловато, но, как ты успел убедиться, мы умеем за себя постоять.
Изобел не сразу осознала, что перебирает пальцами шелковистые кудри Тристана, а когда поняла, не отняла руки. Какую-то часть ее существа неудержимо влекло к нему. Он был сложен так совершенно, что казался ненастоящим. Ей хотелось прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что он всего лишь человек, из плоти и крови.
— О, зачем ты пришел сюда? Зачем преследуешь меня в снах и сам шепчешь во сне мое имя? Чего ты хочешь от меня?
Тристан спал, храня молчание. И Изобел знала, что, даже когда он проснется, добиться от него ответа едва ли удастся.
Тристана разбудил божественный аромат готовящейся еды. Но понежиться в постели горцу не удалось: стоило ему проснуться, как его пронзила острая взрывная боль. Сильнее всего болела голова.
